Играют с огнем

Ран Барац

Автоматическая поддержка начальником генштаба ошибочных решений, которые привели к гибели ст.сержанта Барэля Хадарии Шмуэли, увековечивает мыслительный и моральный провал, который стоит за этими решениями

24 марта 2016г. два террориста совершили теракт против солдат в Хевроне. Один из террористов был убит на месте, второй ранен, но был еще жив, лежал на земле. Командовал силами на местности в то время командир взвода лейтенант М.

«Живой террорист представлял опасность, и поэтому я приставил к нему солдата», — описывал молодой офицер, — «невозможно было сказать, что нет опасности взрывчатки на теле террориста… еще не была произведена проверка сапером… соответственно я проинструктировал солдат… я кричал: отдалитесь от взрывчатки!»

По словам офицера, отданные им команды были очень ясными:

«Я дал указание бойцу, что если террорист сделает резкое движение или засунет руку себе под одежду, то он может открывать огонь».

Когда это свидетельство прозвучало в суде над Эльором Азарией, многие верили, что это будет много значить. Возможно, комвзвода ошибся в своем указании, возможно, неопытный Эльор Азария ошибся в оценке ситуации – но в свете полученных на местности указаний по открытию огня, его поведение понятно.

Разумеется, у Эльора Азарии не было никаких шансов выйти невиновным из суда – и не важно какие указания он получил. Несмотря на все обстоятельства, включая ужасное функционирования командира роты на местности, Эльор был заранее осужден армейской верхушкой и министром обороны. Приговор суда был лишь печатью о законности, которую система выдала себе.

Мобилизация высших армейских чинов против Азарии была беспрецедентно мощной. Офицеры среднего и высшего звена инструктировали солдат свидетельствовать против Азарии. Против него выступили СМИ и суд. Армейская верхушка выступила полной силой и задействовала все имеющиеся в ее руках средства, чтобы привести к осуждению солдата.

Мне помнится спор, который я вел тогда с одним бриг.генералом. Я спросил его в отношении других подобных случаев контрольного выстрела для нейтрализации угрозы взрывчатки, которые не привели к суду.

Я знаю сотню таких случаев, — ответил он с характерной надменностью.

Тогда почему же Азария был наказан, — упорствовал я.

Ответ был (держитесь крепко):

если мы не накажем Азарию и не установим ясные границы поведения, то это будет скользкий уклон и в итоге солдаты будут насиловать палестинских женщин.

Я признаю, что остался с разинутым ртом. В ответе был не только глубокий моральный провал, но и полный отрыв высокопоставленного офицера от своих солдат и полного пренебрежения к ним. Откуда наши высокопоставленные офицеры получают такие идеи?

Объяснение того бригадного генерала, возможно, было странным, но его подравнивание под линию системы было абсолютно ожидаемым. В сущности, никто из десятков генералов не осмелился публично высказать иное мнение. Подравнивание под линию и мобилизация командования против рядового свидетельствовали о том, что что-то прогнило в армейском царстве.

Кстати, тот бриг.генерал сейчас уже генерал-майор. А если бы осмелился озвучить иное смелое мнение, то сомнительно, что был бы повышен в звании. Таковы идеалы армии сегодня.