Начальникам полиции, как правило, не везет со славой: ни сказок о них не слагают, ни песен о них не поют. Бернхард Вайс не стал исключением. Даже самые восторженные приверженцы «прусского орднунга», какой он после себя оставил, почти забыли имя создателя этого порядка и неутомимого его хранителя.
Насколько же смутной должна была быть ситуация в Германии 1918 года, чтобы тогдашний, еще кайзеровский министр внутренних дел Пруссии Билл Древс решился на неординарный, граничащий с вызовом шаг — взять в свое министерство предварительно не выкрестившегося еврея, да еще на должность заместителя начальника берлинской уголовной полиции. Трудно сказать, что привлекло внимание министра в ротмистре Вайсе: докторская степень юриста или высокие воинские награды (Железные кресты второй и первой степеней), а может, мужество и решительность заместителя батальонного командира в сочетании с его организационным талантом и истинно прусским чувством порядка и дисциплины. Во всяком случае, Вайс был срочно вызван в Берлин. С этого момента в истории не только берлинского Kripo (уголовная полиция Германии), но и немецкой полиции в целом открылась новая страница.
Для начала Вайс технически модернизировал уголовный отдел, сделав его не менее эффективным, чем знаменитый английский Скотланд-Ярд. Следующий организационный шаг он осуществил вместе с тогдашним начальником берлинской полиции Альбертом Грцезинским, уже будучи его заместителем, и командиром полиции общественной безопасности Магнусом Гейнмансбергом. Они разработали концепцию демократизации правоохранительных органов, сохранившуюся до наших дней и коротко сформулированную в лозунге «Полиция — твой помощник и друг». По этой концепции полиция становилась не столько карающей, сколько, в первую очередь, охраняющей инстанцией, обеспечивающей спокойную жизнь мирным гражданам. Жизнь, свободную от любой опасности: как уголовной, так и политической, независимо от того, исходит она слева, справа, сверху или снизу. От мелких жуликов и карманников и от грабителей и убийц. От нацистского сброда так же, как и от боевых формирований коммунистов, для которых тоже Веймарская республика была врагом — врагом «мировой революции».
Но Вайс отнюдь не был политически нейтральным. Республиканские убеждения привели его в Немецкую демократическую партию, объединявшую сторонников либеральных, национальных и социальных взглядов. В этой же партии состоял и министр иностранных дел Вальтер Ратенау, павший жертвой первого в Веймарской республике откровенно антисемитского политического убийства.
Утром 24 июня 1922 года ехавшего в открытой машине Ратенау нагнала машина с тремя боевиками из подпольной группировки «Консул». Один из террористов бросил гранату, другой несколько раз выстрелил в министра. Через несколько часов Ратенау скончался.
В том, что убийство было быстро и полностью раскрыто, большая заслуга тогдашнего начальника берлинской политической полиции Бернхарда Вайса. Уже 29 июня были названы имена всех троих, еще через несколько дней задержан один из преступников, остальные были убиты 17 июля при попытке арестовать их. Нашли и организаторов покушения — главарей группировки «Консул».
Бернхард Вайс
В процессе расследования берлинская полиция ни откуда не получала поддержку. Правительства других земель, где пытались скрыться преступники, были настроены по отношению к Веймарской республике враждебно, поэтому чинили следствию всяческие препятствия. Нацистские политики в самом Берлине тоже не скрывали своей симпатии к убийцам «еврейской свиньи, виновной в развязывании мировой войны и разрушении Германии». Даже столичная прокуратура не поспешила вникнуть в истинные мотивы стоявших за спиной убийц заговорщиков, ограничившись обвинением в «слепом антисемитизме». А будущий министр пропаганды Геббельс писал отбывавшему срок убийце: «Я хочу пожать вам руку. Поскольку мне не дозволено публично признать ваш подвиг, я хочу солидаризоваться с вами как ваш товарищ, как немец, как молодой человек и сознательный активист, верящий в возрождение Германии вопреки всему». Набирающий силы национал-социализм уже начал глушить нежные демократические ростки Веймарской республики…
Приблизительно в это время начинает свою карьеру в Берлине Йозеф Геббельс, присланный сюда Гитлером в качестве генерального секретаря национал-социалистической партии. Его стараниями политическая борьба приняла форму уличных боев. Стычки между нацистскими штурмовиками и коммунистическими ротфронтовцами заканчивались перестрелками с убитыми и ранеными по обе стороны. Всякий раз на месте инцидента тут же появлялся Вайс и отправлял зачинщиков за решетку. Конфронтация между двумя этими в чем-то похожими и в то же время разными по происхождению, воспитанию, образованию и убеждениям людьми была неизбежна. Абсолютно неарийски выглядевший выходец из низших социальных слоев, из-за хромоты освобожденный от воинской службы, немец с исконно еврейским именем Йозеф — доктор Геббельс — с одной стороны. И до мозга костей пруссак, украшенный боевыми наградами, всегда подчеркнуто элегантный, еврей с исконно немецким именем Бернхард («по-медвежьи крепкий») — доктор Вайс — с другой стороны. Антисемит Геббельс нашел своего личного врага и противника: еврей и полицейский Вайс символизировал для него «систему» — ненавистную, подлежащую уничтожению систему. И будущий идеолог Третьего рейха затевает беспрецедентную по изощренности травлю. В каждой своей речи, в памфлетах и карикатурах каждого номера газетенки «Angriff» («Атака») он выливает на Вайса грязные потоки антисемитских оскорблений. Демонстративно называет его «Исидором», добавляя, что это не человек и не личность: «Исидор — это типаж, дух, лицо, правильнее сказать, физиономия», «Исидор — это изуродованный трусостью и лицемерием поним так называемой демократии». Можно смело сказать, что на Вайсе оттачивался нацистский антиеврейский пропагандистский слоган.
«Его пора поставить на место». Уже эта запись в дневнике Геббельса делала честь берлинскому полицейскому Бернхарду Вайсу. Хотя и весьма обременительную честь. Потому что Вайс не оставался в долгу: малейший проступок гауляйтера, вплоть до неправильной парковки, наказывался в судебном порядке. Геббельсу пришлось пережить не менее 60 процессов, ни один из которых он не смог выиграть. «Эти процессы меня добивают, нервы уже не выдерживают», — подавленно признавал он. С огромным трудом Геббельсу удалось избежать тюремного заключения: Рейхстаг и прусский ландтаг отказались лишить его депутатского иммунитета. Однако Вайс сумел добиться временного запрета нацистской партии в Берлине — маленькая победа в тяжелой неравной борьбе.
Как полицейский Вайс прекрасно видел и понимал, с кем имеет дело, и пытался всеми способами, насколько хватало его власти и возможностей, предотвратить, остановить катастрофу. Библейским пророчеством звучат его предупреждения о приближающейся опасности: «Волна антисемитизма катится по нашему немецкому отечеству, она не пощадит ни единого еврея».
Вайс не только не скрывал, но всегда с гордостью представлялся, что он — еврей. Тем непонятнее и неприемлемее была для него тогдашняя позиция некоторых представителей еврейской интеллигенции. «Нет ничего более жалкого и унизительного, — возмущался он, — чем трусливо и малодушно прекратить борьбу, смириться с антисемитской аргументацией врага и тем самым развязать ему руки для реализации всех его планов до последнего пункта».
В статье для еженедельной еврейской CV-Zeitung Вайс изложил в июне 1932 года следующую историю. Однажды его, исполнявшего в тот момент обязанности начальника берлинской полиции, вызвали в Рейхстаг из-за драки, затеянной нацистскими депутатами. Каково же было его возмущение, когда журналист одной из берлинских газет, сам еврей, потребовал после этого отставки Вайса, аргументируя: «Как еврей вы должны были отказаться от проведения этой акции. В такое время евреям следует избегать любых конфликтов с национал-социалистами». Вайс не стал в статье дословно повторять, что сказал в ответ (предположить несложно — немецкий язык, может, и уступает русскому по крепости, но не по количеству отвечающих ситуации выражений…). Однако логически продолжил точку зрения журналиста: такая позиция «сводит на нет все, что тяжелейшей борьбой было достигнуто в области эмансипации евреев, и ведет, в конце концов, назад в политическое гетто». Неужели сторонники подобной позиции не понимают, спрашивал он, что, используя аргументацию антисемитов, играют им на руку?
Конечно, Вайс не был пророком и не претендовал на это. Но, может быть, действительно, будь тогда побольше таких людей как среди евреев, так и среди немцев, и Холокоста удалось бы избежать? Жаль, что история не признает сослагательное наклонение.
На этом этапе, однако, борьба оказалась проигранной. В июле 1932 года Вайсу было предложено подать в отставку. Он отказался, сославшись на формальную некорректность: на документе отсутствовала дата. Тем не менее его арестовали вместе с Грцезинским и Гейнмансбергом. Как потом при помощи бывших коллег Вайс сумел вместе с семьей через Прагу пробраться в Лондон, где прошел остаток его жизни, — тема для отдельного захватывающего романа. Романа с почти счастливым финалом.
Когда закончилась война, «Випопре» (сокращенное немецкое название его должности — Polizei-Vizepraesident), как берлинцы любовно называли Вайса, дважды наведывался в родной город. И каждый раз тогдашний бургомистр Эрнст Ройтер пытался уговорить его помочь в возрождении берлинской полиции. Но Вайс, зная уже что неизлечимо болен, отказался.
Он умер от рака за день до своего 72-го дня рождения, 29 июля 1951 года. А накануне пришло сообщение о возвращении ему немецкого гражданства. «Теперь я могу спокойно умереть», — сказал он.
Бернхард Вайс, один из известнейших деятелей Веймарской республики, прусский еврей, немецкий патриот, — что напоминает сейчас об этом необыкновенном человеке и его неустанной бесстрашной борьбе в защиту правопорядка, в защиту юной демократии? В Берлине — улица его имени и две мемориальные доски: на здании бывшего управления полиции района Шарлоттенбург, где находилась его служебная квартира, и на доме номер 3 на Штайнплац, где он жил последние перед эмиграцией месяцы. Документальный фильм «Человек, который охотился на Геббельса». Медаль Бернхарда Вайса, учрежденная Союзом еврейских военнослужащих Бундесвера. Ею награждены уже 3 человека — отнюдь не за воинские заслуги, а за мужественное противостояние антисемитизму и ксенофобии, а также толерантность и взаимопонимание между различными культурами и религиями.
Но он заслужил намного больше памятников, фильмов, книг. И собственную легенду — о бесстрашном рыцаре закона и порядка. Может быть, когда-нибудь ее сложат…
Наталья СПРИНЧАН
Оцените пост
(голосовало: 4, средняя оценка: 4,50 из 5)
Загрузка...
