Кремлевская больница всегда обслуживала властей предержащих, и поэтому я считала её лучшей. А как было на самом деле — не знаю до сих пор. Думаю, что хорошие врачи есть и в районных больницах. Но сейчас не об этом.
Я шла по восьмому этажу, где находилось отделение ортопедии. И вдруг увидела, что возле палаты друг против друга сидят два ханурика с автоматами. Один просматривает правое крыло коридора, другой — левое. Как в остросюжетном детективе.
Впоследствии выяснилось: это и был детектив. Накануне на территории какого-то рынка произошла бандитская разборка. Сошлись две группировки и стали палить друг в друга. Одному авторитету попали в плечо. Этого авторитета тут же погрузили в чёрный «мерседес» и повезли в Кремлёвку. Кто повёз? Обслуга, на воровском языке они называются «пацаны», если я не путаю.
Кремлёвка строго охраняется специально обученными людьми, которые сидят при въезде и при надобности открывают ворота. Но прежде чем открыть, выясняют: кто едет? Куда? К кому? Требуют пропуск. За ворота и мышь не проскочит, не то что «мерседес».
«Мерседес» подъехал. Охрана вальяжно вышла для выяснения. Пацаны выскочили из «мерседеса», взяли охранников за шкирку, положили их на землю лицом в снег, а к головам приставили автоматы.
Охрана — тоже люди, им своя жизнь дороже инструкции. Не так им хорошо платили, чтобы погибать на боевом посту. Они живо открыли ворота. «Мерседес» проехал к основному зданию. Пацаны вытащили раненого авторитета и подняли его в лифте на нужный этаж.
Дежурный врач сразу оценил нештатную ситуацию, но милицию вызывать не стал. По той же причине, что и охранники — жизнь дороже. Да он бы и не успел. Пацаны окружили его и сказали: «Вызывай главного».
Главный был уже дома, ужинал и смотрел телевизор, поскольку его рабочий день заканчивался в шестнадцать часов. Ему позвонили из больницы, сказали: «Надо приехать», − выделив слово «надо».
Главный приехал быстро, поскольку жил в этом же районе.
Авторитет находился уже в операционной. Оставалось: дать наркоз и начать операцию. Пацаны приблизились к главному врачу, показали ему пачку долларов толщиной в палец. Один из них сдержанно проговорил:
— Сделаешь как было, получишь это. Нашему другу дорога его жизнь.
Главный глубоко кивнул.
— А тебе — твоя, — со значением добавил пацан. Главный кивнул во второй раз. Ему дали понять, что в случае врачебной ошибки он получит пулю, а скорее − две. Вторая будет контрольным выстрелом. Никогда ещё главврач не работал с таким энтузиазмом и вдохновением. На кону была жизнь плюс пачка «зелени» толщиной в палец.
Вместе с дежурным в четыре руки они работали не вслепую, а под контролем специальной телевизионной камеры, которая безошибочно показывала состояние сустава, место нахождения пули.
Всё было сделано на самом высоком уровне. Главный оперировал мастерски и, что странно, с удовольствием. Операция прошла без осложнений. Больного положили в лучшую палату. Возле палаты установили круглосуточную охрану: пацаны с автоматами. Представители из другой группировки могли вернуться и добить.
На следующий день по коридору шла я и с любопытством смотрела на охранников. Это были тридцатилетние парни в тренировочных синих финских костюмах с красной полосой. Славяне. Русоволосые. Лица — бесстрастные, с оттенком высокомерия.
Я уже знала детективную историю, вся больница гудела, но гудела шёпотом. Громко — боялись. Вдруг охрана рассердится и пальнёт. Им не привыкать. Для них выстрелить − как нам высморкаться.
Я подошла к палате и остановилась. Разглядывала пацанов. Они недовольно на меня покосились. Перед ними стояла не тёлка, а тётка. Неинтересно. И чего стала?
— Простите, пожалуйста, можно задать вам вопрос? — обратилась я сразу к обоим. Пацаны лениво подняли на меня глаза.
— Я писатель. Автор фильма «Джентльмены удачи», — представилась я.
— Ну… — отозвался один из них.
Я получила право на вопрос.
— Я коротко, — пообещала я.
— Ну, давай, чего? — поторопил второй.
— Вы убиваете друг друга из-за денег. А главная ценность — это жизнь. Зачем же лишаться главной ценности из-за второстепенной? Деньги всегда можно заработать. А жизнь уже не восстановишь…
— Вы не поймёте, — сказал левый.
— Почему?
— Потому что вы — из стада.
— А вы откуда? Тоже из стада. Только из другого.
— Ладно, иди… — потребовал левый. Я отвлекала их от основного дела.
Я не стала задерживаться. Могла их обидеть, вернее — они могли обидеться и нагрубить словом и делом.
Я сидела в очереди к врачу, потом пошла домой и всё время продолжала думать о встрече. Моё стадо: утром на работу, вечером домой. Его стадо: «украл — выпил — в тюрьму». Волки и овцы.
Но почему-то во всём мире, во всех самых благополучных странах есть определённый процент преступников. Природа так распорядилась. Зачем-то это надо. У волков свой драйв и своя романтика, а овцы — покорны, законопослушны. Экстрим не для них. Они получают удовольствие от стабильности.
Пацанам, наверное, были смешны мои вопросы, все мои «скажите, пожалуйста».
О чём может спрашивать овца у матёрых волков? О чём они думали, глядя на меня? Очень возможно, пацаны думали о том, что я никакая не писательница, а подсадная утка, засланная противодействующей преступной группировкой. Сейчас я их отвлеку, и те, кто надо, прорвутся и постреляют всех, кого наметили.
Я не подсадная утка. Я — овца, при этом ведомая. Я могу только идти следом за бараном. И мне это нравится. Я таким образом могу планировать свою жизнь и знать, что будет завтра.
Виктория Токарева
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
