Настоящий мудрец — поэт (обратное необязательно). Рабби Клонимус-Каламиш Шапиро, «Адмор из Пясечно», говорит о воспитании, о душе человека, о смыслах и путях нашей жизни языком ритмическим и возвышенным. Если у обычного поэта: «пока не требует… к священной жертве… в заботы мелочного света он малодушно погружён», то у Адмора, которого к священной жертве требовали всегда, поэзией стала вся жизнь. Радостной и трагической поэмой.
Рабби Клонимус родился 15 Ияра (15 мая) 1889 года в городе Гродженске (Грейдице) в семье Адмора из Грейдице рабби Элемелеха, который в эти годы был старейшиной хасидских лидеров Польши. Отцу уже исполнилось 65 лет и через 3 года малыш осиротел, его воспитанием занимался двоюродный брат Ирахмиель-Моше Гофштейн, глава хасидского двора в Кожнице. Семья была связана со многими мудрецами — по линии отца мальчик происходил от гениального талмудиста и каббалиста рабби Натана-Нета Шапиро из Кракова (1585-1633) и от рабби Элимелеха из Лиженска (1717-1787), по материнской линии — от рабби Клонимуса-Кальмана из Кракова, автора классической «Маор вешемеш» (Светильник и Солнце). В 16 лет юноша женился на дочери рабби Ирахмиэля-Моше Рахели-Хае-Мирьям и 4 года прожил в доме тестя. После его смерти семья переехала в городок Пясечна недалеко от Варшавы, туда потянулись тысячи хасидов тестя за советом и наставлением — его уже знали и, несмотря на молодость — а он стал самым молодым адмором поколения — доверяли. Возник новый «хасидский двор», поныне существующий в Израиле (Рамат Бейт-Шемеш).
В 1913 году ребе становится раввином Пясечно и, хотя в годы Первой Мировой он переселился в Варшаву и с тех пор появлялся в Пясечно только наездами, по просьбе жителей он оставался городским раввином до конца, поскольку видел смысл своей жизни в служении людям.
В 1923 году в Варшаве им основана ешива «Даат (Знание) Моше», названая так в честь тестя — первая ешива в Польше с общежитием для студентов. По её образцу через 7 семь возникли поныне здравствующие в Бней-Браке «Хохмей (мудрецы) Люблин». Адмор говорил: «Цель моей жизни — это ешива, а цель ешивы — вырастить хотя бы десять человек, по-настоящему стремящихся к духовным вершинам».
Особое внимание здесь уделялось практическому Закону и в 1927 году состоялся первый выпуск раввинов, способных возглавить общины. В 1932 году на основе опыта обучения Адмор составил свою первую книгу «Ховат аталмидим» (Обязанности учеников), без знания которой ныне трудно представить еврейского воспитателя. В книге, помимо классических педагогических рецептов, великолепно описаны проблемы молодёжи и преподавателей, возникшие в последних поколениях; в большой степени под влиянием аргументов рабби Клонимуса в еврейской педагогике делается особый акцент на похвалу и поощрение, радость и поддержку и значительно уменьшен элемент наказаний. Адмор написал ещё несколько трудов, в первую очередь по темам педагогики. Например, «Ахшарат аврехим» (Подготовку знатоков Торы), где автор вводит молодого человека, основательно изучившего Талмуды и работы законоучителей, в мир каббалы.
И вот глава ешивы и многочисленной хасидской общины, любимый и почитаемый в народе сорокалетний мудрец раскрывает сокровенный секрет еврейской педагогики и всей нашей жизни. Не в книге, а в личном дневнике, найденном и опубликованном много позже. «Чего мне не достаёт? Просто быть евреем… я кажусь себе человеком, искусно нарисованным на холсте… только одного не хватает этому человеку — в нём нет души. Владыка вселенной, я с горечью признаю, что отброшен и отделён от Тебя, от Твоей святости на огромное расстояние. Я хотел бы сейчас просто пройти гиюр — начиная с сегодняшнего дня, стать евреем. Владыка вселенной, спаси меня, чтобы мне не пришлось провести остаток своих дней на духовном уровне ослов и собак. Приблизь меня к Себе, введи меня в Своё Святилище, привяжи меня к Себе на веки веков».
Знаете, как советовал один хасидский наставник: «поезжай в Радин, там есть один такой (настоящий) еврей (Хафец Хаим)». Только отчётливо видя и переживая свою ограниченность и малость, учитель может не «преподать», а научить чему-то важному своих учеников.
Начало Второй Мировой застало ребе в Пясечно, он вернулся в Варшаву, куда стекались тысячи беженцев с Запада. Один из хасидов раздобыл автомобиль и уговаривал Адмора бежать с семьёй на восток, в Вильнюс. «Я не могу улизнуть, оставив евреев Польши». Во время очередной бомбёжки смертельно ранен его единственный сын рав Элимелех, через несколько часов от прямого попадания погибает невестка, пришедшая к больнице узнать о состоянии мужа. Назавтра, в канун праздника Суккот в город ворвались немцы — и сразу же арестован ученик Адмора. Тот, бросив всё, отправился в гестапо и уговорил начальника проявить милосердие. «Приходите за ним завтра». На все уговоры не рисковать собой рав Шапиро ответил: «Ребе, который ради спасения своего хасида не готов спуститься в ад, не достоин называться Ребе» — и назавтра привёл юношу из ада.
Назавтра в первые минуты Шаббата скончался сын. Строки из дневника: «Эта боль сильнее, чем можно вынести. …Все надежды, связанные с сыном, разрушены, и моё будущее тоже отсечено… и всему причиной мои грехи. Отец милосердный, сжалься надо мной и укрепи меня — чтобы я мог возблагодарить Тебя за то, что Ты удостоил меня такого бесценного сокровища, каким был мой сын». Адмор как обычно принимал хасидов, толковал с ними Тору — и разрыдался лишь когда кончился святой день. В течение месяца он потерял сына, невестку, дядю и сестру. Но — каждую субботу с сентября 1939 по июль 1942 давал уроки хасидам по недельным главам Торы, стараясь разрешить невообразимые вопросы, встававшие перед людьми в это время «двойного сокрытия».
Среди полмиллиона узников Варшавского гетто оказалась и вся община Пясечно. Дом Адмора до конца оставался, наряду с браславским центром, опорой Торы в этом истребляемом и истязаемом аду. Когда были закрыты все миквы, Адмору удалось устроить тайную микву в Пясечно, и немало евреев, рискуя жизнью (до Пясечно от Варшавы 16 км), окунались в её воды. Адмор был высококлассным моэлем — и до конца делал обрезания младенцам…
Ему по крайней мере трижды предлагали спасение, последний раз — шведские дипломаты в концлагерь принесли паспорт, с которым он мог покинуть лагерь и Польшу. Отказ — в лагере ещё оставались несколько его хасидов. Было это 2 Хешвана (31 октября) 1943. А через день началось восстание, нацисты в отместку сожгли весь лагерь — и 4 Хешвана (2 ноября) 1943 года святая душа рабби Клонимус-Каламиша Шапиро поднялась к Творцу, чьей близости он так искал. Ребе доказал математически чётко, что его слова, сказанные в первый день оккупации, были истиной.
Массовые ликвидации начались в гетто летом 1942 года — до того нам милостиво позволялось умирать от голода и болезней. В январе 1943 евреи начали оказывать вооружённое сопротивление депортациям — стало ясно, что едут люди не в трудовые лагеря. Тысяча бойцов погибла, лишь несколько замедлив конвейер смерти. Вскоре после этого Адмор закопал свои многочисленные записи в подвале дома в старом кувшине — в 1955 году их обнаружил польский рабочий, занятый расчисткой территории гетто. В 1960 они опубликованы в Иерусалиме равом Элимелехом, сыном его брата Йешаи, взявшимся сохранять наследие и учение отца и дяди. Рав Йешая, поднявшийся в Палестины в 1920, друг рава Кука и «раввин первопроходцев», как его называли за невероятную любовь к Святой Земле, умер в 1945, не перенеся известий о смерти брата и всей их семьи.
Чудом найденные работы, конспекты лекций в гетто и дневники Адмора изданы под названием «Еш кадош», «Святой огонь». Святой огонь пережил даже огонь Катастрофы.
Оцените пост
(голосовало: 4, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
