Если лишенные собственного разума звери не могут задаться вопросом «за что?», то мы, люди, не спросить этого вопроса за них просто не можем.
За что?
В недельной главе «Бешалах » повествуется о прохождении сынов Израиля по дну Ям-Суф и гибели египетского войска: «Пою Господу, ибо высоко вознесся Он; коня и всадника его вверг Он в море» (15.1)
Единая судьба коня и всадника – одна из самых тревожных и трудных духовных тем. Мы настолько широко и бездумно пользуемся своим правом умерщвлять животных, что слишком часто не замечаем их страданий и удерживаем свой божественный разум от естественно возникающего вопроса: «За что?» За что страдают животные?
Действительно, с нами вроде бы все понятно, как выразился Достоевский устами Ивана Карамазова, «мы яблоко съели». Но звери-то здесь при чем? Они же к нему вроде не прикасались. Замечу попутно, что вопрос о невинных страданиях зверей выглядит на первый взгляд даже более естественным, чем собственно карамазовский вопрос о невинных страданиях младенцев, которые все же причастны человеческому роду. Но как могут отвечать за грех Адама звери? Более того, как они вообще могут быть причастны греху, если не обладают свободой выбора?
Итак, если лишенные собственного разума звери не могут задаться этим вопросом «за что?», то мы, люди, не спросить этого вопроса за них просто не можем.
Вот как безжалостно звучит вопрос о страданиях коня в связи с его всадником на страницах романа Ремарка «На западном фронте без перемен»: «Я еще никогда не слыхал, чтобы лошади кричали, и мне что-то не верится. Это стонет сам многострадальный мир, в этих стонах слышатся все муки живой плоти, жгучая, ужасающая боль. Мы побледнели…. Мы смутно видим темный клубок — группу санитаров с носилками и еще какие-то черные большие движущиеся комья. Это раненые лошади. Но не все. Некоторые носятся еще дальше впереди, валятся на землю и снова мчатся галопом. У одной разорвано брюхо, из него длинным жгутом свисают кишки. Лошадь запутывается в них и падает, но снова встает на ноги… Мы садимся и зажимаем уши. Но нам не удается укрыться от этого душераздирающего стона, этого вопля отчаяния, — от него нигде не укроешься.
Все мы видали виды. Но здесь и нас бросает в холодный пот. Хочется встать и бежать без оглядки, все равно куда, лишь бы не слышать больше этого крика. А ведь это только лошади, это не люди.
От темного клубка снова отделяются фигуры людей с носилками. Затем раздается несколько одиночных выстрелов. Черные комья дергаются и становятся более плоскими. Наконец-то! Но еще не все кончено. Люди не могут подобраться к тем раненым животным, которые в страхе бегают по лугу, всю свою боль вложив в крик, вырывающийся из широко разинутой пасти… Мы отнимаем ладони от ушей. Крик умолк. Лишь один протяжный замирающий вздох все еще дрожит в воздухе. И снова вокруг нас только ракеты, пение снарядов и звезды, и теперь это даже немного странно.
Детеринг отходит в сторону и говорит в сердцах:
— А эти-то твари в чем провинились, хотел бы я знать!
Потом он снова подходит к нам. Он говорит взволнованно, его голос звучит почти торжественно:
— Самая величайшая подлость — это гнать на войну животных, вот что явам скажу!»
Звериная невинность
Прежде чем ответить на вопрос «за что страдают животные?», следует отметить, что невинные кони гибнут не только вместе со «съевшими яблоко» всадниками, но и сами по себе, причем порой от когтей и зубов других животных, никакого яблока никогда не вкушавших. Термин «джунгли», «закон джунглей», который мы часто используем по отношению к ряду беззаконных человеческих устоев, не случаен.
Разумеется, не все в джунглях так ужасно. Там произрастают прекрасные растения, ароматные плоды которых своим видом и вкусом сами стремятся к тому чтобы их съели. В самом деле, семя «умышленно» заключено в ароматный плод для того, чтобы животное съело его и разнесло по обширной территории. Но использовать в качестве плода тело животного – это явное «извращение плоти». Насколько разумно и правильно использование в пищу растений, которые благодаря поеданию их плодов только размножаются, настолько противоестественно поедание животных, которые в отличие от яблок и бананов ужасаются участи быть растерзанными и проглоченными.
Итак, мы видим, что хотя животное не отвечает за свои поступки, те, кто несут ответственность за свои деяния, ясно видят, что способ добывания пищи отражает какие-то духовные корни. Человек видит, что мир животных радикально разделен на хищников и травоядных. Существование хищника коренится в насилии, в убийстве другого существа, в то время как травоядные не совершают насилия. Соответственно результат пищеварения хищников зловонен, в то время как помет травоядных по-своему даже ароматен.
При этом уместно отметить, что ритуально чистые животные встречаются только среди травоядных. Хищник — всегда нечист.
Более того, ряд живых существ – причем из числа самых разнообразных классов и даже типов — неизменно связывается у нас с образом геенома: крысы, крокодилы, пиявки и прочая нечисть, разве у кого-то могут быть сомнения, откуда они произошли?
Но тут мы возвращаемся к первоначальному вопросу. Разве гееном существует сам по себе? Разве он не результат деяний человека?
С одной стороны наука утверждает, что животный мир с его «законами джунглей» существовал задолго до человека. С другой, вроде бы о том же самом говорит и Писание. Комментатор даже усматривает в этом повод для человека не зазнаваться: «даже комар был создан раньше тебя».
Итак, смерть, страдания и «извращения плоти» царят в животном мире также как и в человеческом, независимо от него.
Обычно это объясняют тем, что грехопадение человека коснулось всего мира, а не только его одного. Так комментируя слова Торы «проклята земля из-за тебя» (Берешит 3.17), Раши пишет: «Произведет для тебя проклятые существа, как, например, мухи, блохи и муравьи». Более того, существует мнение, что в Эдемском саду не было хищников.
Но кроме того традиция признается, что свобода выбора присуща всему живому, и что, соответственно, природа извращает свой путь независимо от человека. Так, например, в Торе сказано: «И сказал Бог: да произрастит земля зелень: траву семяносную, дерево плодоносное (дерево-плод), производящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так». (Берешит 1:11).
Раши комментирует выражение «дерево-плод» следующим образом: «Чтобы вкус дерева был как вкус плода. Однако (земля) не исполнила это, а только «и произвела земля… дерево, дающее плод», само же дерево плодом не было. Поэтому, когда Адам был проклят за свой грех, с нее (с земли) также было взыскано за ее грех, и она была проклята».
Таким образом, разделение животного мира на травоядных и хищников вполне могло явиться результатом свободного выбора (выбора осуществляемого, разумеется, на уровне рода, на уровне биолигичского вида, а не отдельной особи).
Это согласуется с тем, что согласно кабалле, грехопадению человека предшествовала другая катастрофа: «швират акелим» — разбиение сосудов. Еще до сотворения Адама зло каким-то образом вошло в мир. Более того, человек даже и был сотворен для того, чтобы это зло исправить. Так что, возможно, именно этим предисторическим злом были порождены пресловутые «законы джунглей».
Итак, похоже, конь страдает вместе со всадником, потому что не с человеком пришел в мир распад, а задолго до него.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 2,00 из 5)
Загрузка...
