Кажется, мироздание дало Савелию Викторовичу Крамарову жизнь исключительно для преодоления. И распорядилось так, что, преодолев назначенное, он ушел. Это было и счастье, и трагедия артиста.
Первое испытание свалилось на Савелия, когда ему было четыре года. Отца, известного юриста Виктора Крамарова, арестовали, и маленький Сава из счастливого карапуза, любимца мамы-папы, в один миг сделался сыном врага народа. Жили с матерью очень бедно, парень ходил вечно голодный — никуда на работу маму не брали как жену врага народа. Пришлось развестись с отцом — и работа сразу нашлась. Все это Савелий поймет уже потом, когда подрастет. Но всю жизнь он будет заново и заново изживать в себе изгоя. Тем более что в школе его отчаянно дразнили за косоглазие. Родители в свое время пытались исправить его, но врачи не справились.
Мама Савелия умерла, когда мальчику едва исполнилось 16. Незадолго до смерти она сумела своему сыну, стопроцентному еврею, в пятой графе написать «русский», чем избавила его от множества неприятностей в будущем. Внешность у Крамарова была не ярко выраженная еврейская, и почти никто, кроме близких, и не подозревал о его национальности. До тех пор, пока Савелий не начал ходить в синагогу. Но это уже потом, в 70-е…
А пока — лесотехнический институт, работа по специальности и мечты об актерстве. В 1959-м друг Крамарова, студент ВГИКа Алексей Салтыков (впоследствии прославившийся фильмами «Председатель» и «Друг мой, Колька!», снятым совместно с Александром Миттой) вдруг пригласил Савелия в свою учебную короткометражку — наивный морализаторский фильм «Ребята с нашего двора» о перевоспитании дворовых хулиганов. Крамарову доверили роль главного хулигана Васьки Ржавого. Как и все в судьбе Савелия, эта роль оказалась для него и счастьем, и несчастьем одновременно. Счастьем — потому что он, наконец, вырулил куда хотел, и вырулил очень уверенно, несчастьем — потому что амплуа хулигана оказалось железобетонным. Если и предлагали роль не хулигана, то непременно — придурка.
Звездный час грянул в 1966-м, когда на экраны вышли «Неуловимые мстители». Крамаров в роли Илюхи «Косого» появлялся в кадре со своим фирменным выражением лица — рот по-идиотски полуоткрыт, голова задрана куда-то вверх, словно, в ожидании ответа на дурацкий вопрос — и произносил несколько раз одну фразу: «А вдоль дороги мертвые с косами стоят. И тишина…». Популярность фильма была немыслимой — и не в последнюю очередь, думается, благодаря Крамарову. 200-миллионная страна полюбила его так горячо, так беззаветно, что теперь он мог появляться на экране и не говорить ни слова — зрители хохотали, как подорванные. Советский зритель был невзыскателен и верен кумирам.
Загадочный феномен, конечно, — актер становится кумиром миллионов, не приложив к этому особых усилий, не пожертвовав ничем, не растворившись в ролях, не создав ни одного по-настоящему законченного образа. Ну, кроме, наверное, Феди из «Джентльменов удачи».
Его фильмография — роли такого плана: «хулиган Васька Ржавый», «хулиган Пименов», «хулиган Васька Коноплянистый», «тунеядец», «анархист, нет в титрах», «болтливый водитель «газика», «хулиган Кеша», «эсэсовец в массовке», «одноглазый шахматист». И везде он выезжал за счет этого фирменного выражения лица. Тут, конечно, должен идти пассаж о том, как Крамаров мечтал о роли Гамлета или на худой конец — чеховского дяди Вани, но ничего такого и близко не было. Савелий Викторович был вполне доволен — снимался много, зарабатывал тоже много, у него чуть ли не у единственного в стране был «Фольксваген» «жук» — роскошь по тем временам неописуемая. Крамаров всегда был окружен красивыми женщинами, семьей не обзаводился — все откладывал на «потом». Толпы поклонников рвали его на части за автограф или просто за возможность секунду постоять рядом.
Слава и популярность Крамарова были феноменальными, и сам он был феноменом. За что его любили? Ведь не создал ни одного значимого образа — тиражировал свое косоглазие и выражение лица. Казалось бы… Но чудес не бывает. И народная любовь абы кому не дается.
Крамаров был клоун. Настоящий, стопроцентный клоун. Он бы мог каждый вечер выходить на арену смешить детей и взрослых, но он настолько любил кинематограф, что даже отказался работать в театре — какой уж там цирк. Его образ — везде одинаковый — был прямым попаданием в зрительские смеховые рецепторы. Косоглазие было вместо красного носа, дурковатое выражение лица — вместо рыжего парика, экран — вместо арены.
Его все устраивало. Даже странно. Но для умного и совестливого человека слава и благополучие — не добрые спутники, а испытание. Крамаров никогда не забывал свое детство изгоя и мучился от того, что не забывает. Он страдал из-за того, что был вынужден скрывать свою национальность. Он вспоминал рано ушедшую мать и, взрослый, благополучный, вальяжный, не переставал отчаянно тосковать по ней. Он не избавился от тоски по маме и в Америке — быть за тысячи километров от ее праха казалось ему пыткой.
Но в целом в 70-е в Советском Союзе Крамаров был всем доволен, но это его и угнетало. Он понимал, что надо что-то менять, но не мог сообразить — что именно. И стал искать ответы на свои терзания в религии. Стал регулярно ходить в синагогу, читал Тору. Но такие штучки в СССР не проходили безнаказанно — его мгновенно взяли на заметку. Сначала запретили выезжать из страны, потом перестали давать роли. С 1978 по 1981 годы у него, одного из самых популярных актеров страны, было двенадцать съемочных дней.
И Крамаров решился. Он подготовил документы на выезд в Израиль. Надо ли говорить, что ему отказали и заодно превратили его жизнь в ад? Еще можно было наладить жизнь на родине — ему предлагали забрать документы на выезд в обмен на заграничные командировки и бесперебойные съемки. Но Савелий Викторович был человек, как выяснилось, решительный. Он сказал «нет» и написал письмо Рональду Рейгану. Как актер актеру. Письмо заканчивалось словами: «Зрители до сих пор смеются над героями моих фильмов, но лично мне самому сейчас не до смеха. Я не умираю с голоду, но не одним хлебом жив человек. И хотя хлеб у нас с вами разный и питаемся мы по-разному, но мы оба любим творчество и не можем жить без него. Поэтому помогите мне обрести в вашей великой стране возможность работать по специальности». Письмо зачитали несколько раз по «Голосу Америки», и Крамарова не просто выпустили — его вытолкали.
В Америке, куда он попал вместо Земли Обетованной, Савелий Викторович неожиданно для многих вписался в здешний кинематограф. Пол Мазурски пригласил его в свою картину «Москва на Гудзоне», дав ему сразу одну из главных ролей. Потом в интервью Мазурски недоумевал — почему такого талантливого актера на родине использовали в маленьких дурацких ролях? Предложения шли одно за другим, вскоре Крамаров вступил в Гильдию актеров США, первым из советских артистов. Это означало, что Крамаров — американский актер русского происхождения. Он снимался вместе с Арнольдом Шварценеггером, Робином Уильямсом, Хелен Миррен, Уорреном Битти, Сильвестром Сталлоне, Пирсом Броснаном, Куртом Расселом.
Между делом, с помощью легкой операции он избавился от косоглазия, а заодно с ним — с одним из главных своих комплексов. Кроме того, он, наконец, стал ходить в синагогу открыто и даже соблюдал шаббат. Съездил в Россию, где его, как выяснилось, ни на секунду не забывали, хоть его имя и было убрано из всех титров.
В Америке Крамаров осуществил две своих, как ему уже казалось на излете его жизни в СССР, несбыточных мечты — он стал отцом и купил дом в лесу неподалеку от океана. Огорчало только одно — могила матери была далеко, за океаном. Он не переставал тосковать по ней. И тогда Савелий Викторович решился на безумство. В один из своих приездов в Москву, уже незадолго до смерти, он попросту выкрал из колумбария Донского кладбища урну с прахом Бенедикты Соломоновны, провез его в полиэтиленовом пакете в Америку и закопал где-то недалеко от дома. Где — никто не знает.
Мечтать больше было не о чем — все исполнилось, все сложилось так, как он представлял себе в самых счастливых снах.
Не зря говорят: мечтать вредно — мечты иногда сбываются. Судьба изрядно помучила Крамарова. Она же, словно извиняясь за свои злодеяния, осыпала его всеми возможными удачами и благодеяниями. Мечты сбылись, но воспользоваться ими сполна судьба Крамарову уже не дала. Она поставила точку в самом «интересном месте», решительно и неожиданно.
В феврале 1995-го ему сделали операцию по удалению опухоли, последовали осложнения, инсульт, сначала он потерял зрение, потом — слух, потом — речь. После второго инсульта, 6 июня 1995 года, Савелия Викторовича не стало. Его похоронили на еврейском кладбище «Холмы вечности» в пригороде Сан-Франциско.
Надгробный памятник сделал Михаил Шемякин, друг Крамарова. Памятник странноватый, но очень живой, каким и полагается быть памятнику комику. Стол. На столе — раскрытая книга с названиями крамаровских фильмов. По столу разбросаны маски. То ли это несыгранные роли, то ли просто символы-образы. Над столом — череп. Почему-то думаешь, что это бедный Йорик, символ скоротечности жизни. На все это смотрит с черно-белой фотографии спокойный и грустный человек, которому судьба отвалила сполна и славы, и боли, и любви, и печали. Человек, который удивил всех.
Екатерина БАРАБАШ
Оцените пост
(голосовало: 39, средняя оценка: 4,31 из 5)
Загрузка...
Но где и кто его сын??