В ревизских сказках отец нашего героя рав Шломо-Давид Гродзенский обозначен как «мещанин из Новогрудка» — даром что 40 лет он, ученик великого Исраэля Салантера, был раввином небольшого городка Ивье под Вильнюсом. Как, кстати, и его отец. Будущий духовный лидер нашего народа Хаим-Озер родился в 1863 году. Ревизские сказки уточнили действительность ещё в одном: его мать Лея-Ривка названа в них «Ривка-Элька». Впрочем, изо всех сказок, рассказываемых про наш народ, эти самые безобидные.
Хаим-Озер в детстве отличался слабым здоровьем, но невероятными способностями. Его, 9-летнего, таланты проверил рав Салантер (1810-1883): он задал мальчику вопрос и предложил своё решение. Немного подумав, юный собеседник дал другой ответ и привёл доказательства из книг.
Памятью он обладал феноменальной. В 12 лет отец послал его в местечко Эйшишки, где собирались для совместных занятий выдающиеся ученики ешив. Здесь отпраздновали бар-мицву, причём несколько нестандартно: юноша предложил гостям зачитывать в произвольном порядке классические комментарии к «Шульхан аруху» — и продолжал отрывки до конца темы, давая свои толкования. Игра продолжалась долго без единой ошибки!
В 15 Хаим-Озер поступает в знаменитую Воложинскую ешиву и становится близким учеником гениального рава Хаима Соловейчика (1853-1918). В 20 лет переезжает в Вильно, слава бежит впереди: Хаима-Озера попросили прочесть лекцию группе знатоков Торы и с этого момента отец любой девушки на выданье хочет с ним познакомиться. По рекомендации отца молодой гений женится на Гене-Фрейде, дочери виленского даяна (судьи) рава Эльяша-Лейзера Гродзенского, своего дальнего родственника и зятя рава Салантера. Согласно контракту, живёт в доме тестя и изучает Тору… пока небеса не решают иначе: через 2 года скоропостижно умирает рав Лейзер, община предлагает Хаиму-Озеру занять его место и стать неофициальным раввином «Столицы диаспоры». Должность раввина Вильны исчезла со времён Виленского Гаона, общиной управлял Совет судей, один из который неофициально считался городским раввином. Назначение 22-летнего «мальчишки» принято с энтузиазмом, его таланты и знания, мудрость и сердечная отзывчивость общеизвестны, многие выдающиеся раввины мира приветствовали выбор Вильно. С этого момента 55 лет рав Гродзенский — признанный «король» евреев Торы.
…Надо подписать некое воззвание. Предлагают Хафец Хаиму. То отказывается: «Рав Гродзенский должен быть первым, он — олицетворение Торы Израиля». Начинается спор, в котором мячик («он учитель не только Вильны, но и всего народа») рав Гродзненский отбил аргументом: поскольку Хафец Хаим коэн, то к нему относится заповедь «освящайте его… даже если коэн сопротивляется». Коэн согласился поставить подпись, только если закорючка собеседника встанет с его вровень.
Рава Гродзенского называли «иш эшколот» (буквально: «муж гроздей», «муж собраний» — это выражение Талмуд использует в смысле: «человек, в котором собрано всё»). Он был гигантом Торы, мудрости, скромности и милосердия; весь народ и каждый еврей буквально были его детьми. На его примере можно, что такое: «нести на своих плечах ношу всего народа». Эта ноша не только символична… Его единственная дочь заболела в 17 лет, три года была прикована к постели и ушла в 20. В последний её день рав закрылся в комнате и велел не отвлекать — все были уверены, что он молится за её жизнь. Через час после кончины дочери вышел и рассказал, чем занимался. К нему обратилась агуна, женщина, у которой пропал без вести муж, с просьбой разрешить ей снова выйти замуж. «Я уже понял, что моего ребёнка Создатель забирает. Во время траурной недели я не смогу думать о Торе, а в этом вопросе много тонких нюансов. Женщина страдает, я не могу заставлять её мучиться лишнюю неделю — я анализировал её ситуацию»…
Бедные и страждущие знали его дом — к нему можно было прийти в любое время без предупреждения. Однажды девушка-сирота обратилась за деньгами для организации свадьбы. «Дочь моя, а ты изучила законы семейной чистоты? — Нет, отец рано меня покинул.» Рав сел и, глядя в окно, подробно растолковал все практические законы в этой области — он чувствовал себя обязанным помогать каждому духовно и материально.
Его память хранила невероятный объём информации. Многие общины со всех концов Земли, искавшие раввина или главу ешивы, консультировались с ним — он знал всех и рекомендация его была безупречной. В частности, он посоветовал общине Двинска рава Меира-Симху, который тихо сидел и учился в доме тестя; когда мало кому известный Хазон Иш перебрался в 1933 в Землю Израиля, он вёз от своего учителя письмо со словами: «Лев поднялся из Вавилона…». История с равом Шахом водевильная: сидят пожилые мудрецы на важном совещании, вдруг входит молодой человек и обращается к раву Гродзенскому: «вопрос, который мы вчера обсуждали, имеет простое решение»… «Не обижайтесь на него, — просит рав Хаим-Озер — когда Элазар думает о Торе, он ничего вокруг не замечает». «О, вот такой глава ешивы мне и нужен!» — восклицает Карлинский адмор…
Он руководил ешивой, но был так занят, что основные занятия проходили по Шаббатам у него дома; ешиву прозвали «Кибуц (собрание) рава Хаима-Озера». Рав пользовался у учеников громадным авторитетом и из этого собрания вышли лидеры следующих поколений: раввины Моше Шацкес, Йехезкель Абрамский, Элиезер Сильвер…
Удивительно, когда у него было время для учёбы — но он издал 3 тома своих «респонсов», развёрнутых ответов на стекавшиеся со всех концов мира вопросы: «Ахиезер» (1922, 1925, 1939). Писал всегда сам, ум его был настолько дисциплинирован, что мог при этом отдавать распоряжения двум секретарям и говорить по телефону. Рукописное его наследие погибло в Холокост.
Доктор В. Хавкин (1860-1930), «махатма» Индии и спаситель человечества от чумы и холеры, в последние годы вернулся к Б-гу своих отцов и оставил большие деньги на поддержку ешив Восточной Европы — рав много участвовал в деятельности «Фонда Хавкина». В конце жизни ему, уже тяжело больному раком, выпала новая забота: Вильнюсский уезд передан Советами от разделённой хищниками Польши «независимой Литовской республике» (через 9 месяцев, 21 июня 1940, СССР оккупирует Литву). В Вильно хлынули беженцы, 80-тысячное еврейское население города выросло ещё на 20000. Людей надо было приютить и обустроить: кроме того, раздобытое малое число виз в Палестину и другие страны нужно достойно распределить. В Вильно успел раздать несколько тысяч спасительных «незаконных» транзитных виз консул Сугихара… Всем было ясно, что Литву вот-вот проглотят Союз или Рейх (оказалось — оба по очереди); всё, что происходило тогда в чудом украденные у судьбы месяцы независимости, имело статус: «вопрос жизни и смерти». Вот последнее опубликованное постановление умирающего раввина: при равных правах визы предпочтительно отдавать пожилым, поскольку «они приложат все возможные усилия, чтобы оставшиеся тоже получили визы». Невероятная перегрузка последних месяцев, физическая и моральная, ускорила конец (9 августа, 5 Ава 1940 года — назавтра после моих и еврейского, и светского дня рождения).
Не хочется так завершать рассказ, но история завершила. За 10 месяцев в 1939-40 годах нас оставили великие мудрецы: Шимон Шкоп, Борух-Бер Левовиц и Хаим-Озер Грудзинский. Рав Хаим-Озер писал о духовном упадке в еврействе, объясняя его распространением реформизма и чисто светских поветрий, увлёкших многих талантливых молодых людей. Предупреждал о возможных кошмарных последствиях. От траурного августовского дня 1940, когда «охраняемые для поддержания порядка» ротой советских солдат 100000 евреев Вильно прошли через весь город с 40 остановками для памятных речей — «эспедов», до Ванзейской конференции по «окончательному решению еврейского вопроса» оставалось полтора года. Прокурор забирал защитников…
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
