Право на возвращение и право на ответ

Фото: euronews.com

Новая война на Ближнем Востоке достаточно неожиданным образом срезонировала в Старом и Новом свете, вскрыв проблемы, не имеющие прямого отношения ни к этой конкретной войне, ни к ближневосточному кризису в целом.

Реакция на шокирующий по своей животной жестокости акт терроризма, послуживший спусковым крючком военной эскалации, оказалась более чем прохладной и несопоставимой с реакцией двухгодичной давности на агрессию России против Украины.

Более того, на этот раз солидарность с жертвой агрессии носила более официальный характер, в то время как симпатии значительной части общества оказались на стороне агрессора — ХАМАС.

Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить массовые демонстрации в поддержку палестинцев-арабов (фактически — ХАМАС) и бегло просмотреть освещение конфликта в прессе. Этот парадокс требует как минимум осмысления.

В неожиданной, но только на первый и поверхностный взгляд, поддержке, которую ХАМАС имеет на Западе, есть значительная доля предубеждений, но есть и вполне рациональные убеждения.

О предубеждениях сказано и написано уже много, и поэтому я не буду останавливаться на них подробно. Замечу лишь на полях текста, что они мало переменились со времен спора Маркса и Бауэра по еврейскому вопросу почти 200 лет тому назад, и что Холокост был, безусловно, крайним и радикальным проявлением этих предубеждений, но совершенно очевидно возник не на пустом месте, а вырос на хорошо удобренной почве.

Но, помимо смутных и плохо идентифицируемых предубеждений, есть и стойкие убеждения с набором рациональных аргументов, которые заслуживают самого серьезного и беспристрастного разбора, так как их влияние в долгосрочном плане значительно превосходит роль эмоций.

К этим аргументам рационального свойства я бы отнес три тезиса: о непропорциональности ответа Израиля на насилие, об отрицании права Израиля на ответ и о признании за арабами права на возвращение.

Хотя в реальной живой дискуссии второе следует из первого, а третье из второго, аналитически все выглядит с точностью до наоборот, и рассматривать эти тезисы нужно в обратном порядке.

Право на возвращение. Право на возвращение было сформулировано после первой арабо-израильской войны для арабов, проживавших в британской Палестине до начала конфликта. При этом оно остается не сформулированным четко для евреев, которые, собственно, и воспользовались им де-факто, возвращаясь в Палестину как на свою историческую прародину.

Формально оно признано решениями ООН об образовании Государства Израиль, но эти решения ООН не признаются палестинскими арабами, требующими уничтожения израильского государства. Для большинства европейцев, сочувствующих арабам-палестинцам, вопрос о праве на возвращение является «серой зоной». Признавая за арабами право на возвращение, они не требуют от них зеркального признания аналогичного права за евреями. Это, на мой взгляд, и есть та трещина в фундаменте, которая приводит к перекосу всех несущих основ мира на Ближнем Востоке.

Право на ответ. Право на ответ кажется естественным правом для стороны, ставшей жертвой агрессии. Это право не подвергалось сомнению ни после терактов в Нью-Йорке, ни в случае с ИГИЛ, ни в ситуации с нападением России на Украину. Но в отношении Израиля сомнения как раз у многих возникают, а многие прямо отказывают Израилю в праве на ответ. Причина? Смотри пункт первый: за евреями не признается де-факто право на возвращение, и поэтому их действия в отношении арабов рассматриваются как первичный акт агрессии. То есть право на ответ имеется в данном случае только у одной стороны — у ХАМАС.

Непропорциональность ответа. Не отрицая самого факта теракта против Израиля и формально его осуждая, те, кто оправдывают действия ХАМАСа на Западе, ссылаются, как правило, на непропорциональность ответа Израиля.

Проблема состоит в том, что это не более чем эвфемизм, за которым скрывается уже рассмотренный выше отказ Израилю в праве на ответ. Просто потому, что ответ на террор не может быть пропорциональным или непропорциональным. Он либо есть, либо его нет.

9tv.co.il