Поговорить с известным политологом Валерием Соловьем захотелось после сообщений о его выступлениях в Московской еврейской общине.
— Валерий Дмитриевич, признайтесь: вы еврей?
— Если бы я точно знал, что во мне есть еврейская кровь, я бы этого ни в коей мере не стеснялся. Но поскольку у меня нет уверенности, то я могу лишь пожать плечами и сказать: а вам как кажется? Мое детство прошло в местечке на западе Украины — уже не штетл, но кое-какие следы еврейства там оставались. Но я на это не обращал внимания и впервые столкнулся с «еврейским вопросом» в конце 1970-х, будучи студентом во Львове. Вдруг в пивной один из моих знакомых начинает мне с оглядкой рассказывать, что евреи добавляют в мацу кровь христианских младенцев. То есть я сразу в концентрированном и окарикатуренном виде услышал этот самый «кровавый навет». От всей этой обстановки и от того, как он, оглядываясь, это рассказывал, веяло атмосферой фильма ужасов по какой-то мрачной средневековой книге. Среди моих друзей евреи, наверное, были, но они старались это не афишировать. И только краем глаза я замечал проблему, вокруг которой шла тогда борьба: право на репатриацию в Израиль, противостояние советскому режиму — и все это на фоне пропаганды про «израильскую военщину» и «арабских друзей». Но! Я посещал занятия на военной кафедре, и у нас преподавал полковник, побывавший на стороне «арабских братьев», и то, что он рассказывал, шло вразрез с официальной пропагандой. Ко времени горбачевской перестройки я стал интересоваться проблемой русского национализма. Я ведь смешанных кровей: знаю украинский язык, бабушка полька — я ощущал себя этническим маргиналом, а такие маргиналы всегда очень чувствительны к этнической проблематике.
Помните, была такая знаменитая «Память»? Я познакомился с ее представителями и с удивлением обнаружил, что в тогдашнем русском национализме непропорционально большое место занимало отношение к евреям. И я никак не мог понять, почему. Люди, с которыми я познакомился, давали мне разные книги, включая окутанные мрачной славой «Протоколы сионских мудрецов». И вот я читаю и чувствую, что читаю какую-то совершеннейшую ахинею. Как могли люди даже в начале XX в. в это верить?! К этому времени отношения с Израилем, по счастью, стали налаживаться, тогда же я познакомился и с некоторыми представителями еврейской общины, в том числе с убежденными сионистами. Было очень интересно беседовать и сравнивать различные точки зрения. Для себя я объяснил непропорциональность «еврейского вопроса» в идеологии тогдашнего русского национализма: скорее всего, причина в комплексе неполноценности, который порождает «комплекс превосходства». Потом мы с сестрой написали книгу о русском национализме «Несостоявшаяся революция», и там был раздел, посвященный еврейскому вопросу. И я считаю высочайшим комплиментом, что и мои русские друзья-националисты (я имею в виду интеллектуально уравновешенных), и мои друзья-сионисты сказали, что это один из лучших анализов антисемитизма в России.
— Поскольку вы умеете давать однозначные ответы на сложные вопросы, хотел бы услышать от вас, есть ли пути урегулирования в обозримом будущем всей этой ближневосточной проблемы.
— Буду откровенен: нет. Никаких путей, с моей точки зрения, не существует. Существует один приемлемый на сегодня путь — это сохранение статус-кво. Он уже десятки лет существует, и я не вижу никаких факторов, которые привели бы к его резкому изменению.
— Вы не находите, что последнее время друзьями Израиля становятся политики и общественные деятели ультраправого толка, такие, за которыми всегда шли махровые антисемиты? Они напоминают библейского Валаама, которого наняли проклясть еврейский народ, а у него невольно вырвалось: «Как прекрасны твои шатры, Иаков, твои жилища, Израиль!»
— Знаете, произошло смещение ценностных ориентиров и базы поддержки правых. Дело в том, что евреи для них сейчас — и это не тактическая игра, а серьезное убеждение — это часть цивилизации, противостоящей варварству. Ислам для них — олицетворение угрозы, в то время как иудео-христианская традиция — это оплот цивилизации и порядка. Это первое. А второе… Многих ультраправых — российских и не российских — тайно или явно восхищает опыт Израиля, который, имея совершенно ничтожные ресурсы, противостоит враждебному арабскому окружению. Произошел качественный сдвиг в том, что можно назвать правым движением, замшелый антисемитизм прошлого, XX века ушел. Очень хороший пример — как во Франции сменилось лидерство в Национальном фронте, и на смену Жану-Мари Ле Пену, который был антисемитом, пришла его дочь Марин Ле Пен. Не знаю, можно ли ее назвать филосемиткой, но то, что она не антисемитка, это факт, потому что для нее главная проблема — это арабы. В общем-то, как вы хорошо знаете, рост антисемитизма во Франции связан с увеличением доли мусульманского населения и его агрессивным поведением, а не с отношением французов к евреям.
— Согласитесь ли вы с моим интуитивным ощущением, что в России у мусульман нет какого-то особо негативного, а тем более агрессивного отношения к евреям? Даже хулиганские нападения на синагоги совершались либо «фашиствующими», либо «православнутыми» экстремистами, но не исламистами.
— Я согласен. Но просто вы, на ваше счастье, не сталкивались с исламскими фундаменталистами. Они в России реально существуют, их идеология, безусловно, антисемитская, но просто евреи для них — не главная мишень. Их главная мишень — основное население — русские. Евреев все-таки в России осталось немного.
— Так, может, в этом тоже одна из причин…
— …ослабления антисемитизма? Конечно! Это логично: снижается доля еврейства — снижается почва для недовольства. Ну, правда, есть такие уникальные случаи, как Польша. Там 10 тыс. евреев на всю страну и традиционно высокий уровень антисемитизма, который, правда, в последнее время тоже снижается. Антисемитизм — такое же естественное явление, как и антиамериканизм или русофобия. Но какой-то драматической угрозы в России он сегодня не представляет.
— Может быть, это из-за хорошего отношения к евреям лично Путина?
— Совершенно очевидно. Пусть не такой акцентированный, как Трамп, но что у Путина хорошие отношения с евреями — это факт. Я не знаю, чем это объяснить. Возможно, его личным подростковым опытом — дружбой с Аркадием и Борисом Ротенбергами, которые, правда, перешли в православие, они не иудеи. И потом, дочка его была замужем за Шамаловым. Он ведь тоже еврей. Горский, если не ошибаюсь.
— А говорите, не как Трамп… Знаете, иногда среди евреев звучит тревога, что уйдет Путин и начнется пропаганда антисемитизма и гомосексуализма среди несовершеннолетних. По принципу: если он был за, то мы — против.
— Я бы не стал преувеличивать подобную угрозу потому, что есть такой ограничитель, как здравый смысл. И я знаю очень многих людей, которые ни в коей мере не юдофилы, эти люди работают в МИДе, в государственных институтах, и они говорят: какой смысл в слишком тесных отношениях с арабами, когда арабы всегда предадут? Не лучше ли поддерживать отношения с Израилем, потому что там передовые технологии, успехи в ведении сельского хозяйства… А с арабами очень тяжело иметь дело: пока им даете деньги — все нормально, а когда у вас денег нет — что и показал опыт позднего СССР, — они тотчас поворачиваются к вам спиной. И это говорят не кухонные политологи, а люди, работающие в ключевых ведомствах Российской Федерации. Использовать антисемитизм в качестве политического жупела сегодня уже просто невозможно.
— Скажите, по-вашему, «еврейский фактор» в политике играет роль? Как, например, в 1970–1980-е гг., когда борьба за выезд советских евреев была острой международной проблемой.
— Ну, чтобы сегодня положение евреев было важным политическим вопросом в России, так нет. По моим наблюдениям, главное для евреев, которые не настроены на ассимиляцию, это сохранение, даже в некоторых случаях восстановление, идентичности. Это проблема не политическая, а культурная и, если хотите, демографическая — поддержание рождаемости. Это та же проблема, что и у русских.
— В одном из выступлений вы обмолвились, что пользуетесь в своей аналитике древними гадательными системами. Вы это серьезно?
— Я отношусь к этому довольно серьезно (смеется). Я обращался и время от времени обращаюсь к И-Цзин («Книге Перемен»). Это штука эффективная, хотя всегда есть возможность самообмана, того, что называют «предвзятым подтверждением». Но пару раз эта система давала мне результаты, которые удивительным образом подтверждались. Вы знаете, что у каждого крупного китайского чиновника есть предсказатель?
— До сих пор?
— Да. Более того, знаю одного человека в Москве, к которому обращаются российские чиновники. Он гадает им по И-Цзин, и, по его словам, отбоя от клиентов нет, и они готовы платить изрядные деньги. На карты Таро, магию, шаманов — на всякие предсказания сегодня огромный спрос. Причем это не бизнесмены, а именно чиновники в последние годы обращаются к предсказателям.
— А не знаете, к раввинам и каббалистам они тоже обращаются? У них ведь есть гематрия — система поиска тайных смыслов и гадания по числовому значению букв.
— Вот не знаю. Возможно, это поле еще не охвачено. Гематрию я сам не пробовал, но у меня есть еврейский друг, увлекающийся нумерологией, и он много об этом рассказывал. Он из тех, кто к пятидесяти годам обратился к своим корням, стал учить иврит. Но, поскольку он еще и незаурядный ученый, то все, что он рассказывает, крайне интересно. Он меня убеждал, что гематрия — вполне себе операциональная система, и с ее помощью можно предсказывать будущее. Другое дело, что ею надо владеть.
— Хотите, приведу вам классический пример? Когда открылась возможность выезда советских евреев в Израиль, все обратили внимание на то, что гематрия слов «СССР» и «Мицраим» (Египет на иврите) совпадает.
— Ну, вот, видите!
Беседовал Виктор ШАПИРО
«Еврейская панорама», Берлин
Оцените пост
(голосовало: 6, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
