Песнь Всевышнему

Четыре года тому назад тому назад мой друг Хаим Коэн впервые привел меня на студию звукозаписи. Первая написанная мною песня про Рыбницкого ребе* требовала завершения. Мы тренировались с Хаимом десятки часов. Ведь все мои познания в теории музыки сводились к дурацкой считалке «до-ре-ми-фа-соль-ля-си – кошка села на такси». Мне невероятно льстило, что аккомпанирует сам Хаим. Мы заказали время в студии и встретились там. Мне все было в новинку: статичное пребывание у микрофона, требования «не завышать, не занижать, петь в тональности «соль», но я достаточно быстро стал осваиваться. Более того, мне там нравилось. Звукоинженер, молодой, талантливый парень Дима, был немножко ошарашен. Я вообще сомневаюсь, есть ли в мире прецедент, когда «даже не любитель» врывается в «святая святых» и начинает там что-то делать: писать музыку, аранжировать, петь. Однако Дима – вежливый молодой человек, да и деньги мы хозяину платили. Иногда все-таки он не выдерживал и подтрунивал над текстами. Следующие две песни я записывал с неизвестно откуда взявшимся хасидом, прекрасным гитаристом и композитором. (Он пришел просить, чтобы ему нашли невесту.)

И вот во время записи произошла следующая история. Прозвучали первые аккорды и первые слова песни:

С вершины Света лился голос нежный,
Струился серебристою рекой.

Дима стал оглядываться. Видно, ему, как и мне, стало казаться, что мы не в студии. И что совершенно ясно, откуда льется Свет. И вокруг прозрачное голубое небо. И нет войны и ненависти. И голос проникает в самые укромные закоулки человеческой души, и это уже не песни и аккорды, а что-то совсем другое. Дима стал невероятно серьезным.

Песня продолжалась:

Свободно голос дивный раздавался,
И каждый был ему серьезно рад,
И тон ему мотивом отзывался,
Не ведая тревоги и преград…

Глаза у Димы горели. Он попросил нас выйти из студии. И стал музицировать, медленно перебирая клавиши. Оцепенение продолжалось около часа. И это была не радость музыканта, нашедшего удачную мелодию. Я смотрел и видел человека, поющего песнь Всевышнему. Потом сказка кончилась. Дима стал снова ироничным, светским, молодым, талантливым музыкантом. И снова в студии зазвучала просто «музыка, музыка, музыка».

Но ради того, чтобы увидеть, как человек поет свою песнь Всевышнему, стоило записывать диск.

______________________________________________
* Рыбницкий ребе – один из мудрецов и праведников ХХ века,
живший в Молдавии, затем в Израиле и США.