Праведник Федоров

Предисловие

В сентябре прошлого года, когда умер участник знаменитого «самолётного дела» Юрий Фёдоров, его жена Виктория (Вика) Жерко обратилась в Нью-Йорк Таймс, чтобы узнать, собираются ли они печатать некролог. Представитель газеты, с которым она разговаривала, сказал, что им известно о смерти Фёдорова, но они решили не публиковать некролог, поскольку у них сейчас нет сотрудников, которые могли бы его подготовить. Вике показалось это странным: в редакции «Нью-Йорк Таймс» нашлось достаточно сотрудников для публикации заметки о каком-то забытом гитаристе какой-то малоизвестной рок-группы 60-х годов, но не о Юрии Фёдорове.

Спустя год Вика снова обратилась в «Нью-Йорк Таймс» в надежде, что теперь, в связи с годовщиной со дня смерти Фёдорова, они будут более благосклонны к памяти о нём. Вика сама написала некролог и послала его в «Таймс» заранее, чтобы дать им время на проверку фактов и редактирование. На этот раз результат был ещё красноречивее: газета «Нью-Йорк Таймс» просто не удостоило её ответом.

Этот некролог в переводе на русский приводится ниже.

Александр Матлин

Запоздалый реквием по Праведнику-христианину, который участвовал в спасении евреев

27 сентября исполнился год со дня смерти Юрия Фёдорова, одного из двух неевреев в группе советских евреев, которые в 1970 году пытались угнать из Советского Союза маленький одномоторный самолёт. Их целью было объявить миру об отчаянном положении евреев, безуспешно пытавшихся получить разрешение на выезд в Израиль.

Юрий умер в Рош Хашана — еврейский Новый год — в возрасте 79 лет…

Попытка угона самолёта, последовавший за ней «Ленинградский процесс» и жёсткие приговоры, вынесенные участникам заговора, всколыхнули свободный мир и вызвали возмущение политикой Советского Союза, лишавшего своих граждан элементарного права на выезд из страны. Это породило движение за свободу советских евреев, которое распространилось по всей Америке, Канаде и странам Европы. Несколько лет спустя «железный занавес» был прорван, и евреи, а затем и другие граждане Советского Союза стали покидать свою «великую и нерушимую» родину.

Юрий Фёдоров родился 14 июня 1943 года в Ярославской области, куда во время войны была эвакуирована его мать. Отец сражался на фронте. Оба родителя были членами партии. После войны отец продолжал служить в армии в чине полковника и занимал какой-то важный пост. Семья жила в Москве, в престижном доме рядом со знаменитым «домом правительства», воспетым в советской литературе как «дом на Набережной». Юрий рос в сравнительно благополучной атмосфере советского привилегированного класса, что давало ему доступ к западным книгам, фильмам и музыке — радостям, недоступным рядовым гражданам страны победившего социализма.

Будучи подростком, Юрий осознал, что советская власть есть зло, и вместе с друзьями, такими же подростками, вознамерился это зло уничтожить. Их деятельность продолжалась недолго; 15-летний Юра был арестован за распространение листовок антисоветского содержания на улицах Москвы и приговорён к пяти годам исправительно-трудовых лагерей строгого режима. Он был освобождён через три года благодаря влиятельному положению отца.

Лагерный опыт пошёл Юрию на пользу. Здесь он познакомился с другим юным антисоветчиком Эдуардом Кузнецовым, который впоследствии возглавил ставшую всемирно известной группу «самолётчиков». Дружба Юрия с Кузнецовым сохранилась на долгие годы.

Для человека, осуждённого за «антисоветскую деятельность» и отбывшего срок, жизнь не могла вернуться в нормальное состояние. Для Юрия двери институтов были закрыты, как и возможность поступить на какую-либо приличную работу. После освобождения он работал «не официально» в различных организациях технического и медицинского характера — и то лишь благодаря связям отца. Все эти годы он поддерживал дружбу со своими единомышленниками. В их числе была Елена Боннер, которая познакомилась со своим будущим мужем, Нобелевским лауреатом Андреем Сахаровым в 1970 году, когда оба приехали в Ленинград, чтобы присутствовать на суде над «самолётчиками».

Суд приговорил двух лидеров заговора, Кузнецова и Дымшица, к расстрелу; позже этот приговор был заменен на пожизненное заключение. Не считая этих двух, самые жёсткие приговоры были вынесены двум неевреям: Юрию Фёдорову — 15 лет, Алексею Мурженко — 14. В течение следующего десятилетия усилиями Израиля и мировой общественности все евреи — участники заговора были освобождены — либо с помощью обмена на советских шпионов, либо иными путями, — но в отношении Фёдорова и Мурженко особых усилий не предпринималось.

Откликаясь на известие о смерти Юрия Фёдорова, его «подельник», раввин Иосиф Менделевич написал: «По еврейской традиции, человек, который умирает на Новый год — день Сотворения Мира — является безусловным Праведником. Но даже без этой традиции все мы знаем, что речь идет о чистой душе, человеке, который посвятил свою жизнь освобождению людей от диктатуры. Юрий вложил огромный вклад в дело освобождения еврейского народа от советского ига… У евреев принято просить прощения у усопших. Юра, мы просим простить нас за то, что еврейская община не приложила максимального усилия для твоего освобождения, когда все остальные уже были на воле..».

Отсидев «от звонка до звонка» 15 лет, Юрий в возрасте 43 лет был освобождён и сослан в маленький город в ста километрах от Москвы. Здесь, как и раньше, он мог претендовать только на простую физическую работу. На него распространялся комендантский час, и ему требовалось разрешение от местного отделения КГБ, чтобы принимать визитёров, включая собственную мать. В течение этого периода его единственным компаньоном был огромный пёс породы ньюфаундленд по кличке Федя, вместе с которым впоследствии Юрий эмигрировал из Советского Союза.

На второй год пребывания в ссылке Юрия вызвал его ведущий из местного КГБ и сказал, что у него есть располряжение найти причину арестовать Юрия. Он посоветовал Юрию подать документы на эмиграцию, иначе он будет арестован. Юрий последовал этому совету, и в 1987 году вместе с Федей выехал из Советского Союза, сначала в Германию, затем во Францию, после чего, наконец, осел в США.

В Нью-Йорке он поступил на работу в известную организацию НАЯНА (NYANA — the New York Association for New Americans) в качестве переводчика. Тогда же он женился — в третий раз. Первые два брака в Росии закончились разводом. В 1998 году Юрий был уволен из НАЯНЫ и поселился в Катскильских горах (штат Нью-Йорк), в маленьком городке под названием Флейшман. Он планировал найти работу в Нью-Йорке после визита в Советский Союз (теперь уже Россию), где он не был с 1987 года. Однако по возвращении в Штаты он решил посвятить свою дальнейшую жизнь помощи бывшим Советским политзаключённым, многие из которых жили в крайней нужде в «новой России» 1990-х годов. По своему опыту Фёдоров знал, что в России «враг народа» — это клеймо на всю жизнь. Эти люди, даже наиболее образованные и опытные из них, были лишены возможности получить нормальную профессиональную работу и жили на грани нищеты, перебиваясь случайными заработками. А те, кто уехали из России, оказались, после долгих лет советских лагерей, неспособными войти в новую жизнь в незнакомом мире. Ради этих людей, наказанных советской властью за желание спасти свою страну, Юрий основал Фонд Благодарности (The Gratitude Fund). В течение 24 лет этот фонд помогал бывшим диссидентам и отказникам — обездоленным, выброшенным из жизни людям — оплачивать их медицинские расходы, питание, похороны близких…

Фонд Благодарности вёл свою благотворительную деятельность с крайней осторожностью, чтобы не привлекать внимания властей к своим «клиентам». Эта осторожность, которая может показаться излишней, со временем доказала свою правоту, когда ведомые Путиным российские власти стали душить независимые СМИ, клея на них ярлыки «иностранных агентов», и закрыли общество «Мемориал», созданное в 1989, чтобы задокументировать и увековечить имена жертв сталинского террора.

Последние двадцать лет жизни Юрий обитал на своей «даче» в Катскильских горах, окружённый домашними и бездомными кошками и собаками, которых он исправно кормил. Годы жестоких испытаний в советских концлагерях не прошли без следа. Они постоянно давали о себе знать тяжёлыми болезнями, которые, в конце концов, доконали Юрия. Он скончался в больнице в Нью-Йорке 27 сентября 2022 года, оставив после себя жену Викторию и дочь от второго брака, с которой у него были полностью разорваны отношения.

Виктория Жерко (Фёдорова)