Тёмная материя

Знакомство моё с миром в раннем детстве было захватывающим. Сначала мне объясняли его родители и старшая сестра, позже я стал читать книги, с интересом учился в школе. К концу её создал свою законченную концепцию мира. Я понимал всё — и материальный мир, и социальный.

С тех пор прошло 55 лет. В течение их разные элементы моей концепции рушились, я заменял их другими, но рушились и те. Сейчас я пришёл к тому, что не понимаю ничего.

1) Первым объектом моего познания был, разумеется, материальный мир. Он описывался чрезвычайно логичными, интуитивно понятными законами механики Ньютона. Потом, в старших классах, я узнал о Теории относительности. Мир усложнился, но с этим можно было смириться. Затем откуда-то выползла квантовая механика. Фотон — это корпускула или волна? Я готов был подождать, пока выяснят. Не выяснили. Уменьшило мой оптимизм то, что один из создателей квантовой механики Эйнштейн не признавал её: «Б-г не играет в кости».

Двое моих друзей по профессии физики-теоретики. Я послушал лекции и почитал статьи одного, порасспрашивал другого, кое-что прочёл сам. Зашаталась модель атома, «размазался» электрон, знакомые понятия сменила теория струн, которую, говорят специалисты, понять невозможно, можно только описать формулами. Я почувствовал, что смещаюсь в зазеркалье.

Со школы я знал об открытом Ломоносовым законе Лавуазье о сохранении массы. А наша вселенная — догадался об этом ещё Аристотель, существовала всегда. Я не понимал — что такое «всегда», но соглашался это принять. Однако потом узнал о Черных дырах и Большом взрыве. Оказывается, всё возникло моментально из ничего, и с тех пор постоянно разлетается. А до этого ничего не было. Может, и времени не было. Значит, не было и «до этого».

Кажется, худшее представить невозможно, но оно случилось. Я прочёл о Тёмной материи и Темной энергии, составляющих основную часть материи и энергии вселенной, о которых мы не знаем ничего. Ничего!

И если вам этого мало, то летают вокруг нас ещё «неопознанные объекты» НЛО, летают, как летать невозможно. Их фотографируют, но не понимают. А если о них много думать — может «поехать крыша». Я знаю такие случаи.

В конце я почувствовал себя муравьём, взирающим на непознаваемый для него человеческий мир.

2) Не складывается с рациональным познанием мира, однако остаётся его религиозная картина. Включение в неё Всевышнего и чудес решают проблемы. Не удивляют создание женщины из ребра мужчины, говорящий змей, Потоп. В иерусалимском «Зоопарке библейских животных» стоит Ноев Ковчег, построенный по спецификации, данной Торой. Пара слонов в нём поместятся. А найдётся ли в нём место для прискакавших из Австралии кенгуру (в зоопарке они представлены)? Конечно — посредством чуда.

Расширение пространства было будничным во время праздников в Иерусалимском Храме — сообщают старые книги. Вы не верите в чудеса? Тогда объясните, почему фотон — то корпускула, а то волна.

После разрушения Храма в 70 году н.э., когда ожидавшееся чудо мессианского избавления не произошло, выжившие евреи четыре столетия записывали Талмуд и начали его изучать. В XII веке Маймонид добавил в иудаизм рациональность логики Аристотеля.

Но евреи с чудесами не расстались, и в XVIII веке создали мистическое движение хасидизм. Характерна такая история: основатель хасидизма БЕШТ, живший на Подолье, как-то сказал своим ученикам: сегодня поедем в Париж. Вечером они погрузились в телегу, въехали в тёмный лес, а наутро выехали из него в пригороде Парижа. Непонятно, что сжалось в этой истории — пространство или время путешествия.

Хасидские цадики обладали мудростью, умели видеть скрытое и творить чудеса. Поэтому паства их слушала. Подобная организация жизни распространилась и на другие еврейские общины Восточной Европы.

Духовные лидеры занимались обучением иудеев моральным и ритуальным законам, определяющим наши общинную, семейную и частную жизнь. Но их мало волновало происходящее за пределами общины, в большом мире. Это привело к игнорированию набегавших проблем, стоившему нам больших жертв.

Зарождением современного сионизма можно считать 1862 год, когда были изданы книги раввина Цви Гирша Калишера «В поисках Сиона» и социалиста Мозеса Гесса «Рим и Иерусалим». Но сионизм захватили социалисты. Раввины, за крошечным исключением создателя религиозного сионизма рава Авраама Ицхака Кука, пути сотрудничества с атеистичными социалистами не нашли и заняли относительно сионизма враждебную позицию.

Защитить евреев от надвигавшейся социальной бури раввинам не удалось. Она настигла евреев там, где они жили — в Российской империи. Бабель в «Конармии», в рассказах «Рабби» и «Сын рабби» описал трагедию окончания династии Чернобыльских цадиков. Последний принц династии — смертельно раненый сын рабби, член партии большевиков, умирает на руках автора: «Кулачье открыло фронт. Я принял сводный полк, но поздно. У меня не хватило артиллерии…».

Не сокрушился ли рабби, что не усмотрел вовремя наступающей беды и не увёз свой «двор» из России от случившейся там революции?

Раввины — главы общин не осознали смертельную опасность побеждающей в окружающем мире социалистической идеи. В погромах российской смуты 1917 — 20 годов погибло порядка 200 000 евреев — возможно, вторая по размеру катастрофа в истории евреев. А оставшиеся в СССР на многие десятилетия оказались под властью злодеев. Отказ раввинов восточноевропейских стран от осознания причин этой трагедии подготовил следующую.

Эти раввины всеми силами противились как сионизму — переселению их паствы в Палестину, так и эмиграции её в Америку. Они не смогли или не пожелали увидеть угроз их общинам, надвигающихся с востока и с запада. Правда, живший в Польше крупнейший раввин первой трети ХХ века Хофец Хаим в 1933 году, после прихода к власти Гитлера и за 2 месяца до своей кончины, отвечая на вопрос ученика, указал тому путь к спасению, процитировав пророка Овадью (1:17): «И на горе Сион будет спасение, …и получит народ Якова во владение свое наследие». Увы, это был шёпот, а не крик во всё горло, способный предупредить евреев о приближающемся Холокосте.

Сегодня вызывает оторопь реакция религиозных лидеров американских евреев на проходящий в их стране мятеж фашистов «Антифа» и расистов «Чёрные жизни важны». Понятно, ничего не ожидалось от левых евреев, объединённых в клубы с названиями, включающими «иудаизм» — реформистский, реконструктивистский. Их члены возглавляют и составляют антиизраильские организации: J-street, New Israel fund, другие. Но я с негодованием прочёл о выражении солидарности с протестами чернокожих, выражающимися зачастую в осквернении синагог, со стороны головной организации модерн ортодоксов Orthodox Union и её высшего учебного заведения Yeshiva University.

От расстройства я решил купить себе лисью шапку и уйти из модерн в харедим. Но тут товарищ рассказал мне, как, переезжая в эти дни Бруклинский мост, он узрел на нём группу харедим, держащих транспаранты с лозунгами в поддержку бунтующих. И я понял, что не могу делегировать понимание мира кому бы то ни было, а должен полагаться только на свой разум.

3) Вообще-то, я всегда так думал. Однако и этот путь чреват разочарованиями и не обещает успеха.

Первые 9 лет своей жизни (начавшейся в 1947 году) я был рад, что оказался гражданином СССР. Коммунистическая доктрина, как мне объяснили её, представлялась логичной. Но «разоблачение культа личности» Сталина в 1956 году показало, что меня обманывали. Следующие 12 лет прошли в недоумении. Мне была близка «теория конвергенции», предполагавшая, что оптимальная форма организации жизни расположена где-то между капитализмом и социализмом, и желательно их сближение с сохранением лучшего из обеих систем.

Однако после 21 августа 1968 года, когда, оккупировав Чехословакию, советские войска растоптали попытку такой конвергенции, я решил, что советский эксперимент — это чистое зло. А добро — это западная демократия в её наиболее успешном выражении — американском.

Увы, нынешний бунт американской молодёжи ярко живописует крах и этой модели.

Три модели общественной жизни захватывали воображение евреев в Новое время. Сначала это была германская модель — мир немецкоязычной культуры. Мы дали этому миру великих учёных, философов, поэтов, писателей, музыкантов, художников. В Германию переезжали динамичные евреи с востока, например создатель профсоюзного движения Фердинанд Лассаль, революционерка Роза Люксембург. Мандельштам писал с завистью в стихе «К НЕМЕЦКОЙ РЕЧИ»:

«Себя губя, себе противореча,
Как моль летит на огонек полночный,
Мне хочется уйти из нашей речи
За все, чем я обязан ей бессрочно».

Но в конце стиха Мандельштам напророчествовал:

«Бог Нахтигаль, меня еще вербуют
Для новых чум, для семилетних боен».

И действительно, наш роман с германским миром завершился семилетней бойней, Холокостом.

Евреев захватывала другая мечта: построить общество социальной справедливости в России. Эта химера увлекла в гибельную воронку три поколения российских евреев, да ещё приехавших строить этот рай волонтёров из США, Европы, даже из Палестины.

Третье из еврейских очарований — свободное и преуспевающее американское общество. Более миллиона экс-советских евреев прорвались в США и бросились реализовывать американскую мечту. Крах этой химеры ещё не стоил нам крови, но унёс поколение молодёжи. Образовательная система Америки, укомплектованная преподавателями и профессорами марксистами, растлила её идеями, уже обанкротившимися в СССР, на Кубе, в Камбодже, в Китае и Северной Корее, везде, где реализовывались. Мало вам бульона из советских чисток, китайской культурной революции, тоталитарной цензуры мысли, американское лихо ещё чревато феминистской ненавистью женщин к мужчинам, заменой библейской сексуальной морали ортодоксией ЛГБТ и расистским признанием белой расы априорно виновной «в привилегиях». Допускаю, что после легализации Верховным судом США 26 июня 2015 года «однополых браков», страна уже была обречена на судьбу, аналогичную Содому и итальянской Помпеи: она вышла из поля библейской морали.

Почти полтора года назад мы с женой Аней перебрались в Израиль. Замысел в его основе я понимал как стремление построить общество на основе еврейской идеи. Сейчас форма её реализации стала казаться мне социальной версией квантовой механики.

При всей своей непонятности эта механика работает. В кибуцах и в профсоюзном объединении Гистадрут ещё теплится социалистическая мечта. На предприятиях, связанных с высокими технологиями, в мошавах торжествует капитализм. В многочисленны иешивах и синагогах цветут все ветви ортодоксального иудаизма, а на гуманитарных кафедрах университетов — побеги прогрессивных течений постмодернизма.

За счёт чего управляется страна — непонятно. Результаты трёх выборов, это почти полтора года, не давали исхода, позволявшего партиям-единомышленникам сформировать правительство. Но и без этого страна управлялась неплохо. В конце концов, предав своих единомышленников, половина оппозиционной партии, имевшей единственным пунктом программы смену премьера Нетаниягу, вошла в его правительство, раздув его до 36 министров. Оправдание их странно — «иначе было бы ещё хуже».

Армией, самой эффективной в мире, командуют генералы-миротворцы, главная забота которых — не огорчить врагов. Сейчас ведущие генералы, два бывших главнокомандующих на двух ведущих постах в правительстве, выступают против усиления Израиля расширением его суверенитета на части Иудеи и Шомрона. А в реальности страной командует камарилья судей, самих себя назначивших и присвоивших себе власть отменять любое решение правительства, вплоть до Декларации независимости Израиля, провозглашённой Бен Гурионом 14 мая 1948 года.

Самое удивительное, что вся эта непонятность неплохо работает, как работают почему-то смартфоны и вотс-ап. Видно, наш мир действительно соответствует непостижимой квантовой механике. Или даже тёмной материи.