Для чего мы живём?

Вопрос любопытный и имеет несколько граней. Во-первых, субъективную: что я ставлю и ощущаю целью и задачей своей жизни? Вопросительно: какова на самом деле цель и задача моей жизни — пусть я не особенно её понимаю? Во-вторых, объективную: зачем я, каковы от меня польза и вред — народу, человечеству, универсуму… Наконец, функциональную: что за цель и задачу ставили создавшие меня? Подчеркните по выбору: Создатель, природа, родители… Подходят ли мне их расклады? Речь не о человечестве в целом, но об одном индивиде. Обо мне.

Впрочем, можно — и привычно — замахнуться на «грандиозное»: зачем человечество, универсум, миры..? Диванные интеллигенты в духе Васисуалия Андреича Лоханкина предпочитают такой масштаб, ибо это избавляет от нужды разбираться с собой, непонятным, позволяет отмахнуться красиво звучащими банальностями. Хотя ведь глупо: не ориентируясь даже в малом и непосредственном, браться за огромное и абстрактное.

Еврейский подход конкретен и практичен. Предлагая каждому почаще производить собственный «хешбон нефеш» (подсчёт души), следующим шагом в необъятное — уж коли с самим собой светит некое прояснение — он рекомендует сперва ознакомиться с путём одного, не столь многочисленного народа: собственного. А следом — к человечеству и вселенной, коли руки дойдут. В конечном итоге управляешь ты лишь двумя ступнями и отчасти мыслями, влияешь больше на близких. Это — порученная тебе делянка.

У посторонних возникает впечатление, что «иудаизм — узко этническая религия», а пасук: «только вас назвал Я Адам» — видят оне свидетельством непомерной гордыни и презрения к инородцам. Но значение совершенно иное: вас назвал Я Адамом — и вы отвечаете за творимое на Земле. Израиль: сердце мира — и здоровье «тела Адама» в основном зависит от него. Значит, безобразия — по нашей вине. Держите себя в руках, следуйте Закону, иначе напортите. Это — про ответственность, «с вас взыщу». Чему свидетельство история. Да, есть некая гордость важной миссией, но больше — это тяжёлый, на грани возможностей груз. Прозябающие даже в «кошерной атмосфере», лишь исполняющие обязательное евреи — отказываются от своей доли во всеобщей ноше и переваливают тяжесть на других.

В этом материале меня, повторюсь, больше интересует индивидуальное. Для чего мы — не как сообщество, а как я, ты, он — живём? Не устроит излюбленное: отстань, живу и всё, так получилось. Не позволит еврейская склонность копаться, искать осмысленность, придавать этическую значимость всему, на чём остановился взгляд. Бесцельность, случайность, невозможность выхода из драмы земной жизни и смерти иудея не вдохновляет. Не по нам «соучастие в комедии, придуманной идиотом»! У сущего, в частности у меня, должен быть смысл. Точка. Вероятно, это мы запомнили с Синая, или ещё от бесед Адама в райском саду.

Начнём с наглядного. Сложность устройства тела неописуема, учёные столетиями копаются в малейших его отделах и далеки от разгадок множества из них. К чему? Ведь эта не слишком надёжная конструкция, коль успешно проскочит войны и ураганы, всё равно рассыплется в прах. Мне, политехнику, писавшему диплом по оптимизации производства, такое представляется чудовищной растратой ресурсов. Прибавив изощрённые тонкости нашего сознания, эстетические выкрутасы и философические декадансы, необъяснимую страсть к познанию и стремление к правоте (перед кем?), натыкаешься на парадокс абсурда масштабов. Зачем, откуда это и бесчисленное не упомянутое, если всё завершается могильным камнем и горсткой праха?

Иначе говоря, если не принять как догмат принципиальное отсутствие категории смысла в нашем исчезающем бытии, если не именовать заложенное в человека стремление к цели и смыслу «утешительной иллюзией» и самообманом, остаётся на кону в игре нашего разума лишь одна фишка: цель и смысл моей жизни находятся за пределами ограниченного отрезка под луной. Или, может быть, здесь — но так, что трагедия завершения отрезка не отменит их. Модные версии, почерпнутые из фантастики, типа: «человеки — подопытные кролики сверхцивилизаций Кумера-Бордюра» не предлагать, при всём почтении шахматиста к игре ума сограждан вынужден, относясь к теме серьёзно, любопытствовать подтверждающими фактами.

Не знаю, как вам, но мне всеобъемлющая целесообразность сотворённого, пресекающаяся только там, где человеческая воля вторгается в мировое устройство, повелевает искать цель жизни именно в области человеческой воли. Очевидная бредовость наших войн и бродячих по социуму ценностей вроде славы, обогащения или власти (зачем? однова живём!) намекает, что наши маленькие страстишки и глупости — всего-навсего тени, отражения, блики на озёрной глади чего-то с ними несоизмеримого. Кичиться нам, «венцу творения», нечем: ни одна зверюга не делает столько себе во вред, как мы. Да, мы сгорбленные и расплывчатые тени, наши воли — тени воли иной. Чьей, чего?

Ответ прост и, при очевидности, парадоксален и пугающ. Мы, «по образу и подобию» (это из Писаний) сооружённые, есть отражения всезнающего и всемогущего Б-га. Оттого смысл и цель существования каждого из нас — в этом специфическом «отражении», особенном отблике на «ручье времени» вечного Творителя и Организатора сущего. Другие смысл и цель, не теряющиеся на фоне будущего исчезновения персональной жизни, я просто затрудняюсь отыскать. Даже удлиняя её «перерождениями».

Хорошо, но каковы тогда они? Быть тенью оригинально, однако не утешает. Чтобы начать поиск, нам прийдётся задать себе вопросы. Что я есть? Есть ли я?

Кажется, нет ничего, более очевидного, чем «я есть». Хитрость в том, что, кроме термина, реальность «я» мало для кого из нас определима. Сомневаетесь — пожалте в психологию, имеющую на сей счёт немалый разнобой концепций. Но при этом субъективно для человека несомненно: я есть. Иначе — кто-что это обдумывает, желает, боится, ощущает телесные движения…?

Вспомним ещё раз квинтэссенцию Торы, выраженную в краткой фразе Моше — именно того человека, который лучше всех знал Всевышнего, «беседовал с Ним лицом к лицу». «Нет ничего, кроме Него». Значит, пишущий вам сейчас журналист, это кичливое «я» с именем и биографией — тоже и только Он.

Знаменитейшая сентенция острого на язык Коцкого Ребе: «Б-г находится там, куда человек Его допускает». А самое ценное, самое сложное «впускание» — в самого себя. Немало накоплено историй «не допуска», в частности о фараоне, сформулировавшем: «я Б-га не знаю» (и слушать Его не намерен). То же твердят атеисты. Йероваам, великий мудрец, пророк и глава Сангедрина, получив прямо от Всевышнего повеление разделить израильское царство, в конце концов дошёл до попыток отделить свой народ от Всевышнего и служения Ему. Причина, согласно самой жёсткой интерпретации известного мидраша: поскольку, зная Б-га, не хотел быть «вторым после Него»!

Не «я — бог», но я — отражение Б-га. «Я» может раздуться настолько, что возжелать встать на место Б-га и «заменить» Его. Популярное изречение: «Всевышний — тень человека», означающее, что Создатель относится к человеку так, как тот относится к себе, сотворённому и Б-гу — можно при соответствующем настроении интерпретировать как «Б-г — моя тень». «Он создал человека по своему образу и подобию, человек отплатил тем же». У Окуджавы: «и муравей создал себе богиню по образу и духу своему».

Возможно, это есть цель и смыл жизни человека: «впустить в себя Б-га». «Я», не исчезая, но постигнув своё истинное место и призвание, становится настоящим, делается «образом Б-га». Понимание, ощущение величия, вечности своей из-за вечности Того, кто на самом деле Я (в частности «твоё я»), есть корень скромности. Моше — «смиреннейший из людей» и потому «отец всех пророков».

Работёнка нелёгкая, впускать придётся в сердце («молитва — работа в сердце»), мозг, почки, душу и тело… Вы знаете лучшую? Что ещё устоит на фоне жизни и смерти?

Как? На один совет «что» всегда нужно 10 «как?». Например, впуская в себя Тору, «единую с Создателем». Это — отдельная тема.