Правдолюбцы

Конечно, приятно, когда твои предсказания сбываются. Но согласитесь, комфортнее, если это добрые предсказания. То беспредельное свинство, что с размахом продемонстрировали двуногие на Йом-Кипур, выходки феминисток и гомиков сразу после при одобрямсе мэрии «Города без перерыва (на подумать)» — смыли последний грим с демагогических лозунгов «свободолюбцев». Да, как я неоднократно писал, это — идиотская, бессмысленная и безнадёжная борьба против Б-га Израиля. Шпана, извращенцы, бессовестные политиканы и прочая нечисть объединяются в едином позыве: на прощание, перед раскрытием истинного устройства мироздания и его Хозяина, показать себя во всей красе. Поаплодируем их успеху. И для контраста поговорим о человеке нормальном, со здравым рассудком и настоящими ценностями.

Рав Йеуда-Арье-Лейб Альтер, третий Герер Ребе, родился в 1847 в Варшаве в семье рава Авраама-Мордехая, одного из сыновей основателя Герского хасидута рава Ицхака-Меира Альтера (автора «Хидушей а-Рим»). К слову, их фамилия должна звучать «Ротенберг», но после разгрома Польского восстания 1830 года, которое он поддерживал, рав Ицхак-Меир вынужден фамилию сменить. Мать — Эстер, в девичестве Ладштейн, рано умерла, а когда мальчику исполнилось 8, ушёл и отец, оставив сына полным сиротой. Все 13 сыновей Хидушей а-Рим умерли прежде отца; ходит легенда, что это — результат проклятия, наложенного Ребе Симхой-Бунимом из Пшиски после того, как Ицхак-Меир отдалился от него и стал последователем Коцкого Ребе. Мне это кажется абсолютно неправдоподобным — чтобы один праведник проклинал на смерть детей другого?! Но, увы, факт (вокруг которого, видимо, и наросла легенда), что ко дню смерти Ребе Ицхака-Меира (1798-1866) никого из сыновей не было на свете и хасиды предложили возглавить движение только что достигшему 19-летия внуку. Тем более, что с 10-летнего возраста тот жил и воспитывался в доме деда.

Молодой раввин, который станет одним из ведущих знатоков Торы поколения и чьи открытия постоянно цитируют в материалах, обращённых к неочевидным аспектам Учения, отказался возглавить хасидут. Вместо него выбрали пожилого рава Ханоха-Хейнека а-коэна Левина из Александрова (1799-1870) и только после его ухода через 4 года Йеуда-Арье-Лейб согласился принять «трон». Да, об именах: в детстве его звали Йеуда-Лейб или Лейбеле для своих, но после женитьбы на Йохевед-Ривке Каминер, имя отца которой тоже было Йеуда-Лейб, герой вынужден добавить моё персональное Арье. Согласно такане (постановлению, исправлению) рабби Йеуды а-Хасида, жившего 700 лет назад в Германии великого знатока тайного Учения, надо избегать случаев, когда имя мужа совпадает с именем тестя, а жены — со свекровью. Передают, что Йеуде-Лейбу очень нравилось его оригинальное имя, но что ни сделаешь ради любви!

Старый хасид вошёл в кабинет Ребе и обратился нелицеприятно: «Что заставляет тебя, совсем молодого человека, браться за руководство огромным Гурским хасидутом? Откуда в тебе способности заменить великого «Хидушей а-Рим» и ещё более великого Коцкера?». Молодой хасид ответил притчей: группа альпинистов готовилась к подъёму на высокую гору, после долгих тренировок двинулась в путь, часть отстала в дороге. Наконец через тяжкие месяцы героизма и бед оставшиеся вступили на вершину. И — увидали играющего в снегу маленького мальчика! «Как ты сюда попал?!» — «Я просто родился здесь, вон в том домике». Вот и я — продолжил Ребе — ничего не сделал, просто родился здесь; всё небеса сделали сами.

Труды Ребе, озаглавленные «Сфат Эмет» (Уста или Язык Правды) посвящены буквально всем разделам еврейской Традиции: комментариям Торы и Танаха, Талмуда, Зоар, этическому учению… В окончательном виде — так, как они издаются сейчас, собраны последователями и опубликованы после смерти автора. Многие ученики Сфат Эмет — среди духовных лидеров следующих поколений. Герский хасидут, почти сгоревший в Холокост в Польше (к началу Второй Мировой число его последователей оценивалось от 100 до 200 тысяч), сегодня, возродившись, насчитывает больше 12000 семей и снова стал одним из наиболее многочисленных и влиятельных еврейских течений. Израильская партия «Агудат Исраэль» с ним во многом ассоциируется, а многолетний депутат и министр от неё рав Яков Лицман — один из наиболее компетентных и эффективных деятелей израильской политической элиты. В создании этой партии в 1912 году в Европе активное участие принимал старший сын Сфат Эмет рав Авраам-Мордехай (1866-1948), именуемый обычно по главному труду «Имрей Эмет» (Речения Правды) — сменивший отца в руководстве хасидутом.

Среди многих особенностей герцев — как строгость в сексуальной сфере и нежелание особенно украшать своё тело, особенно среди мужчин, выделю свойство его лидеров: переживать за подопечных. Имрей Эмет покинет мир в конце Войны за независимость Израиля и будет похоронен во дворе ешивы, названной «Сфат Эмет» в честь его отца; страдания евреев в годы Холокоста, затем блокада и бомбардировки Иерушалаима Арабским легионом внесли в это большую лепту, чем собственная болезнь и даже гибель родных. Сфат Эмет всей душой переживал за своих хасидов, забранных в царскую армию и угнанных в Маньчжурию на поля битв Русско-Японской войны. Ребе с самого начала войны спал не в кровати, но на полу в пальто — и наутро пальто обычно оказывалось мокрым от слёз. Он писал воюющим хасидам, искал любые способы помочь, молился за них… 11 января (5 Швата) 1905 сердце не выдержало…

На похороны собрались десятки тысяч, железные дороги пустили дополнительные составы. Но и они были многократно переполнены, из-за тесноты некоторые падали в обморок. Евреи плакали не только об утрате мудреца — но и о потере отца, для которого каждый был родным сыном.

Таким должен быть нормальный человек, нормальный руководитель своего народа! Ешива его имени просуществовала больше 100 лет (1915-2016) и была одним из ведущих еврейских учебных заведений мира. Рассказывают, что Сохачёвер (Авней Незер) имел 2 книжных шкафа: один для книг великих мудрецов далёкого прошлого («ришоним») и второй для творений комментаторов поздних поколений («ахароним») — тома «Сфат Эмер» располагались в первом шкафу…

Приведу лишь один фрагмент объяснений Сфат Эмет — его толкование на «Песню на море», воспетую евреями после спасения от армии египтян. Тема касается открытия величия Создателя и поэтому раскрытия Машиаха — а значит, как только что подчеркнули жирной тель-авивской чертой безумцы в Йом-Кипур — относится к нашим дням.

Во время Творения сокрылась Ашгаха — прямое управление мира Создателем, оно замаскировано «законами природы». Поэтому Б-г представляется в Торе: «Я Г-сподь, который вывел тебя из Египта», а не «который сотворил мир» — ибо Исход сопровождали явные чудеса и Всевышний открыто показывал свою мощь. У каждого творения есть «никуда», «точка», которая может раскрывать величие Создателя — ведь «ради Славы Моей сотворил Я его»; такое раскрытие и называется «песня». При Исходе мы сделали так, что все создания «пели» — им и через них становилось явственным Величие Б-га. У всего в мире проявилась та «точка», через которую Создатель постоянно оживляет его. Именно мысли и деяния человека, его осознание, что в каждом действии присутствует живительная энергия Всевышнего, отменяет сокрытие и позволяет всему раскрыться, то есть «петь»!

Рассказ о песне на море предваряет фраза в будущем времени: «и воспоют Моше и сыны Израиля…». Смысл этой «неграмотности» в том, что отныне, после Исхода, творения, если захотят, могут увидеть это и воспеть Создателя.

Ещё объясняет рав, ссылаясь на деда, пассаж Талмуда: «хотел Б-г сделать царя Хизкиягу Машиахом, а Санхерива Гогом и Магогом, но не воспел Хизкиягу песню». Для Хизкиягу, мудреца и праведника, не было разницы между явным чудом гибели армии агрессора или если бы это произошло по законам военной стратегии. Руку Всевышнего он видел во всём. Но если бы спустился на наш уровень…