«Макс и Мохаммед — все равны»

Меркель пустила в Германию полтора миллиона беженцев. Спецслужбы не знают, кто эти люди

Пик миграционного кризиса в Европе остался позади, но на территории Германии до сих пор сотни тысяч человек, о которых компетентные органы не знают практически ничего, — то есть потенциальные террористы, убийцы и насильники.

Это беспокоит не только простых немцев, но и спецслужбы — недавно бывший глава внешней разведки раскритиковал канцлера Ангелу Меркель за то, что ее правительство пустило этот процесс на самотек. «Лента.ру» разбиралась, насколько успешно Германия «переварила» приезжих, и почему немцы разочаровались в политике открытых дверей и слишком гостеприимных политиках. «В нашей стране — преступники, террористы, люди с поддельными документами. Те, кто устроили атаку в Берлине, пользовались двенадцатью разными именами. Мы не до конца уверены в личностях еще 300 тысяч человек, находящихся в Германии. Это уже лучше, чем раньше, но все еще огромный риск для безопасности», — так охарактеризовал нынешнее положение дел доктор Аугуст Ханнинг, бывший глава немецкой внешней разведки и статс-секретарь МВД, в интервью британскому таблоиду Express.

Старый разведчик считает: канцлер Ангела Меркель в ключевой для страны момент не только выбрала неверный курс, приведший к ослаблению влияния страны на общеевропейские вопросы, но и вела себя неуверенно. Она, как рассказал Ханнинг, раздавала противоречивые указания и порой оценивала собственную программу то как единственно правильную, то как обреченную на провал. Результатом этого, заявил он, стали не только внешнеполитические проблемы, но и раскол внутри германского общества — если бы в стране не разразился миграционный кризис, то и движение PEGIDA, выступающее против исламизации, и националистическая партия «Альтернатива для Германии» (АдГ) не получили бы такой широкой поддержки. Его утверждения не голословны — недавние исследования медиков показали, что сотни мигрантов неверно указали свой возраст при пересечении границы, пытаясь сойти за несовершеннолетних ради льгот от социальных служб и ухода от уголовной ответственности. Подъем правых сил тоже сложно не замечать: на прошедших в этом году выборах каждый четвертый немец в Бранденбурге и Саксонии отдал свой голос за АдГ. Народный гнев саксонцев разожгло скандальное убийство в городе Хемниц — там в августе прошлого года иракцы и сирийцы зарезали 35-летнего немца. А недавно выяснилось, что, по меньшей мере, одного из тех мигрантов должны были депортировать еще в 2016 году, но он остался в Германии благодаря невнимательности чиновников. Подобные истории известны в разных частях Германии — и понемногу все больше граждан ФРГ становятся противниками мигрантов и высказывают претензии властям.

Однако большинство немцев все же получают информацию из лояльных правительству газет и телеканалов, верят политикам правящей партии и фрау канцлер. А Меркель уверена: для Германии вопрос беженцев — ключевой. Интеграция самых разных приезжих, заявила она на юбилее немецкой конституции в мае, — важнейшая задача для страны, где из 83 миллионов людей почти у каждого четвертого — мигрантское прошлое. «Наш закон устанавливает рамки для совместного существования всего нашего общества. Анна или Алёна, Макс или Мохаммед — каждый должен иметь равные возможности в образовании и работе». В первую очередь противники мигрантов обращают внимание на ситуацию с преступностью. Поворотной точкой здесь стала предрождественская ночь в 2015 году в Кельне. Сотни выходцев с Ближнего Востока на площади у Кельнского собора грабили собравшихся и домогались немецких женщин и девушек. Тогда всем стало будто бы очевидно, какую серьезную опасность представляют собой молодые мужчины (таких среди беженцев большинство) из совершенно иной культуры, с иным темпераментом и культурными традициями, в том числе и в отношении женщин. Ужасные случаи межэтнических конфликтов, жестоких изнасилований и уличных драк приковывали внимание общественности и СМИ. Местные медиа при этом, боясь обвинений в ксенофобии, предпочитали не освещать эти события или намеренно снижали остроту, укрепив таким образом у части населения недоверие к прессе. Здесь стоит отметить опасность терроризма: слухи о «спящих» агентах «Исламского государства» возникли не только из-за громких заявлений об этом от самих террористов. Немцы вряд ли забудут, как грузовик с тунисцем Анисом Амри за рулем въехал в толпу на рождественском базаре в 2016 году — тогда погибли 12 человек, еще десятки пострадали. Другие боевики-одиночки устраивали нападения с холодным оружием и самодельными взрывными устройствами — не слишком результативные, но не менее устрашающие.

У простых бюргеров есть свои претензии к приезжим: мигранты не хотят ассимилироваться, они приехали жить привычной для них жизнью — но за счет европейцев. И они отчасти правы: интеграция идет такими темпами, что ждать превращения сирийцев и афганцев в полноценных немцев не стоит. Стоит понимать, что среди немецких граждан обеспечивают себя самостоятельно больше двух третей. Налоги, которые они платят, идут на выплаты почти миллиону человек, попросивших убежища у Германии. Из этого миллиона более половины — молодые работоспособные люди, формально находящиеся в поиске работы. Однако профессиональное обучение проходят всего около 40 тысяч.

Государственные службы и благотворительные фонды, отстаивающие права беженцев, подчеркивают: нужно продолжать поддержку, пока приезжие выучатся языку и выберут свой путь. В среднем, приехавший в Германию мигрант находит постоянную работу в течение пяти лет. К тому же скоро подрастут дети мигрантов, нынешние школьники: правозащитники надеются, что они будут больше чем взрослые расположены к интеграции в принявшее их общество. Особенно это касается детей помладше: подростки с куда большим трудом ладят с коренным населением — не в последнюю очередь из-за того, что многие из них в одиночку пережили трудный и опасный путь в Европу, где им рады все меньше. Немецкие граждане, похоже, готовы ждать. Как показал опрос, проведенный этим летом, половина немцев считает, что в страну уже въехало слишком много людей, и более семи процентов согласны с тем, что присутствие беженцев перегружает систему социальных выплат. При этом, однако, двое из троих опрошенных уверены: иммиграция стране только на пользу — это якобы поможет бороться со старением населения, нехваткой кадров для некоторых профессий и в целом «делает жизнь интереснее».

***

Понемногу становится ясно: вопреки первым прогнозам, миграционный кризис не вызовет ни обвала немецкой экономики, ни масштабной террористической войны. Общество, однако, бесповоротно меняется. И «интерес», который привносит современная миграционная политика в жизнь Германии, по нраву не всем ее жителям — особенно это касается восточной части страны, где все большую поддержку получает «АдГ». В конечном итоге вопрос поддержки гражданами действующей власти оказывается не в экономической плоскости и даже не в области безопасности — а в том, готовы ли они смириться с тем, что в 2018 году имя Мохаммед стало самым популярным среди новорожденных в Берлине.

Lenta.ru