Менора — символ миссии народа

Аба Довид.

Война, развязанная террористами против Израиля, идет уже второй год, и уже во второй раз мы будем отмечать Хануку в военное время.

В этом году я буду зажигать менору, которую получил в подарок от иешивы города Сдерота. Город расположен на границе с сектором Газы и подвергся нападению террористов 7 октября. Ученики этой иешивы совмещают изучение Торы со службой в армии. В этой иешиве учился мой сын, после чего три года был парашютистом.

Менора, которую подарила мне иешива, особенная, потому что сделана она из осколков ракет, падавших на Сдерот на протяжении многих лет, еще до трагедии 7 октября. Ученики иешивы собирали осколки упавших на их город ракет и делили из них меноры, символично превращая тьму в свет.

Почему мы отмечаем Хануку, зажигая менору? Мы, конечно, помним о чуде меноры, которое произошло в Иерусалимском Храме. После освобождения Иерусалима возглавившие восстание Маккавеи нашли в Храме лишь один кувшин чистого масла, несмотря на то, что для изготовления нового масла требовалось восемь дней, они решили зажечь менору, не откладывая. И произошло чудо: масло, которое должно было гореть один день, горело восемь дней, до тех пор, пока новое масло не было изготовлено.

Впрочем, если бы евреи не одержали военной победы над сверхдержавой того времени, то не было бы и никакого чуда в Храме. И мы могли бы отмечать Хануку военным парадом, а символом праздника мог стать меч победителей. Но символом Хануки стала менора — источник света. Это напоминает, что важно быть сильнее врагов и побеждать их, но еще важнее, быть на стороне света, рассеивающего тьму.

Так было на протяжении всей нашей истории, и сегодня еврейский народ ведет войну против сил зла, в которой, надеемся, добро в ближайшем будущем победит, и свет рассеет тьму.

В самом центре Иерусалима я встретился с Абой Довидом, который возглавляет молодежную русскоязычную общину столицы еврейского государства. Я бывал в этой старинной синагоге и встречался с молодыми людьми, которые собираются здесь еженедельно для изучения Торы.

Аба Довид.

— Расскажите, пожалуйста, о вашей синагоге.

— Мы находимся в самом сердце Иерусалима, в районе Нахалат Яков. Этот район один из первых появился за стенами Старого города. Синагога была построена 150 лет назад, и она стала первым зданием синагоги за стенами Старого города. И все 150 лет эта синагога не прекращает функционировать. Наша русскоязычная община возникла 7 лет назад по инициативе рава Шаи Гиссера и его подвижников, которым было важно, чтобы в Иерусалиме была синагога для русскоязычных евреев всех возрастов. В рамках этого проекта я занимаюсь программами для молодых людей.

— А теперь, пожалуйста, о себе.

— Я родился в Украине. Свою юность провел в Николаеве. Когда мне было 13 лет, мы с семьей репатриировались в Израиль. Жили на севере страны. Мои родители были оторваны от еврейских традиций. И даже то, что является базой для украинских евреев — в доме маца на Песах, а старшее поколение знает идиш — у нас же все это было крайне редко. Если идиш, то лишь два слова, а если какие-то праздники, то просто о них иногда вспоминали.

Однажды в наш город приехал посланник Хабада, который первым делом открыл еврейскую школу. Я был одним из первых учеников этой школы. Это, по сути, подтолкнуло меня к тому пути, по которому я сейчас иду. Тогда начался поиск своей идентификации. Я пытался ответить на вопрос: что значит для меня и окружающих, что я еврей? Да, мы взрослеем, меняются наши взгляды, меняются наши приоритеты.

После репатриации я сразу пошел учиться в иешиву на севере Израиля. Я никогда не стремился быть раввином общины. У молодых людей есть разные амбиции. Кто-то хочет стать программистом, кто-то — раввином. Мне было понятно, что я должен заниматься еврейским образованием. В каком формате, на какую аудиторию — это уже вопрос следующий. Вот с этим нужно было определяться. И поэтому, как только появилась возможность, я стал ездить в разные уголки СНГ, чтобы помогать евреям на месте, узнавать больше о своих традициях. Я объездил много городов и стран, в которых находились русскоязычные общины. В том числе в Узбекистане и Таджикистане. Это было уникальное путешествие. В этих странах были небольшие общины. И для них каждый новый гость был особенным событием. Тогда я для себя понял, что моя задача — делиться знаниями Торы с другими людьми.

Это молодые люди, подростки, студенты, для которых я стал преподавать, стал работать в молодежных движениях, формировать повестку, разрабатывать образовательные планы и так далее, чтобы наши дети, наша молодежь получали еврейство в той форме, в которой они готовы его получить. И так я оказался в Москве на 7 лет. Я работал, занимался образованием евреев из СНГ. Но как мы знаем, ничего не происходит просто так. Когда началась эпидемия ковида, ко мне обратились выросшие уже мои ученики. Говорят, Аба, если ты в Иерусалиме, если мы в Иерусалиме, почему бы нам не собираться вместе, проводить время, заниматься.

И так, с часа в неделю это превратилось в полноценное молодежное комьюнити, которое растет, развивается, где каждый еврейский парень и девушка, знают, что они могут сюда прийти и почувствовать себя частью еврейского народа, частью общины, в широком смысле этого слова. И так случилось, что я стал раввином в русскоязычной общине Иерусалима.

Каждый молодой человек, активный участник нашей общины, приходит не только для того, чтобы получать, но и для того, чтобы давать. Каждый студент, а мы знаем, что студенты — люди небогатые, спрашивает: чем я могу помочь для поддержания образовательных или социальных проектов. И мы формируем повестку вместе. Мне кажется, что это единственный рабочий формат в современном мире, потому что ты по-настоящему можешь ценить и дорожить только тем, во что ты сам вкладываешься.

— Когда я слышу ваш рассказ о молодежной общине и одновременно вижу в вашей синагоге изображение меноры, то понимаю, что вся ваша деятельность символически выражена менорой, которая делится светом.

— Знаете, я с моими детьми провожу разные эксперименты, чтобы развлекать их с пользой. Есть интересная функция у огня: когда вы пытаетесь приблизить два источника огня, две спички, например, то они стремятся соединиться. То есть у огня есть некое стремление, заложенное в его природе, соединяться с источником.

Когда мы зажигаем ханукальные свечи у себя дома, то на этом их миссия не заканчивается. Они притягивают к себе свет, притягивают другие огоньки, и это то, что формирует единство.

А вторая функция огня заключается в том, что он всегда пытается оторваться от фитиля, он стремится вверх. Как бы вы свечу или спичку ни наклонили, пламя всегда будет устремляться вверх. И это вторая природная функция огня, которую заложил Всевышний в нас.

Царь Соломон писал в своих притчах, что душа человека — это свеча, которую он должен зажечь, чтобы наша душа светила всему миру.

И наша миссия в этом мире, моя и, думаю, любого человека в том, чтобы помогать зажечь этот огонек. Дальше огонь будет гореть ярким пламенем уже без нас. Но наша задача — этот огонек зажечь. Поэтому очень часто посланников Любавичского Ребе называют «фонарщиками». Раньше была такая профессия… Наша задача — зажигать души людей!

— Более того, сама тьма дает энергию свету. Уже более года наш народ страдает от продолжающейся войны. Надеюсь, что все наши сложности и беды станут неким топливом, оливковым маслом, из которого мы сможем удостоиться увидеть новый свет над Сионом в Иерусалиме!

— Мы понимаем, что должны из этих ужасов извлечь урок. И дай Б-г, чтобы в этот мир пришел свет. Как бы это романтично ни звучало, но еврейская традиция говорит, что мы ждем прихода Машиаха, что это реальность.

— Слово «Машиах» значит «помазанник». Давида, например, помазал на престол пророк Самуил, и, смазывая голову царя, пророк благословлял его, чтобы он смог с мудростью исполнять миссию лидера народа. Хочется пожелать, чтобы каждый в своей семье, в своей общине, в своей жизни смог стать лидером и увидел Машиаха.

Беседовал Лев Кацин