Самое трудное в звездных путешествиях для еврея — это найти куда пришвартоваться до наступления шабеса. Все остальные передряги, по сравнению с этой проблемой, — чепуха. Заверяю вас в этом как дока и за свои годы избороздил все звездные трассы вдоль и поперек. Но с шабесом всегда история.
Летел я как-то на сто двадцать пятую Альфа. Полет как полет. И тут приближается шабес. Ощупал радарами все вокруг и натолкнулся на какой-то завалящийся астероид со станцией, обслуживаемой роботами компании ДеВо. Не мне вам говорить, что эта за компания и какие у них роботы. Эта дыра на навигационных картах обозначается как Порт с тремя минусами, а это значит, что там даже нет паршивого отеля, а кормежка годовой давности. Сиди в зале ожидания и жди у моря погоды. Но выхода нет, на носу шабес, и я плюхнулся на этот астероид, как блин на сковородку тети Баси.
Сел. Слава Б-гу, роботы не заржавели. Приняли меня как надо. И даже леоплаксовую дорожку к трапу подкатили, предназначенную для почетных гостей. Выхожу из корабля, как президент, и шлепаю в зал ожидания. Приготавливаюсь к одиночному торчанию. Вхожу в зал — и глазам не верю: еврей из Созвездия Осьминога сидит! Они ведь великие домоседы. Ни на йоту от своего созвездия не удаляются. А тут на тебе — почти на пограничной полосе. Уперся в меня шестью глазами и машет ручками:
— Сюда, сюда! — как будто в зале еще кто-то есть кроме него.
Я вам скажу: евреи из Созвездия Осьминога — это еще те евреи! Шесть глаз, шесть ног и шесть рук. Они говорят, что Творец на их создание потратил целую неделю, не то что на нас, и поэтому они из всех евреев самые умные. В другое время я бы мимо этого типа прошел, но когда вокруг ни одной живой души, и этот еврей — как манна небесная. Подхожу. Сажусь. Разговор завели. И о чем вы думаете могут говорить два незнакомых еврея? Или о бизнесе, или о детях. Оказывается, у этого реб Шмуела пятнадцать дочек. Все красавицы. А замужем только четыре, и это значит для одиннадцати надо найти женихов. В наше время это большая проблема. Когда все евреи в изгнании по всем планетам, приходится искать еврейского жениха неизвестно где. Но это еще полбеды. Оказывается, его пятнадцатая младшенькая Роза-Бэйля неизвестно в кого удалась.
— В каком смысле? — спрашиваю.
— В прямом, — говорит. — Все у нас красавицы: шесть глаз, шесть ног, шесть рук, а это…
— Восемь глаз? — догадываюсь.
— Если бы, — говорит.
И вытаскивает ее шестимерный портрет. Вы знаете эти модные сейчас штучки, хочешь — спереди смотри, хочешь — сзади, хочешь — с правого бока зайди, хочешь — с левого, а можешь вообще вверх ногами поставить. Для тамошних домоседов это панацея. Можно самому никуда не ехать — послал фотографию, и точка.
Беру я портрет. Смотрю — и глазам не верю. Два глаза, две руки и две ноги. Нормальная еврейка. Не то что эти шестиножки.
— И в чем проблема? — спрашиваю. — Вы с седьмого колена Авраамова, а она со второго! Как сказано в Торе, возрадуйтесь! Гены предков сработали.
— Наш ребе мне так и сказал, — вздохнул реб Шмуел. — Только от этого мне не легче. Какой уважающий себя бохер согласится жениться на ней? — он развел всеми шестью руками и все его шесть глаз с надеждой посмотрели на меня. — Может, у вас, реб Товье, на примете есть хороший двухглазик?
За двухглазика я хотел прочитать ему лекцию из курса антропологии, но смолчал, так как тетю Перлу вспомнил. Она мне уже плешь проела: найди для Семочки хорошую девочку. Главное — еврейку.
— Какую еврейку? — спрашиваю
— Любую, — говорит. — Мне уже внука хочется нянчить!
Тетя Перла из нашего Краснополья всю жизнь не выезжала. И не выедет. Думаю. А эта девочка цимес. Что ей еще надо. А ее папаша дальше своей сто двадцатой орбиты не транспортируется. Так что друг друга только по фотографии увидеть могут. А на фотографию всегда можно сказать, что она искривилась в пьезополе. И поэтому у папаши вместо двух глаз шесть получилось. Подумал, подумал и клюнул, как говорит дядя Соломон. В общем, соединил я этого Шмуела с тетей Перлой по светопьезомонолинии. Не очень она хорошо работала на этом паршивом астероиде, но как-то они поняли друг друга. Шестимерная фотография укатила в Краснополье, а портреты родителей я посоветовал реб Шмуелу не посылать. Никогда. Хотя он очень хотел. И разлетелись мы.
Не успел я добраться до следующего шабеса, как догоняет меня депеша от тети Перлы:
— А она еврейка?
— Еврейка! — с чистой совестью отвечаю. Понимаю, что дела уже на мази, если требуется подтверждение. Мазл Тов, как говорится. И не ошибся.
Когда я докатил до Альдебарана, постарев на год, Перлочка звонит мне:
— Товьечка, спасибо тебе. Большую мицву сделал. Невеста — золотко, а внучек — вундеркинд. Шесть глаз. Шесть рук. Шесть ног. Ребе сказал, что это из девятого колена. Самые умные евреи! Я чувствую, что от ее слов вот-вот растаю, как марципаны на свадьбе у дяди Гершла. И тут она, подняв меня высоко, с размаху бросила вниз. — Спасибо тебе, Товьечка, за все. Будь здоров и чтоб я тебя больше на пороге нашего дома не видела! И на соседней улице тоже! И отключилась.
И вы после этого спрашиваете меня, что самое трудное в звездных путешествиях? Конечно, найти, куда пришвартоваться в шабес.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
