На второй день моего пребывания в Иерусалиме ко мне подошел Хаим Коэн. Похоже, грузинские евреи, окружив меня плотной толпой, не давали мне сойти с пути истинного. Он пригласил меня на субботнюю трапезу. Благо мы жили поблизости. Моя супруга была очарована теплотой, царившей в доме Хаима. С этой минуты ей захотелось, чтобы у нас дома тоже была суббота. Потом многие люди приглашали нас в субботу, но это было единственное место, где нас принимали как равных, без снисхождения.
Принимать нерелигиозных гостей, особенно в доме, где есть дети, – это проблема. Как объяснить им, почему еврей не произносит благословений? А может, он вообще нееврей или еврей-злодей? Но если так, почему мы его позвали к себе? Многие знакомые не знали, что отвечать детям. Но в доме Хаима, видимо, владели этим секретом. Особенно любезно приняла нас его жена – Пнина, тунисская еврейка.
Хаим рассказал мне историю одного своего сватовства. Он долго искал себе пару, хотя гитара, бардовские песни и кавказский темперамент должны были сделать его неотразимым. Однажды ему показалось, что он нашел свое счастье. Вечер в кафе должен был завершить дело. Перед дверью кафе у Хаима возникла дилемма. Ментальность грузинского еврея требовала пропустить девушку вперед. Алаха была против. Происходила внутренняя борьба. В тот раз победил Восток. Девушка была принципиальная, и помолвка, к счастью, не состоялась.
Недавно у меня было удачное сватовство. Парень с Кавказа, много лет учился в иешиве, но в подобной ситуации поступил, как Хаим. Правда, девушка тоже была с Кавказа и просто не обратила на это внимания. Увидев Пнину, убеждаешься: Хаим не зря столько ждал. Наша дружба домами длится почти тринадцать лет.
В широте души Хаима я лишний раз убедился, когда начал писать песни. Хаим – известный бард, занимается этим десятки лет. Он радовался моим достижениям больше, чем я сам. В Талмуде написано: ремесленник ненавидит коллег, а мудрец любит. Это и был такой случай.
Недавно я вспомнил одно событие, которое произвело на меня большое впечатление. Однажды мы были у Хаима на субботней трапезе. Его ребенок потянулся к красивому бокалу. Хаим сделал ему замечание. Когда Хаим отвернулся, ребенок все-таки схватил бокал и опрокинул его на пол. Бокал разбился. Он был очень дорогой, и, более того, чуть позже я узнал, что это была память об отце Хаима. Я ожидал соответствующей реакции. Я сам точно дал бы мальцу по шее. Но вдруг услышал радостное восклицание: «Мазл тов! Мазл тов!» («Поздравляю!») Такое спокойное отношение к вещам поразило меня и дало большой стимул к изучению Торы.
Оцените пост
(голосовало: 5, средняя оценка: 4,20 из 5)
Загрузка...
