Еврейский Мир

Игорь Черниховский

Юлия Латынина гневается, обижается на то, что русских назвали «генетическими рабами». Понимая, с одной стороны, её обиду, как этнической русской, всё же осмелюсь спросить, может ли обижаться, скажем, одноногий инвалид, когда ему уступают место в общественном транспорте? Явно, кстати, подразумевая его видимое всем увечье. Вот-вот. Так же и в данном случае, обижаться не на что, ибо это всего лишь клинический диагноз и ежели таковой поддаётся лечению, надо к таковому как можно быстрее приступить.

Вопрос сей тем более актуален, что вышеупомянутый народ, как и Юлия, с поставленным диагнозом категорически не согласен, почитая это вовсе не рабством, а высшим проявлением патриотизма и таковое видение стремится навязать всем, до кого может дотянуться.

Вот, например, до Украины, которую аккурат под Новый Год поспешил поздравить с наступающим массированным обстрелом городов. Так что, думается мне, обида Латыниной лежит в сугубо эмоциональной плоскости, ибо исторические факты, увы, полностью подтверждают означенный диагноз.

Помнится, не так давно народ всё язвил и насмехался над высказываниями Патрушева с Никитушкой Михалковым, что крепостное право-де, было благом и эдакой квинтэссенцией российского патриотизма, символом единения народа и власти, высшим проявлением народной любви к отчизне. С чем-то аналогичным выступил и личный гуру недофюрера Дугин. А смеялись-то напрасно. Ибо велеречивые Никитушка с Дугиным лишь оформили словесно то, коллективно бессознательное, что веками отложено в нехитрых мозгах российского охлоса, то самое, генетическое, на что и гневается Юлия.

Ещё раз, давайте просто пройдёмся по российской истории, не той, сусальной, которой потчуют доверчивую биомассу русские «историки», не ту, где они от века кого-то освобождали, спасали, не ту, где «все взоры с надеждой обращались в сторону России», а реальной — истории варварства, небывалой тирании и злодейств. Ибо своих злодеев и тиранов знали все народы, но они не идут ни в какое сравнение с теми, коих может «российская земля рождать». И дело даже не в самом факте наличия таковых, дело в том, какими они остались в национальной памяти, в том, что ими предписано гордиться и ими действительно гордятся.

С маниакальным упорством Московия, Россия, СССР стеной становились на пути всего разумного, человечного, что шло с Запада, приветствуя то, что надвигалось на них с востока. Не прикрыла, как утверждал Пушкин, своим телом Русь Европу во время монгольского нашествия, а создала жутковатый симбиоз с Ордой, букой глядя на Запад из-под мохнатой шапки.

К последнему морю, вместе с монгольской конницей отправились и русские полки, а причисленный к лику святых Александр Невский верно служил ханам, искореняя последние очаги свободы в Новгороде, «овому носа урезаша, а иному очи выимаша». За то и ценит его любой российский режим, что всеми силами князь стремился не допустить сближения с Европой, за то и восхваляют его от века русские попы, что защищал пещерное, лесное, рабское их православие, предтеч Гундяев и прочих Чаплиных. Ну да, Чаплина, который протоиерей, на голубом глазу заявивший, что именно им, рабством, и сильна от века Россия с её православием.

«Христианство – это религия сознательного и добровольного рабства. Рабская психология – это не какой-то скрытый подтекст, а норма мироощущения для православного христианина».

Ведь правда — лучше не скажешь?

И как же так получалось, что всю историю российскую, земля эта уничтожала, съедала тех, кто делал попытку это самое рабство, нет, не вытравить, ибо это, увы, безнадёжно, но хоть облегчить его груз? Как выходило, что самые угрюмые, мрачные, конченые выродки находили путь к сердцам, или что там у обитателей этой страны вместо них.

Это в Европах он Иван Террибль, ужасный, а в богоспасаемой — царь-батюшка, Иван Васильевич Грозный. Ибо так — грозен, строг отец, но никак не ужасен. Из века в век свирепость хозяев вызывает у русских лишь чувство глубокого уважения. Здесь они сродни мусульманам, которые тоже почитают слабостью любые проявления человеческого к себе отношения.

Не прав был Лжедмитрий (а Лже- ли?), когда общался с боярами, не как с холопами, а по-людски, не прав, отменяя, пытаясь упразднить наиболее лютые московские порядки, ох не прав. Слаб государь, решили бояре, такие же холопы государевы, как и весь московский народ. Не мучает немыслимыми пытками, не четвертует, на кол не сажает, на жарит заживо — какой же он государь после этого?

Сожрали, убили, прокляли, объявили Гришкой Отрепьевым.

Пётр, дракон московский, у них великий. Тот, кто выморил четверть собственных бессловесных подданных. Тот, кто «освободил» Ингрию и Ингерманландию, откуда вместе со шведами бежали и многие русские, не оценившие своего счастья. В массе своей потомки новгородцев.

Те самые, которые поныне так возмущают русских патриотов, ибо, как известно, нет большего счастья, как жить в родном бараке. Те, которых Пикуль, если я сейчас не ошибаюсь, обозвал предателями. Да, у них все предатели, все, кто не желал и не желает сливаться с биомассой в очередном пароксизме патриотического безумия.

Декабристы, за исключением Пестеля, желавшие пробудить в этом народе человеческое, так и не смогли, при всём желании, таковое разглядеть в солдатах Черниговского полка, в разумении которых восстание было лишь возможностью пограбить и побуянить вволю.

Несчастные русские цари, Александры, что Первый, что Второй. Один, искренне, в молодости, сочувствовавший идеалам французской революции, пытавшийся дать первую в русской истории конституцию, с ужасом увидел всю безнадёжность своих планов в этой стране и его качнуло в сторону Аракчеева и военных поселений. Но он так и не обрёл покоя и, инсценировав свою смерть, ушёл странствовать под видом старца Фёдора Кузьмича. Его племянник, освободивший крестьян от столь милого Никитушке Михалкову крепостного рабства, был попросту затравлен собственным окружением, «не заметившим» заговора террористов. Самое же страшное, что эту самую волю многие крепостные восприняли, как трагедию.

Но нет, госпожа Латынина, это вовсе у них не в крови, правда? Так, просто, каждый раз несчастливое стечение обстоятельств. И так вот уже почти тысячу лет. А большевики, это так, мимо проходили. И свергли первое и единственное в российской истории демократическое Временное правительство.

Но не спешите клеймить злонамеренных заговорщиков. Это опять же он, народ российский, не мысля себя свободным, вне векового рабства, призвал их во власть. И да, чего уж там, 70 лет стонал под гнётом невиданной диктатуры, но мало сказать, что терпел, в муках своих любил её, любил её безумных вождей и не представлял, не хотел иной жизни.

Ни один другой режим в истории не выморил столько своих подданных, именно подданных, но никак не граждан, и никто и никогда в истории не шёл на смерть столь покорно и безропотно. И не надо мне рассказывать про августовский путч на излёте советской власти, а про Перестройку с гласностью и подавно. Это, выражаясь словами Лукича, верхи не могли, а низы всё ещё вполне себе хотели. И тогда, в августе 91-го, большинство сидело по домам, сочувствуя ГКЧП, чего уж там? А где был народ? А был он в октябре 93-го, когда решил, что есть шанс «вернуть всё взад». Но они не рабы, правда?

И что, сильно изменили их те 10 лет полудемократии 90-х? Нет, маленький подполковник въехал в Кремль «на белом коне». И нынешнее российское безумие, нынешнее слияние быдла с «интеллигенцией» в пароксизме одобрения безумной украинской авантюры, все эти переобувания и «прозрения» всё той же интеллигенции, показательные проклятия всем тем, у кого хватило элементарного человеческого достоинства и совести покинуть эту помойку, безобразный моральный стриптиз тех, кого ещё недавно любили — смотрели, читали, слушали — это о чём?

О чём вся эта истории, нет, не с самой «голой» вечеринкой, а с безумными покаяниями и проклятиями за ней последовавшими?

Да всё то же — «овому носа урезаша, а иному очи выимаша».

Только, сообразно реалиям века 21-го. Будьте честны сама перед собой, Юлия, если это не рабство, сидящее в подкорке, то что? Что это за единение охлоса в ненависти ко всему мыслящему, свободному, обожание нелюдя-недофюрера, в щереньи гнилых зубов на весь цивилизованный мир? Что это за ярость по поводу того, что кто-то не хочет жить по их указке, их команде, их подобию?

Но они не рабы, правда, госпожа Латынина? Это ведь не они идут безропотно в мясные атаки под Авдеевкой, как их «дедывоевали» на линию Маннергейма, подо Ржевом. Они не просто генетические рабы, они опасны, ибо считают это рабство нормой, желая распространить его на весь мир. И да, в Буче, Ирпене они именно, что «иному очи выимаша». И нравится вам это или нет, но Карфаген должен быть разрушен.

Carthago Delenda Est.