Еврейский Мир

Марк Аврутин

28 апреля по григорианскому календарю исполнится два года со дня смерти Иона Дегена, — поэта и писателя, танкового аса времен ВОВ, хирурга-виртуоза, новатора ученого – основателя магнитотерапии. На церемонии прощания Премьер-министр Израиля, министры, и депутаты Кнессете говорили о необходимости сохранить память о Дегене, ещё при жизни удостоенного титула «человек-легенда». К сожалению, это не стало государственной задачей. Лишь сын и несколько друзей Иона пытаются что-то делать в этом направлении.

Сын Иона, Юрий подготовил к изданию последнюю книгу отца «Попытка уйти от себя». Она вышла в американском издательстве CreateSpace. Заказать её можно здесь  и здесь.  Я составил по рассказам самого Иона книгу «Жизнь и борьба Иона Дегена», которую отредактировал Юрий Деген, сверив все даты, имена, события. На сегодняшний день это, если не самое полное, то абсолютно точное жизнеописание Иона Дегена. Книгу можно заказать по E-mail: redaktion@cdialog.org.  Ознакомиться с обеими книгами можно на сайте памяти Иона Дегена, где собрано почти всё, что существует о Дегене в интернете.

Нам, друзьям Иона, поначалу казалось, что его имя  достаточно широко известно и не нуждается в дополнительных усилиях по его популяризации. Действительно, по запросу в поисковой машине — «Ион Деген» — каждый получит множество ссылок, включая ссылки на два фильма: «Деген», режиссеров Михаила Дегтяря и Юлии Меламед, и «Последний поэт великой войны. Ион Деген» Вениамина Смехова.

В 2014 году один из самых известных в России писателей Михаил Веллер по согласованию с Ионом Дегеным подготовил сборник его прозы «Война никогда не кончается», который вышел в крупнейшем издательстве «АСТ». К сожалению, это единственное на сегодняшний день заметное издание Дегена. Поэтому издателям и владельцам книжных магазинов, с которыми удалось пообщаться, Деген почти не известен, а издание его книг они считают предприятием убыточным.

Почему же так случилось? Ведь стихи и рассказы Дегена подстать «Колымским рассказам» Шаламова — высокая и очень талантливая литература. Деген тоже писал лишь о том, что сам видел и пережил. Он стремился донести до читателей только правду. В его рассказах нет ни грамма вымысла, даже имена все настоящие. Это сочетание документальности и художественности потрясает невероятно.

А стихи Деген писал каждую свободную минуту на протяжении всей своей жизни для себя и для своих друзей, а на фронте – для своих солдат. Очень часто ему казалось, что он не пишет, а записывает под чью-то диктовку.

«Колымские рассказы» Шаламова были признаны шедевром мировой литературы, важнейшей книгой XX века. Но произошло это лишь после того, как американское издательство «Минускула» выпустило на английском языке шеститомник, содержащий сто «колымских рассказов». А до того отдельные рассказы переводились на немецкий, французский, испанский языки.

Шаламов был способен в нескольких словах раскрыть весь ужас насилия в сталинских лагерях, показать человека в нечеловеческих условиях ГУЛАГа, описать мир, в котором крайнее проявление жестокости выглядит будничным, обыкновенным. А Деген восемью строчками своего стихотворения «Мой товарищ в смертельной агонии…»  раскрыл весь ужас войны и тоже показал его будничным, обыкновенным. К тому же сделал это намного раньше Шаламова. Евтушенко назвал это стихотворение самым гениальным, из всех, написанных о войне. Когда Михаил Веллер брал интервью у Дегена, он сказал ему: «Ион Лазаревич, Вы написали восемь замечательных и страшных строчек, в которых заключена вся жестокая правда о войне». Так правдиво и страшно мог написать лишь такой человек, как Ион Деген.

Но летом 1945 года, когда Деген на вечере в Доме писателей впервые прочитал это стихотворение, советские генералы от поэзии, считавшие, что их перо разит сильнее винтовки, с негодованием обвинили Иона в мародерстве и клевете на Красную армию.

С тех пор Ион ничего не публиковал в бывшем Советском Союзе.

Писатель Александр Геннис утверждает, что никто, кроме Довлатова, не говорил, как писал. Думаю, он просто не знаком с творчеством Дегена, которого одинаково интересно было слушать, а теперь читать и перечитывать по многу раз.

Конечно, в популяризации «Колымских рассказов» Шаламова, впрочем, как и «ГУЛАГА» Солженицына, большую роль сыграл фактор времени – шла «холодная война» Запада с Советским Союзом. Эти произведения немало поспособствовали тому, чтобы Советский Союз превратился в «бывший». Но то время ушло, содержательная ценность этих произведений, возможно, упала, но художественная осталась неизменной (особенно, применительно к «Колымским рассказам»).

И лагерная  проза Шаламова, как и военная проза Дегена – свидетельства очевидцев, восставших из мертвых, — прочно вошли в литературу, до сих пор потрясая читателя выстраданной правдой и предельной искренностью.

«Восставший из мертвых» — это к Дегену применимо больше, чем к Шаламову. Ведь 21 января 1945 года его убили. Под заключением: «травмы не совместимы с жизнью», стояла подпись самого акад. Бурденко, главного хирурга Красной армии. Можно сказать, пережив клиническую смерть, он зашагал вперед с удвоенной энергией. И хотя здоровье его было сильно подорванным, жизненный запас казался неисчерпаемым.

Он понял, что произошло чудо, которое совершил Создатель. Теперь предстояло осознать ЕГО замысел, — для какой миссии ОН его спас? Предстояло постичь собственную суть – основу призвания. А дальше идти до последнего дня, не сворачивая с предначертанного ИМ пути. Именно это дает нам право говорить о том, что Ион Деген состоялся  как Личность, как Врач  и как Ученый.

Вот говорят, будто бы «еврей рождается старым». Деген, не дожив месяца с небольшим до своего 92 летия, не выглядел стариком, уставшим от жизни, хотя такая усталость могла быть вполне объяснимой. Нет, он, как и его отец, оставался жизнелюбом до последнего дня.

В неполные 20 лет в госпитале, находясь между жизнью и смертью, Ион решил стать врачом и стал им, и не изменил своей профессии до конца жизни. Будучи инвалидом с 84% -ой нетрудоспособностью, часами простаивал у операционного стола, да ещё и совмещал работу практикующего врача с научными исследованиями.

А литературу он не считал своим призванием, — она служила ему лишь отдохновением. Хотя рассказы Дегена занимают особое место в военной прозе. Настолько особое, что в списке из 1330 книг военной прозы, его книг нет. Деген писал лишь о том, что сам видел. Ну, а что мог увидеть на фронте, например В. Астафьев, шофёр, подвозивший снаряды артиллеристам? Тем не менее, в том списке он присутствует и не одной своей книгой.

Хотя литературные произведения Дегена – не главное его наследие, Ион трепетно относился к своим книгам, любил их дарить, понимал цену слову, но при этом всегда подчеркивал, что не считает себя ни писателем, ни поэтом. По этой причине он даже отказался вступить в Союз писателей (СП) Израиля, а ведь его просили дать лишь свою фотографию с написанным на обороте номером удостоверения личности.

Деген писал не только стихи и рассказы. Есть у него, например, романизированная биография Иммануила Великовского. Иону очень хотелось рассказать о Великовском русскоязычному читателю, у которого об этом гиганте не было ни малейшего представления.

Он проштудировал все восемь книг Великовского на английском языке, десятки его научных статей, в основном, на немецком языке, переписку с отцом — на иврите, сорок девять публицистических статей в газете «Нью-Йорк пост».  С большим трудом удалось организовать просмотр видеозаписей его лекций в американских университетах.

К сожалению, пока не удалось найти таких энтузиастов, подобных самому Дегену, которые захотели и сумели бы познакомить англоязычных и ивритоязычных читателей с литературным наследием Иона Дегена и его удивительной судьбой.

С горечью приходится констатировать, что Деген не получил должного признания ни как солдат, ни как поэт, ни как ученый-исследователь. Как танковый ас, уничтоживший 16 единиц тяжелой немецкой техники, он вошел в десятку лучших советских танкистов. Все они, кроме Дегена, были удостоены высокого звания Героя Советского Союза, которое присваивали, в соответствии с положением, начиная с шести уничтоженных танков. На Дегена тоже дважды подавали представления на присвоение ему звания Героя. Но с 1943 года, наряду с положением о присвоении звания Героя, действовало указание начальника Главного политического управления Красной армии генерал-полковника Щербакова — не присваивать евреям звание Героя Советского Союза.

А «генералы от поэзии» так топтали Дегена за его стихотворение «Мой товарищ в смертельной агонии…», что напрочь отбили у него охоту публиковать что-нибудь, кроме научных статей и монографий.

Но и научная его деятельность не получила ни должного признания, ни широкого внедрения, как того заслуживала. Нет, его диссертации были признаны самыми авторитетными учеными советами. Но можно ли считать признанием ученого, который вынужден был проводить свои исследования чуть ли не подпольно, используя самодельное оборудование и пр. А после защиты кандидатской, а потом и докторской диссертаций продолжал работать рядовым врачом.

И в Израиле в институте Вейцмана Дегену предложили для продолжения его научных исследований получить грант. Но Ион понятия не имел, как и где получают эти гранты. Поэтому Деген, подтвердив свою квалификацию хирурга-ортопеда, ещё двадцать лет проработал практикующим врачом в больницах Израиля. А разработанный им метод магнитотерапии в Израиле практически не известен.

Конечно, о нём знали и его ценили. Встречались с ним и министр обороны Эхуд Барак, и премьер-министры Шарон и Нетаньяху. Российский еврейский конгресс (РЕК) при поддержке правительства Москвы организовал поездку Дегена в Москву с 17 по 21 октября 2013 года. Ион встречался с президентом РЕК Юрием Каннером, представителями московского правительства, посольства Израиля в России, руководством ряда столичных музеев. В следующем 2014 году  ему была вручена премия «Скрипач на крыше» в номинации «Человек-легенда».

Деген однажды рассказал, как одну из улиц назвали его именем. Но узнав, что он жив, ту улицу переименовали. Ион при этом вспомнил высказывание Пушкина, что русские любить умеют только мертвых. А много ли сделано евреями в Израиле для увековечивания памяти Иона Дегена?

Он был неудобен, имел и высказывал собственную точку зрения по всем вопросам. Его представлениям о врачебной этике и вообще морально-нравственным требованиям в Израиле соответствовал лишь проф. Арье Эльдад. К такому заключению они пришли сообща. Ион не скрывал своего отношения к левым как к наказанию евреям за их грехи. Единственно правильным решением арабо-еврейского конфликта он считал трансфер арабов. Поэтому не удивительно, что в Израиле, где большинство СМИ контролируется левыми, о Дегене стараются не вспоминать.

Источник

Апрель 2019

Оцените пост

(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться