Недельная глава «Итро» начинается словами: «И услышал Итро, жрец мидьянский, тесть Моше, обо всем, что сделал Бог для Моше и для Израиля, народа Своего, что вывел Господь Израиля из Египта. И взял Итро, тесть Моше, Циппору, жену Моше, после отослания ее, И двух сыновей ее, из которых имя одному Гершом, потому что сказал: пришельцем стал я в земле чужой; А имя другому Элиэзер, ибо Бог отца моего мне в помощь и избавил меня от меча Паро. И пришел Итро, тесть Моше, и сыновья его, и жена его к Моше в пустыню, где он расположился станом у горы Божией. И дал знать Моше: я, тесть твой Итро, иду к тебе, и жена твоя, и оба сына ее с нею. И вышел Моше навстречу тестю своему, и поклонился, и целовал его, и спросили друг друга о благополучии, и вошли в шатер» (18:1-7).
Из этих слов явствует, что на протяжении долгого времени Моше жил без жены, что некоторые пытаются связать с его особой религиозной миссией. Между тем даже эти экзотические комментарии далеки от того, чтобы такое воздержание однозначно приветствовать. Так, возмущение Мирьям («разве только с Моше говорил Господь, ведь и с нами Он также говорил» Бемидбар 12:1), некоторые объясняют именно тем, что отослав Ципору, Моше вообразил себя более приближенным к Всевышнему, чем другие пророки.
Далее в нашей недельной главе вроде бы опять же говорится о воздержании: «И сказал Господь Моше: пойди к народу и освяти его сегодня и завтра, и пусть вымоют одежды свои, Чтоб быть готовыми к третьему дню: ибо в третий день сойдет Господь пред глазами всего народа на гору Синай. И проведи границу для народа кругом, говоря: берегитесь восходить на гору и прикасаться к краю ее; всякий, кто прикоснется к горе, должен умереть. Да не прикоснется к такому рука, а камнями да будет он побит или застрелен; скот ли, человек ли, да не останется в живых. Когда же затрубит рог бараний, могут они взойти на гору. И сошел Моше с горы к народу, и освятил народ, и они вымыли одежды свои. И сказал он народу: будьте готовыми к третьему дню, не приближайтесь к женщине» (19:9-15).
Однако и этому требованию имеется совершенно постороннее — с моральной точки зрения – объяснение: в течение трех дней после супружеской близости женщина считается ритуально нечистой. Во всяком случае, именно такое объяснение дает Раши со ссылкой на трактат Шабат (86а).
Между тем если кто-то пожелает отыскать в Св.Писании подтверждение идеям целибата, то в других местах он не найдет даже и тех двусмысленных высказываний, которые имеются в нашей главе «Итро».
Воздержание от супружеской жизни никак не приветствуется также и в Устной еврейской традиции. Напротив, Талмуд содержит ряд высказываний прямо противоположного характера, как например: «Когда человек достигает 20-летнего возраста, то Всевышний спрашивает: когда уже этот человек женится, наконец?» или «Человек без жены — не человек».
Иудаизм в той же мере, как и христианство нетерпим к разврату, к внебрачным связям. Тут не о чем спорить. В этом отношении достаточно вспомнить историю о молитве мудрецов лишить мир похоти, наравне со страстью к идолослужению («Ни склонности мы этой не желаем, ни платы за победу над ней не желаем! Не желаем награды, только чтобы извергнуть эту лютую склонность из среды нашей» Йома 72). Обнаружив, что по их молитве, даже куры перестали нести яйца, мудрецы немедленно дезавуировали свое прошение. Искус половой распущенности недостаточное основание для отказа от супружества.
В какой мере иудаизм далек от идеи целибата, особенно хорошо видно из истории с царем Хизкияу: «В те дни смертельно заболел Хизкияу; и пришел к нему пророк Йешаяу, сын Амоца, и сказал ему: так сказал Господь: «Сделай завещание дому твоему, ибо ты умрешь и не будешь жить». И повернулся он (Хизкияу) лицом к стене (храма), и молился Господу, говоря: Молю Тебя, Господи, вспомни ныне, что я ходил пред Тобою верно и всем сердцем, и делал я то, что угодно Тебе. И горько заплакал Хизкияу». (2 Малахим 20:1-3).
Гемара (Брахот 10) поясняет, что смертный приговор (причем и в сем мире, и в мире грядущем) был вынесен царю за воздержание от заповеди «плодитесь и размножайтесь». Хизкияу было открыто Духом Святым, что его дети будут вероотступниками, и он принял решение не производить их на свет вовсе. Именно это решение подвигло Всевышнего к тому, чтобы отнять у Хизкияу жизнь. Приговор этот, впрочем, был отменен после того, как царь одумался.
Отношение христиан к вопросу брака и продолжения рода, как известно, долгое время оставалось другим. Целибат с самого начала показался христианам самым богоугодным видом аскезы, вплоть до того, что основатель ордена редемптористов Альфонсо Лигуори говорил: «Согласно древнему закону, евреи были народом, избранным Богом, в отличие от египтян. Согласно же новому закону, избранники Бога монахи, в противоположность светским людям».
Но как вообще в христианском сознании могла зародиться эта никак не подтвержденная Писанием идея? Очень часто евреи обвиняют христиан в антагонистическом противопоставлении духа и материи. Эта оценка совершенно ошибочна. В основе христианства лежит именно вера в воскресение плоти, и христиане наравне с иудеями всегда спорили с гностиками, действительно видящими в теле темницу души, а в материи – смерть в ее предельно чистом выражении.
Разумеется, немало повлияли на отношение к целибату общие платонические установки христианских теологов. Так, Флоровский следующим образом представляет учение св. Григория Богослова, для которого различие полов не относится к образу Божию, ибо не может быть возведено к Первообразу. «Посему, — заключает Григорий, — устроение естества нашего есть некое двоякое: одно, — уподобляемое естеству Божественному, и другое, — разделяемое на разные полы». Это второе «устроение» соединяет человека с природой бессловесной и скотской… Для человека, созданного по образу Божиему, не было и нужно разделение на полы, ибо размножение совершалось бы тем же недоведомым способом, «каким ангелы возросли до множества…» Только в грехопадении, выпадая вообще из равноангельского состояния, человек, утрачивает и этот образ бесстрастного размножения».
И все же даже эти рассуждения гностическими в полном смысле слова не назовешь: иудаизм хотя в определенной мере и возводит половое различие к «Первообразу», все же прекрасно различает между сотворением «по Его образу» и воспроизведением «по роду их».
Невольно создается впечатление, что тяготение христиан к целибату обусловлено исходной ориентацией этой религии на «последние времена», спровоцировано словами ведомого на казнь Иисуса: «Дщери Иерусалимские! не плачьте обо мне, но плачьте о себе и о детях ваших. Ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие!» (Лук 23:28). Эти, предвещающие бедствия слова, были поняты в конце концов в отрыве от всяких бедствий: блаженны неплодные!
Если еврей видит историю длящейся, то христианин – в основе своей свершившейся. Исходно христианин – это представитель последнего поколения человечества, а тот, кто воздерживается от деторождения, не просто оказывается последним в своем роду, он знаменует конец истории, он сопряжен с последним смыслом. Монастыри – это, таким образом, островки, на которых собираются сыны последнего часа, ровестники грядущей мировой катастрофы, только они — истинные Ученики.
Излишне говорить, что эти общие соображения по поводу «конца истории» в еще меньшей мере способны отменить заповедь «плодитесь и размножайтесь», чем данное Духом Святым прозрение, что порожденный тобою сын не получит удела в мире грядущем. По-еврейски, история – это «толдот», то есть «родословная». Иными словами, пока не протрубил судный шофар, продолжение рода, деторождение – это базовая человеческая заповедь, которую никому не дано отменять.
На протяжении веков христианская цензура тщательно следила за тем, что бы талмудическое изречение «Человек без жены — не человек» преподносилось в трансформированной форме: «Еврей без жены — не еврей», но правда состоит в том, что заповедь «плодитесь и размножайтесь» распространяется именно на все человечество, что всякий человек, воздерживающийся от деторождения совершает кровопролитие.
Впрочем, невоздержанность современных европейцев оказалась несопоставимо пагубней воздержанности их предшественников, особенно в контексте наступления «последних времен». Распростившись с христанством, европейцы отделили с помощью контрасептики секс от деторождения, и сократили воспроизводство человеческих ресурсов до катастрофических размеров. Мирное время оказалось для европейцев более кровопролитным, чем предшествующие ему годы двух страшных войн. Презерватив и гормональная пилюля уничтожили те десятки миллионов людей, которых так остро недостает сегодня Европейскому континенту, заполняющемуся его извечными плодовитыми врагами.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...
