Когда фараон отпустил сынов Израиля из Египта, Б-г не повел их прямой дорогой через страну филистимлян, а направил в пустыню. Вскоре, однако, фараон снова передумал и пустился в погоню с отрядом воинов на колесницах. Прикрыв евреев от прямой атаки с ходу, Б-г рассек Красное море, и они перешли на другой берег по обнажившемуся дну. Египтяне последовали за ними, но воды сомкнулись, утопив всадников и колесницы. Выйдя на берег, благодарные евреи обратились к Б-гу с торжественной «Песней моря».
После трех дней пути мучимые жаждой беглецы нашли лишь горькую воду в местечке Мара. В стане усилился ропот, и Моше опреснил воду, бросив в нее дерево. Там же пророк сообщил евреям первые заповеди. И снова жалобы: люди с тоской вспомнили «прелести» египетского рабства, «горшки с мясом». Тогда Б-г послал им сытную мясную пищу в виде перепелов, а наутро с неба выпал ман («манна небесная»), особый питательный продукт. Из-за отсутствия воды опять возникла угроза бунта, и по указанию Всевышнего Моше извлек воду из скалы, ударив по ней посохом. Во время трудного перехода на евреев напали амалекитяне. Иегошуа бин-Нун ввел в бой полки, а Моше обеспечил Б-жественное прикрытие своей молитвой.
***
«И сообщено было царю Египетскому, что бежал народ; и произошла перемена в сердце фараона и слуг его в отношении народа, и сказали они: «Что это мы сделали, отпустив Израиль, избавив его от служения нам?» (14:5).
Рабби Элиягу Десслер писал, что в каждом человеке коренятся две «основные мотивации». Это желание давать и желание брать. Желание давать — источник всего хорошего в мире, всех существующих благ. Это высший уровень личности, возносящий ее к Высшему Благу. Когда нами движет желание давать, мы тем самым выполняем заповедь Б-га формировать себя по Его образу. Как сказано в книге «Ваикра» (19:2): «Будьте святы, ибо свят Я — Б-г, Г-сподь ваш». Ведь Его главная цель — облагодетельствовать созданный им мир и, в первую очередь, человека как венец творения.
С другой стороны, желание брать — это корень всякого зла в мире: войн, предательства, подлости и эгоцентризма. Ведь желание брать не сосредоточено на каком-то одном объекте. Это желание сделать моим то, что мне не принадлежит, постоянное стремление расширить периметр своей собственности на то, что находится за его пределами.
Поэтому желание брать, присваивать невозможно утолить. Ведь как только вожделенный предмет завоеван, он теряет свой пьянящий аромат, становится постылым и выбрасывается на свалку прошлых трофеев. На очереди следующий объект вожделения, и так далее.
Желание брать — это зеленоглазый монстр, презирающий свою добычу, за которой он охотился. «И сообщено было царю Египетскому, что бежал народ; и произошла перемена в сердце фараона и слуг его в отношении народа, и сказали они: «Что это мы сделали, отпустив Израиль, избавив его от служения нам?»
РАШИ пишет в комментарии: когда фараону сообщили, что евреи не собираются возвращаться в Египет через три дня после своего ухода, в его сердце и в сердцах его придворных «произошла перемена», и они пожалели, что освободили евреев из рабства.
Неужели фараон так быстро забыл страшные казни, которыми Б-га поразил его и весь Египет?
Да, забыл. Страх упустить то, что было однажды взято, оказался сильнее; он ослепил египетского правителя.
«Обратный кадр»
«И тогда воспоет Моше с сынами Израиля эту песню Б-гу…» (15:1). У кино свой язык, свой словарь и свой синтаксис. Одно из лучших изобретений киноискусства — перерыв в последовательности действий с коротким «обратным кадром», ретроспекция. Лицо героя становится задумчивым. Камера «наезжает» на его глаза. Звучит щемящая, мечтательная музыка. Звуки за кадром вибрируют, как эхо. Изображение «плывет», как будто мы смотрим на рябь в пруду. «Да, — вспоминает герой. — Это было двадцать лет назад, а кажется, что только вчера. Я шел по этой дороге …».
Фильм возвращает нас в прошлое, к тому же самому герою, только на двадцать лет моложе. Киноповествование меняет прошедшее время на настоящее.
«Обратный кадр» используется режиссерами, когда они хотят придать значительность событию. Они приводят зрителя на место действия, чтобы он присутствовал при событии, а не просто слушал сообщение о нем.
Есть ли в истории более важное событие, чем чудо Исхода, когда в первый и единственный раз в истории целое море расступилось перед уходящим из рабства народом?!
Теперь нам ясно, почему Главный Режиссер Исхода «допустил» в приведенном стихе грамматическую вольность: « И тогда воспоет Моше с сынами Израиля…». Почему «воспоет», а не «воспел»? Тора подчеркивает важность событий на Красном море в песне, которой евреи воздали хвалу своему Спасителю. Она хочет, чтобы каждый из нас почувствовал себя в этот момент рядом с Моше и сынами Израиля на восточном берегу Красного моря, чтобы мы хотя бы на секунду испытали то несравненное воодушевление, которое охватило наших героических предков. Вот сейчас они возвысят свои голоса в приветственном гимне, соединяющем Небо и Землю. «И тогда воспоет Моше с сынами Израиля…». Прислушайтесь к мелодии этого чуда.
Вам удобно, сэр?
«И отяжелели руки Моше, и взяли камень, и подложили под него, и он сел на него» (17:12).
Помните стихотворение Н.А. Некрасова «Железная дорога»?
«Прямо дороженька: насыпи узкие.
Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то все косточки русские…
Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?»
Поэт явно захотел испортить «умному Ване» удовольствие от путешествия в поезде рассказом о безымянных строителях, сгинувших на стройке века: «…Тень набежала на окна морозные…Что там? Толпа мертвецов!»
Можно ли спокойно плыть по Беломоро-Балтийскому каналу, любуясь береговыми пейзажами, когда знаешь, что на его прокладке полегли сотни тысяч зэков? Или неспешно гулять по иерусалимской улице Яфо, где погибло множество людей от терактов — кафе «Сбарро», рынок «Махане-Иегуда», центральная автостанция?
Так устроен человек. Ему трудно до конца прочувствовать чужую боль, чужую потерю. Умеем ли мы искренне сострадать горю, которое лично нас не касается? И наоборот, говоря соседу или знакомому «Мазел-тов», действительно ли мы испытываем радость? Или лишь отделываемся дежурным, по существу, неискренним пожеланием?
Едва перейдя Красное море, сыны Израиля подверглись нападению со стороны амалекитян. Во время сражения, когда Моше поднимал вверх руки, евреи одолевали врага, а когда опускал их, инициатива переходила к Амалеку. Вскоре руки у пророка отяжелели, и его посадили на камень. Обратите внимание — не на удобный стульчик с подушечкой, а на камень. Чтобы вождь нации физически почувствовал, как тяжело приходится еврейским бойцам.
Моше-рабейну самозабвенно любил свой народ, но даже он не мог целиком положиться на свои чувства, чтобы вызвать в душе полное сопереживание, без которого его молитва за победу не дала бы нужного эффекта. Жесткий камень обеспечил ее попадание в самое «яблочко».
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
