Шаббат «Шува»
Моше обходит перед смертью походный стан сынов Израиля, прощается и подбадривает их. Он обещает, что и после его смерти Б-г не оставит евреев, поможет им разгромить врагов по ту сторону Иордана. Моше публично ободряет своего преемника Иегошуа бин-Нуна, укрепляя тем самым его авторитет в глазах людей. Затем пророк учит народ заповеди «хакеэль»: раз в семь лет, в праздник Суккот все евреи, включая детей, должны собраться перед Храмом, где царь прочтет им отрывки из книги «Дварим», в которых говорится о верности Б-гу и Его Завету, о награде за соблюдение законов Торы и наказании за их нарушение. Затем Б-г велит Моше явиться вместе с Иегошуа в передвижной Храм, где новый лидер нации получит наставления. Всевышний знает, что, поселившись в Эрец-Исраэль, евреи забудут Его и начнут поклоняться чужим идолам. Тогда Б-г совершенно «сокроет Свое лицо», и евреям будет казаться, что они отданы на растерзание врагам и некому защитить их от гонений. Б-г велит Моше и Иегошуа записать песнь «Аазину» как свидетельство греховных помыслов сынов Израиля. Моше записывает песнь и передает ее еврейскому народу. Завершив написание Торы, пророк велит левитам поместить ее текст в Ковчег Завета в качестве вечного эталона.
***
«А Я совершенно сокрою («хастер астир») лик Мой в тот день за все зло, которое он сделал, когда обратился к богам иным» (31:18). «Где мы находим в Торе намек на Эстер?» — спрашивают мудрецы Талмуда в трактате «Хулин», и сами же отвечают: царица Эстер, которая спасла евреев Персии от геноцида, задуманного царедворцем Аманом, упоминается в приведенном стихе, в усилительной конструкции «хастер астир», означающей полное сокрытие Б-жественного присутствия (игра слов «астир — Эстер»).
Но почему мудрецы искали упоминание именно Эстер, спрашивает Гаон из Вильно, а не других еврейских праведников и героев, в заслугу которых в нашей истории произошло множество великих чудес?
Ответ таков. Другие чудеса происходили с евреями в Эрец-Исраэль, и они стали настолько привычными, что их перестали замечать. Другое дело — чудо Пурима. Мудрецы считают его экстраординарным именно потому, что оно произошло «за границей», и по той же причине они ставят его выше по значению, чем чудо Хануки, события которой произошли в Стране Израиля.
Выделяя приведенный стих из раздела «Ваелех» в связи с царицей Эстер и чудесами Пурима, мудрецы хотели подчеркнуть: даже когда лик Б-га сокрыт от нас (т. е. когда мы пребываем в галуте, на чужбине), Он продолжает творить для нас чудеса, хотя и скрытые. Не случайно в книге Эстер ни разу не упоминается Б-г, и все события развиваются как бы естественным образом, без нарушения законов природы и логики.
Зависит от мотивации
«Отзовется песнь эта против него как свидетель, ибо не забудется она в устах потомства его» (31:21). В этих словах звучит заверение, поясняет РАШИ в своем классическом комментарии, что не будет в истории ни одного момента, когда народ Израиль совершенно забудет «песнь эту», т. е. Тору.
В Талмуде (трактат «Бава мециа») рассказывается о том, как рабби Хия решил приложить все мыслимые усилия, чтобы Тора не забылась среди евреев. Что же он сделал? Первым делом он посеял семена льна. Когда созрел урожай, он сплел из льняных нитей сеть, в которую поймал оленя, мясо которого он раздал бедным, а из шкуры изготовил листы пергамента, на которых записал пять книг Торы.
Затем он отправился со своими пергаментными свитками в местечки, где не было «меламдей-тинокот», учителей для маленьких детей, и по этим свиткам учил детей Торе. В каждом местечке он отбирал пятерых детей и учил каждого из них одной из пяти книг Хумаша, а шести другим детям преподавал шесть разделов Мишны, каждому по одному разделу. Затем он велел ученикам обменяться полученными знаниями, а сам отправлялся в следующее местечко. Спустя некоторое время он возвращался к прежним ученикам для проверки их знаний и обнаруживал, что все они прекрасно усвоили Пятикнижие и Мишну.
Что и говорить, рабби Хия проявил похвальную инициативу. Но зачем, спрашивает Виленский Гаон, он так долго и обстоятельно готовился к своей миссии? Ведь он мог сберечь время и усилия, если бы просто купил у кожевника шкуры кошерного животного и нанял софера, профессионального писца, который написал бы ему все Пятикнижие на пергаменте.
Обдумав этот вопрос, Гаон пришел к важному выводу. Почему изучение Торы чахнет? (Речь идет о периоде более чем двухсотлетней давности.) Потому что оно опирается на слабый фундамент. Отец приводит маленького сына в хедер с амбициозной надеждой, что малыш станет со временем «талмид-хахамом», выдающимся знатоком Торы, хотя главной целью изучения Торы должны быть приобретение знаний и самосовершенствование. Что касается «меламеда» (преподавателя), тот, как правило, просто отрабатывает свое жалованье.
Если бы рабби Хия поступил по логике вещей — купил шкуры у кожевника и нанял софера, его усилия оказались бы куда менее эффективными, как в эпоху, раскритикованную Гаоном из Вильно. Но рабби Хия стремился к глубокому укоренению Торы в сознании молодого поколения. Поэтому он сам предпринял все подготовительные действия, наполнив их — от сеяния льна до проведения уроков — чистой любовью к Торе и к Б-гу, т. е. тем, что на языке иудаизма называется «ле-шем шамаим», во имя Небес. И как сообщает Талмуд, рабби Хия добился блестящего успеха: ему удалось превратить целое поколение неучей в поколение мудрецов и знатоков Торы.
Виленский Гаон добавил от себя к этой истории, что если бы синагоги строились изначально «ле-шем шамаим», иначе говоря, если бы даже топоры, которыми рубили деревья для здания синагоги, изготавливали благочестивые люди, то евреи молились бы в этих синагогах более сосредоточенно, без всяких посторонних мыслей.
История с рабби Хией наглядно учит нас, как важно вкладывать в священную работу не только силы, но и чистоту помыслов. Чем больше духовности в наших мыслях, тем успешнее результаты работы.
Слезы и радость
В «Пиркей де-ребби Элиэзер» сказано, что все сорок дней, которые Моше провел на горе Синай, моля Б-га простить грешных сынов Израиля, они постились в дневное время. А когда наступил последний сороковой день (десятое число месяца тишрей), они не ели и ночью. В тот же день Моше спустился с горы, неся новые скрижали Завета. Увидев их, евреи разрыдались и Моше вместе с ними. Этот общий плач пробил небесную завесу и был услышан Всевышним.
Б-г проникся милосердием и поклялся престолом Своей Славы, что отныне этот день станет днем прощения и искупления грехов для всех будущих поколений до конца времен. Так возник Йом-Кипур, Судный день, день Искупления.
Теперь, когда мы знаем об этом, наверное, стоило бы устраивать праздничную трапезу перед Йом-Кипуром. Можно было бы даже предположить, что такая трапеза уместна именно в Йом-Кипур, чтобы отметить прощение, полученное от Б-га, и очищение от всех грехов, накопленных за год. Но это невозможно, поскольку сама Тора велит нам не есть в этот день, а поститься: «И да будет это для вас вечным установлением: в седьмой месяц, в десятый день месяца (т. е. 10 тишрея) смиряйте души свои и никакой работы не делайте…» (Ваикра, 16:29). Поэтому мы проводим трапезу заранее, накануне Йом-Кипура, перед суточным постом.
Любопытно, что прямо противоположная логика заложена в обычаях Рош-ходеша, начала еврейских месяцев. Нам бы полагалось поститься в эти дни, поскольку в молитве этого дня сказано: «Дни Рош-ходеша дал ты своему народу как время очищения для всех поколений его». Однако Рош-ходеш считается полупраздничным днем, а в праздники, как известно, не постятся.
Что же мы делаем? Устраиваем Йом-Кипур катан, малый Йом-Кипур перед Рош-ходеш, добровольный пост, сопровождаемый покаянными молитвами. Евреи всегда найдут выход из положения.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
