Это было сорок лет тому назад. Я и мой двоюродный брат Алик Брацлавский спускались к автобусной остановке. Мы собирались на день рождения к его сестре Ляле. Моя тетя работала на продуктовой базе, поэтому пир ожидался грандиозный. Особенно хорошим было вино. Его поставляли в Москву, в ЦК КПСС. Так что мы с Никитой Сергеевичем Хрущевым пили из одной бочки, но ему разбавляли. У него ведь тетя на базе не работала.
Мы смеялись, шутили. Вдруг мой взгляд упал на человека лет тридцати. Он обнимал дерево и о чем-то сам с собой разговаривал. Когда мы поравнялись с ним, он, бросив свою опору, обнял меня. Алик испугался и бросился ко мне на помощь.
Мужчина, назовем его Гоги Мжаванадзе, заплетающимся языком объяснял:
– Ребята, у моего друга родился сын. Мы выпили. Мне досталось шесть бутылок шампанского. Ни одна машина не останавливается. Помогите, я не оборванец, я старший инженер. – Он стал совать мне в руки какое-то удостоверение.
– Не надо, – сказал я.
И вдруг Гоги приосанился, показал пальцем на землю и произнес: – Я давно бы лег, но пройдет мимо русский и скажет: «Вот грузин пьяный валяется!»
Мы с братом переглянулись. Я поддерживал Гоги, а Алик отошел ловить такси. Водитель был недоволен пьяным пассажиром. Но, услышав тираду Гоги, уважительно взглянул на нас. Гоги в дороге протрезвел и стал требовать, чтобы мы с водителем поехали к нему в гости. Он не позволил нам заплатить, да и таксист был против.
Как часто после этого жизнь опьяняла меня напитками посильнее, чем шесть бутылок шампанского. И так хотелось лечь в ближайшую канаву… Но перед глазами возникал Гоги, и я говорил себе: «Смотри, кто-то пройдет мимо и скажет, что еврей в канаве лежит…»
Написано в Талмуде, что человек проверяется по трем вещам: карману, гневу и стакану. Известен феномен: как правило, грузины, даже не обладающие высоким уровнем культуры, в выпивке не опускаются до скотского состояния. Может быть, потому, что пьют вино, а не водку. Но главное – выпивка для них не самоцель. Попутно говорится много красивых слов о святых вещах: родителях, женах, народе. Пусть не всегда искренне. Все равно. Возможно, эти слова и держали на ногах Гоги Мжаванадзе в тот вечер. А он сам с его чувством чести служил примером для меня…
Прошли годы. У меня сейчас другие ориентиры и жизненные ценности. Но вдруг мне так захотелось, так захотелось… выпить с Гоги Мжаванадзе. Приезжай, Гоги, генацвале*! Выпьем за нашу молодость, за наши многострадальные родины, за мир над нашими домами. Приезжай, азиз-джан**! Не стесняйся. Мы же свои люди!
_______________________
* Генацвале – дорогой (груз.).
** Азиз-джан – дорогой (обиходное выражение, употребляемое жителями Тбилиси, составленное из армянского и азербайджанского аналогов).
Оцените пост
(голосовало: 9, средняя оценка: 4,89 из 5)
Загрузка...
Пишут мудрецы, что отправлены евреи в изгнание также и затем, чтобы «собирать там искры святости». И еще из «Авот»: «Кто мудрец? Кто учится у каждого», — порой даже когда у того нет Торы, и есть тому примеры в Талмуде.
Вот и этот Гоги, генацвале: сколько бы ни выпил — «бережет образ грузина на случай, что пройдет русский»; но если сказать точнее, по-нашему, по-еврейски, — бережет образ Б-жий, который на всяком человеке, на еврее и нееврее. Вот такая драгоценная «искра святости»; молодец автор, что подобрал ее там в изгнании!