Если сравнивать положение, в которое попал 63-летний и троекратный губернатор штата Нью-Йорк Эндрю Кумом с охотой на волков, то кольцо красных флажков вокруг него сужается, а егерей становится все больше.
Как написал и спел Владимир Высоцкий от имени такого волка, «обложили меня, обложили». К обвинениям в утайке данных о числе смертей от коронавируса и в самих этих смертях в домах для престарелых добавились заявления 6 молодых женщин, которых губернатор без их согласия гладил и целовал в щеки, а одной даже залез под блузку. Седьмая и уже не очень молодая вспомнила, что Куомо примерно так же повел себя с ней 21 год назад, когда был министром в кабинете Билла Клинтона.
Республиканцы и раньше не жаловали демократа Куомо, но теперь от него один за другим отворачиваются лидеры демократов на всех уровнях и ветвях власти. На уровне города Нью-Йорка активным сторонником отставки губернатора стал мэр Билл Де Блазио, с которым Куомо не поделил власть и славу. В воскресенье мэр в интервью программе «Face the Nation« (CBS) сказал, что, отказываясь уйти в отставку во время пандемии коронавируса, Куомо «буквально стоит у нас на пути спасения жизней». В прошлый четверг 59 демократов обеих палат легислатуры штата Нью-Йорк (40 депутатов Ассамблеи и 19 сенаторов) призвали губернатора уйти на заслуженный покой, а сама спикер Ассамблеи Кристал Пиплс-Стоукс в интервью агентству Аssociated Press заявила, что «каждый день поступает новость, которая мешает правительству работать», и, «ради блага штата, губернатор Куомо должен подать в отставку». Обращаясь к ним, Куомо в воскресенье сказал, что «политиканы, которые без единого факта приходят к выводам и мнениям, по моему мнению, безответственны и опасны», а народ Нью-Йорка не должен доверять политикам, которые занимают позицию без знания фактов или сути, — это, друзья мои, политиканы в худшем смысле слова».
Но егеря становились все сановнее, и дошло до того, что уйти в отставку Эндрю Куомо посоветовали лидер сенатского большинства Чак Шумер и сенатор Кирстен Джиллибранд, оба от его родного Имперского штата Нью-Йорк. Уйти в отставку нашему губернатору в пятницу посоветовали демократы Палаты представителей из его штата Александрия Окасио-Кортес, Джамал Боумен, Джерри Надлер, Найдия Веласкес, Грейс Мень, Шон Малони и Кэролин Малони. Спикер Палаты представителей Нэнси Пелоси ничего конкретного не сказала, но в интервью каналу АВС заявила, что к утверждениям обвинительниц губернатора Куомо следует относиться с уважением. «Губернатор любит Нью-Йорк, — сказала Пелоси, — он должен прислушаться к своему сердцу, чтобы увидеть, сможет ли он эффективно управлять штатом». А мне пришло в голову, что примерно так же отправляли на пенсию ставших неугодными членов Политбюро советской компартии. Президент Джо Байден сказал репортерам в Белом доме, что расследование, которое ведет офис генерального прокурора штата Нью-Йорк, продолжается, и нужно дождаться результатов. То же самое утверждает сам Эндрю Куомо, категорически отказываясь уходить в отставку и заявляя, что уверен в своем оправдании.
Ложек меда в этой бочке хулы пока немного, зато дегтя добавила статья Майкла Шнеерсона в свежем номере ежемесячного журнала Vanity Fair. 65-летний Шнеерсон, автор семи книг и более 75 статей в этом журнале за четверть века работы там, в мартовском номере опубликовал то, что с натяжкой можно назвать биографией Эндрю Куомо. Во всяком случае, он или редакция Vanity Fair назвали ее «Я начал думать, что это злодей: биограф Эндрю Куомо о жестокости губернатора» (“I Started to Think, This Is a Bad Guy”: Andrew Cuomo’s Biographer on the Governor’s Brutish History). Шнеерсон начинает свою статью с того, что практически у каждого нью-йоркского политика и нью-йоркского СМИ есть своя любимая история про Эндрю Куомо, и предлагает свою. «В 2012 году, — пишет Шнеерсон, — я начал работать над неавторизованной биографией губернатора Нью-Йорка, который был им уже год. Я беседовал с его помощниками и врагами. Я собирал досье его способов запугивания и тактики вражды. Я корпел над судебными документами, окружающими его десятилетней давности мерзкий развод с женой Керри Кеннеди, членом другой мощной династии демократов. По ходу работы я надеялся, что он может даже согласиться на интервью, и он, вроде бы, согласился»
Это интервью не состоялась, так как в 2014 году, за 5 месяцев до издания его книги о Куомо «Соперник» (The Contender), губернатор выпустил свою «Все возможно» (All Things Possible). «Так оно и было, — написал Майкл Шнеерсон, — он больше во мне не нуждался, и в этом был весь Куомо…». Наградив губернатора кучей нелестных эпитетов, Шнеерсон продолжает, что, когда за Эндрю Куомо взялись все кому не лень, он решил вернуться к его биографии, в которой многое напоминает то, в чем губернатора обвиняют сейчас и что было очевидно все эти годы. По поводу развода Эндрю Куомо с Керри Кеннеди, дочерью покойного сенатора Роберта Кеннеди, Шнеерсон пишет, что во время этого процесса, когда супруги разошлись, но Эндрю еще жил в их семейном доме, бедняжке Керри не раз приходилось ночевать, запершись в ванной, так как муж буянил и поднимал на нее руку. Как на источник Шнеерсон ссылается на человека, «близкого к семье Кеннеди», которому Керри как-то пожаловалась, что «была активистом борьбы за права человека, за женщин, которые страдали от мужей, и вот сама стала такой страдалицей».
На просьбу редакции Vanity Fair прокомментировать статью Шнеерсона представитель Эндрю Куомо ответил, что «этот развод состоялся 15 с лишним лет назад и неделями был пищей для таблоидов, которые помещали разные неправдивые слухи. Время доказало, что все это ложь. Эндрю прекрасный отец, и его дочери первыми скажут, что Керри и Эндрю были прекрасными родителями, а время доказало, что проблему создали те, кто сеял эти слухи». Дочери Эндрю и Керри, 26-летняя Марайя и 23-летняя Микаэла, вместе с его сестрой Марией действительно заступились за отца и брата, которого семь женщин обвиняют с сексуальном домогательстве. В воскресенье они поддержали твит еще одного его сторонника, актера Болдуина, который написал, что знает семью Куомо с 1980 года и к каждому ее члену относится с «высочайшим уважением и восхищением». Об Эндрю Куомо он написал: «Не кажется ли вам, что после 40 лет службы Нью-Йорку он заслужил и получил право на расследование до поспешных суждений?»
Восемь братьев и сестер Керри Кеннеди относились к Эндрю Куомо перед разводом иначе, и кто-то из них сказал Шнеерсону, что «мы пытались быть великодушными, но… ему не хватало человечности. И тогда мне пришло в голову, что это злодей. Просто хулиган». В другом месте своей статьи Шнеерсон пишет, что Андреа Куомо, дед Эндрю, любил слово «punch» и произносил его на итальянский лад: «puncha». Это значило: бей сильнее, никому не верь, действуй сам. Андреа передал это сыну Марио, а тот своим сыновьям Эндрю и Крису. «Марио говорил, что мать ни разу не обняла и не поцеловала его, — пишет Шнеерсон. — Эндрю, по крайней мере, с отцом, повезло не больше, что, возможно, помогло его жестокости». Работая в администрации президента Клинтона министром жилищного строительства, Эндрю Куомо прославился колкостями за спиной тех, кто не входил в узкий круг его сторонников. Одних за преклонный возраст он называл «седоголовыми», других еще крепче, с использованием непечатного слова на «f».
В начале двадцатых годов прошлого века одесский поэт Мирон Ямпольский в своей квартире дома на Канатной улице написал ставшую популярной песню со словами: «Ужасно шумно в доме Шнеерсона, Из окон прямо дым идет, Там женят сына Соломона, Который служит в ‘Капремонт’ «. Поменять пару слов — и получится вполне адекватный анализ статьи в Vanity Fair.
Оцените пост
(голосовало: 3, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
