Не оглядывайся

Притча: хасид обратился к ребе: «Сказано — кто бежит от кавода (славы, уважения, известности), за тем кавод гонится. Я давно от него бегу — а он меня всё не достиг». Ребе посоветовал: «а ты не оглядывайся». Не рассчитывай на скорую награду. Искреннее смирение и есть слава.

Слово кавод происходит от кавед — тяжёлый. Оказать уважение — значит признать веским, значимым. Однокоренное «кевед» — печень, крайне важный орган тела, защищающий от токсинов и поддерживающий обмен веществ. Но «упрямый, жёлчный» — общение с ядами откладывает отпечаток. Как и популярность.

Термины, связанные с каводом, часты в иврите, в том числе из-за множества вариаций смысла. Например, одно из условий помещения на доме мезузы: он построен «для кавода» — предназначен для нормальной жизни и не позорит обитателей убожеством и нечистотой.

Когда же кавод связан с Создателем: «на горе (Синай) кавод Г-спода», его переводят «Слава». «Полна Земля Славы Его» — говорит Ишайя, и мы повторяем эти слова в молитвах. Весь год кроме Йом-Кипура произносим шёпотом: «Благословенно Имя Славы царства Его во веки веков!» — ибо даже о Славе Всевышнего подобает говорить тихо и ненавязчиво.

Тем более осанну человеку. Слава, о которой кричат и к обладанию коей стремятся глупцы — погремушка. Талмуд приводит сентенцию: «пустая тыква громче бренчит». (В те годы флягу делали из высушенной тыквы)

«Кто почитаем? Уважающий каждого», или «уважающий ближнего». Давайте поговорим, что такое истинная слава и кто достоин почтения. Ведь кажется, направления перепутаны: слава — это же про меня, ко мне — причём тут вежливое моё к кому-то отношение?

Дело в том, что есть слава, известность, популярность — в чьих-то глазах, чувствах и на сайтах,- а есть слава сущностная. Та «тяжесть», значимость: человека, явления, поступка… — которую зафиксирует неподдельная и вымеренная шкала. Лаборатория, где на чашечку весов кладут, чтобы выяснить абсолютный, а не сравнительный и условный «вес».

Эта шкала в природе одна: оценка в глазах Всевышнего. Едино Его «глаза» безупречны и неподкупны, информация полна и все факторы учтены. Когда мой друг спросил у мудреца, не будет ли некое действие «ниже кавода», недостойно его статуса и престижа, он услышал: «кавод — это заповеди, остальное — чушь». Тон и глаза раввина выражали столько презрения к «чуши», что растолкований не потребовалось.

Истинное достоинство есть факт объективный. Понимают ли, оценивают это окружающие — второстепенно. Когда Всевышний предупреждает: «Славы Моей не отдам другому (божку)» — это не про желание быть похваленным. Но о том, что сила и значимость Создателя не могут быть поделены и розданы. Иначе вселенная исчезнет, обратится в хаос. Б-г не просит ставить Ему мавзолеи и монументы — как диктаторы. Великолепный Храм на горе Мория в Иерусалиме выстроен ради человека, это место очищения, прощения и духовного подъёма. Заёмная, рукотворная «слава» нужна идолам и узурпаторам — но не Тому, «чью Славу не вместят небеса и земля». Знать о Его величии и могуществе необходимо нам, дабы понимать действительность. О Б-ге скажет максима: «везде, где ты найдёшь Его величие, ты найдёшь Его скромность». В этом кажущемся противоречии — настоящая Слава.

Особенным стыдобищем видится мне претензия на незаслуженное: знание, достижения, роль. Фактически, это признание своего фиглярства и легковесности. У Даниэля о царе: «ты был взвешен и признан лёгким», несущественным («фейком»). Конечно, малышам, людям с болезненно заниженной самооценкой и начинающим новое, ещё неведомое дело нужна похвала, поскольку они не владеют пока системой оценок. Не ведают, чего стоят их личность, деяния и планы; здесь похвала — аванс и поддержка. О прочем высказался Пастернак: «Быть знаменитым некрасиво. Не это подымает ввысь. Не надо заводить архива, Над рукописями трястись. Цель творчества — самоотдача, А не шумиха, не успех. Позорно, ничего не знача, Быть притчей на устах у всех».

Коли мотив спортсмена, политика или художника — известность, власть, первые полосы — он опозорен. Как презренны «живые боги» Навуднецар, Тит, Калигула, Гитлер, Сталин, Мао, Ким! Раньше или позже слава узурпатора на «первых полосах» сменится отметкой бесчестья и поношения. И чем скорее, тем для него лучше — пока есть время и шанс исправить…

Сегодня, в эру разливанной бесконтрольной информации, возник особый тип «погони за славой»: громогласная имитация экспертизы. Чем значимей «корректируемое», тем ближе крыловское: «Ай Моська, знать, она сильна, что лает на слона?!». Свежий пример: один политолог посчитал себя столь компетентным, что решил исправить «Подлог Хануки». Ибо «законоучителя ввели цензурные правки». С места в карьер доложил: «мы практически ничего не знаем о событиях Хануки, есть только две Книги Маккавеев и при всей их тенденциозности больше положиться не на что».

«Маккавейскими» именуют, часто безосновательно, 8 разных книг. Вторая, написанная по-гречески, есть позднейший сборник легенд и исторически ценна только ивритская Первая. Но это к слову.

Путаницы в порядке элементов храмовой службы ожидаешь от знающего понаслышке, не о ней сейчас. А вот вопрос, который «эксперт» разбирает: «неужто какое-то чудо с маслом сравнится с великой военной победой?!» стар и Талмуд решает его иначе. Упомяну переизданную несколько лет назад работу рава Моше-Хаима Лайтера из Кирьят-Сефера (толщиной в 450 страниц), посвящённую событиям Хануки. Раввин, используя многочисленные (!) источники, в том числе «Книги Маккавеев», которые не считаются ресурсами особо надёжными, анализирует степень достоверности наших знаний о Хануке. Например, были ли восставшие Хашмонеи и Маккавеи одной или двумя разными семьями?

Отсутствие чуда с маслом в Первой Маккавеев (написанной позже событий) и, кстати, в «Йосифоне» Флавия общеизвестно и объяснимо просто: последние цари этой династии вступили в конфликт с законоучителями, вплоть до массовых казней Яная. Опирались они на саддукеев — храмовую аристократию и старались уменьшить влияние мудрецов. В частности, замолчать их постановления, основанные на чудесном восьмидневном горении. Иосиф Флавий упоминает о 62 письмах, присланных ему царём Агриппой: «как правильно описывать Хануку».

В основу праздника выбрано мудрецами чудо с маслом, поскольку оно несомненно надприродное. Дело не в размахе событий — конечно, победа кучки партизан над армиями полумира масштабней, но её можно объяснять гениальностью и героизмом, чудо не столь очевидно. Евреев больше тогда волновало, с нами ли ещё Шехина, открытое Б-жественное Присутствие — и Менора ответила: да! В её реплике больше истинной Славы, чем в грандиозных реляциях: она о судьбе вечного народа.

Автор, не понимая логики учителей и не владея материалом, естественно попадает впросак. К нему не пришла мысль о безоговорочной добросовестности мудрецов Торы, их страхе исказить истину — ибо в этом они видели бы поношение Того, чья печать: истина.

Чем выше «замах», тем очевидней обратное славе. Надеюсь, он, человек умный, прочтёт рава Лайтера и ханукальные материалы рава Авигдора Миллера и удостоится истинной компетенции и кавода. Путь к которым: скромность, уважение знаний и мировоззрения других.

В нашем полуслучайном примере прочитывается тайна кавода. Чем безапелляционней глаголешь, чем меньшими видишь людей — тем очевидней твоё «надувание щёк»; папье маше «величия» в глазах неучей легче пушинки. Сколь осторожней и бережней ты обращаешься с тем, что для других значимо — тем больше твой действительный «вес».

Но зачем уважать, скажем, пьяницу или душегуба, к чему учитывать ценности других, если в них дребедень? Оттого, что это одна из тайн жизни, кто к ней ближе — весит больше. Глядя на человека, ты внимаешь образу Б-га.

Ты счастлив гармоничным воплощением или плачешь от кошмарного искажения — но это о Б-жественном Образе! Коли его провидишь — значит, кавод Создателя с тобой и в тебе. Уже поэтому будь скромен, как Он.