В поисках беглянки

Осенние еврейские праздники, при всём разнообразии их посылов и обрядов, имеют общую цель: поиск человеком собственной души. Талмуд называет душу: «доля Б-га с высоты». Иначе говоря, Учение напоминает, что повеление «воцарить над собой Царя» и иные действа, такие, как пост Йом-Кипура в море милосердия или открытое небо над суккой дарят нам шанс ощутить, овеществить это скрытое от большинства в обыденной жизни состояние: близость тебя, одушевлённого зверька, и бесконечного, всесильного и всеведущего Источника Жизни. Ибо душа твоя — искра великого огня, всегда соприкосновенная пламени.

Для многих сам факт наличия у тебя души — не тривиален. Не говоря уже о её структурных, национальных, временных и прочих свойствах и особенностях. Но есть такое выражение на идиш: «дос пинтеле ид» — что перевести можно как «еврейская искорка», «…сущность», «…квинтэссенция». А правильнее бы, думаю: «проявленность еврейской души». Заговорю о ней, хотя, разумеется, душа — отнюдь не национальная монополия.

Беглянка наша, напуганная избытком материальных забот и желаний своего носителя, болтающегося между мирами и привыкшего отождествляться с телом, прячется и маскируется, выдаёт себя за «культуру», «эмоциональную сферу», «продукт мозговой деятельности» и прочие онёры. Борьба за власть в человеке между телесным и духовным то вспыхивает (особенно в года молодые, когда он рыпается и пытается найти своё место и/или свою миссию), то затихает под покрывалом текущих обязанностей, распорядков времени и выученных социальных ролей. Критические моменты судьбы нередко пробуждают эту «подмороженную» схватку и ставят главные — её — вопросы.

Давайте на примерах еврейских коллизий поговорим об этом — о поиске беглянки (то есть себя настоящего — «частицы Б-га свыше») или о яростном растаптывании её, отказе от души. Начнём с «растоптателей». Сие, в первую голову, еврейские антисемиты, самоненавистники, «нееврейские евреи» — и прочие термины, коими граждане бросались друг в друга как комками грязи. На эту тему накаляканы диссертации и тома, в политической сваре жупелы используют с размахом… Вот крайний, реальный, демонстративный случай.

Австрияк Артур Требич (1880-1927), ученик зятя Вагнера философического юдофоба Х.С.Чемберлена (1855-1927) и друг блестящего интеллектуала Отто Вейнингера (1880-1903), дошедшего в ненависти к еврейскому в себе до необходимости самоубийства, обосновал, что «присутствие в Европе евреев разрушительно для арийского духа» и их необходимо вырезать. А поскольку «антитоксин эффективнее всего, когда он создан из самого токсина», он сам и подобные ему евреи, отвергающие иудаизм, должны стать духовной силой, способной «уничтожить разлагающее влияние еврейского присутствия в Европе». «Иисус — это архетип иудаизированного арийца, который отверг и преодолел еврейство внутри себя». А евреи Восточной Европы — это зло, они в основном токсин, который надо изгнать, уничтожить или частично перевоспитать в трудовых лагерях, а затем, коли что останется, растворить в тевтонском духе и крови. Оказывается, именно арийцы обладают первичным творческим интеллектом, евреи же способны лишь на «вторичный», то есть на эпигонство и паразитирование.

Требич предложил услуги нацистам для создания трудов по расовой теории и немало повлиял на их идеологию, особенно на австрийское отделение партии. Гитлер, его приятель и ученик, советовал: «Прочтите каждое написанное им предложение — он разоблачил евреев, как никто другой». Аушвиц и Треблинка — можно сказать, долгожданные, возлюбленные цветы и фрукты, выросшие из посеянных им семян.

Среди еврейских «либералов», «носителей германского духа» было ещё несколько лютых самоненавистников, оплодотворивших «арийскую» машину уничтожения их народа. Троцкие («не еврей, а революционер»), торквемады, паблы христиани, хомские, берни сандерсы и прочие Джей-Стриты тихо завидуют. Требич — вершина, идеал ненависти к самому себе, к собственной душе. Причём в цивильной, философской упаковке.

Теперь — не хочу к позору «актуальщины», лишь насмешкой на мотив песни Никитиных «Что происходит на свете?»: «Чем же всё это закончится? — Будет бардак, Станут евреи ругаться друг с другом упорно. — Вы полагаете, будет подобное порно? — Я полагаю, без этого просто никак.». За всеми нынешними коллизиями слышится ныне куда более значимый спор души и тела (уточню — не считаю ни одну сторону исключительным носителем духовного). Поговорим не о текущей мутной суматохе, но о «чистых» случаях. Мне куда приятнее размышлять о действительно чистых случаях — то есть о пробуждениях души под влиянием, например, критических обстоятельств.

Двое братьев прятались в развалинах краковского гетто уже после того, как гетто ликвидировано. Через месяцы чудес наци всё-таки схватили их, но, против обычая, не расстреляли на месте, а отправили в тюрьму СС. Тесная вонючая дыра в царстве дьявола оказалась местом невероятной чистоты. Там были заперты молодые хасиды, прятавшиеся в бункере и недавно обнаруженные. Юноши продолжали вести еврейскую жизнь, молились, отмечали трапезами новомесячья (хотя из еды имели лишь несколько кусочков чёрствого хлеба), учили Тору по памяти… В этом же застенке находился 70-летний бывший выкрест, который уже лет 30 как не вспоминал о своём еврействе. Внезапно в нём пробудилось нечто большее кошмаров этого мира, он явился в Гестапо, объявил о своём еврействе и с семьёй отправился в гетто. Всей душой прикипел новообретенный иудей к молодым хасидам и, среди повседневного ужаса и на пороге смерти, чувствовал себя «на седьмом небе» в обстановке святости.

Выживший в концлагере узник рассказал, как он вернулся в Торе в этой тьме. Однажды в их барак привели группу галицийских евреев — и застенок превратился в «клаус» или «штибл». Арестанты открыто молились, веселились и танцевали — словно не было ни голода, ни охранников, ни убийств, ни каторжной работы. Они напомнили ему «старых евреев» его детства и вчерашний вольнодумец ощутил что-то родное. Постепенно («сам не заметил, как») стал одним из них. «Я чувствовал, что как будто избавился от тяжкого ига. Они пробудили во мне чувство, которое верующие называют упованием». Порой, когда мир невыносим и кажется, что Б-г спрятался и молчит, душа получает право голоса.

Рассказ другого, тоже чудом выжившего узника. Самым благородным, встреченным им на пути жизни, был человек по фамилии Левин. У него имелись высшее юридическое и биологическое образование, безупречный немецкий и несколько других европейских языков, широкие знания и аристократическая культура поведения. В лагерь Левин попал из Риги, из гетто. В гетто вольнодумец познакомился с несколькими религиозными евреями, погрузился в изучение еврейского вопроса и религии своего народа. Постепенно стал глубоко верующим человеком, с другими узниками лагеря он вёл долгие споры о важности Б-жественных заповедей, основах иудаизма, принципах и проблемах еврейского национального существования. Нередко ему удавалось убедить собеседников, что Проведение существует, вселенная создана и управляется Всевышним и всё в ней имеет смысл и цель. Он молился трижды в день и, когда заканчивался каторжный труд, собирал миньян (кворум) для коллективной молитвы; постился каждый понедельник и четверг, отдавая свою мизерную пайку слабым и больным. Он нередко выступал перед людьми, столпившимися рядом в абсолютной темноте барака, причём казалось, что всё происходит в лекционном зале, в условиях нормальной академической дискуссии. Спасшийся не знал о дальнейшей судьбе Левина, но чётко ощущал, что слова и всё бытие этого обрётшего свою душу «вольнодумца» имеют корни в другой реальности, перед которой наши тьма и свет, кошмар или счастье — всего лишь тонкие листы обёрточной бумаги.

Пусть Всевышний запечатает каждого из нас в Книгу Жизни и пошлёт нам, всему народу и всему человечеству благословенный и мирный год! В первую очередь это, наверное, означает: счастливую встречу с собой настоящим и мир в и с собственной душой.