Аномалия, или Странная жизнь на Брайтон-Бич

Стояла глубокая осень. С утра моросил дождь. Вчера еще было 17 градусов тепла и солнечно. Я даже искупался в океане. Заходить в воду холодно, но зато потом как приятно. Было ветрено. Протершись сухим полотенцем, я оделся потеплее и уселся в принесенное с собой пляжное кресло.

Периодически кто-то подходил, раздевался и заходил в воду. По тому, как люди это делали, можно было определить характер человека. Прогретый солнцем, огромный камень, на который я поставил свои босые ноги, постепенно остыл. Собрав кресло, я побрел домой. Дома, наскоро перекусив, прилег отдохнуть и сладко уснул. Когда проснулся, вокруг было темно. Хотелось есть, но мы договорились с Ириной поужинать вместе. Вчера я ночевал у нее. Обычно из-за моих натянутых отношений с дочерью я там не бываю. Но Женя на несколько дней уехала со своим другом, так что второй день подряд мы будем с женой вместе. Это как в анекдоте: «Я с ним спала. Он — в президиуме, а я — в первом ряду». Ира целый день до вечера на работе, делает свои курточки, а потом приходит нагруженная сумками из магазина.

— Как дела? — звоню я ей.

— Да вот, застряла, — отвечает она. — Сколько раз давала себе слово все делать проще, но снова усложнила модель. Когда теперь выберусь — не знаю. Пиццу будешь? На большее нет времени.

— После холодной воды и тебя могу съесть. Только побыстрее.

— Я уже в дороге.

Через час она пришла. Я успел подремать и даже увидеть интересный сон.

Трамвай. Наблюдаю себя со стороны. В один момент люди вокруг напряглись: вошел контролер.

— Приготовьте билеты! — но проверять не торопится.

Трамвай лихо закладывает свои виражи, рельсы издают характерный звук. На лицах — никакого веселья. Я первым смело вручаю контролеру свой билет, размером с тетрадный лист. Он вдруг обнаруживает, что билет вчерашний, и просит меня занять место в углу. Люди в трамвае начинают мигрировать. Контролер лихо со всеми разбирается. У него — целая папка нарушений. Он садится рядом со мной и сообщает, что ему срочно нужно выйти, и передает эту папку мне. Я кому-то должен ее отдать. Контролер исчезает. Мне стало легче, и я проснулся. Откуда он вырос, этот контролер-гриб? И я вспомнил. Накануне мы с женой смотрели фильм режиссера Копполы «Крестный отец». Какая пластика характеров! Бандиты, но как искусно представлены! Вызывают уважение. А днем раньше я видел другой фильм — «Солнечный удар» Михалкова, и мне стало стыдно за автора. Если бы не заключительные кадры и представление самим автором фильма перед началом, я бы совсем не понял, для чего он снят. Я поделился мнением с Ириной, но она меня перебила:

— Ты знаешь, тут у нас на Брайтоне, не выходя из дома, часто можно услышать такое… Просто открывай окно и жди. Вот, например, однажды, как всегда в это время, после жаркого солнечного дня, за окном женщина с кем-то говорила по телефону. И я узнала, что говорит она с женщиной, от которой увела мужа. «Пожалей ребенка! — кричала она под окном. — Он с тобой, а не со мной пьет. Пожалей ребенка!» Стало интересно, кто же это стоит у меня под окном. «Она на меня бросила трубку! Она бросила трубку на меня! Я ее успокаиваю, а она, сука… А кто будет меня успокаивать? Давай, приезжай, он меня любит!» Внизу хлопнули двери машин, сначала одной, а потом — другой. Женя подошла к окну: «Я их знаю, они грузины, из моей школы». Конфликт разрастался. Приехавшая супруга стала нападать на любовницу. Две мамки стояли рядом и держали за руки ребенка, который бился в истерике. С верхних этажей выглядывали соседи, а внизу схватка разгоралась. «Скажи ей, что тебе со мной хорошо, и обратно не вернешься!» Затем еще кто-то подъехал. Из других окон торчали головы любопытных. Проезжая часть дороги стала трудно проходимой. Жена выбила телефон из рук любовницы и стала его топтать ногами. Мужик стоял в стороне и не знал, чью сторону принять. Две мамы успокаивали ребенка. Кто-то вызвал полицию. «Уходи! — кричала жена. — У меня ребенок!» «Он любит меня!» — кричала любовница, отрывая руки вцепившейся в нее супруги. «Я уйду, если он мне скажет», — эта женщина уже чувствовала себя победительницей в этом спектакле. Была глубокая ночь, а схватка под окнами все разгоралась. Затем раздалась полицейская сирена. Мамки, удерживая ребенка, стали тащить к себе маленького тщедушного мужичонку-мужа. «Забирай ребенка и поехали!» Женщины все еще скандалили. Интересно было, чем все это закончится. Но мужик принял правильное решение. «Уходи», — сказал он любовнице, взял ребенка и сел с ним в машину. Все участники спектакля вдруг куда-то исчезли. Приехавшим полицейским работы не оказалось. Но было понятно, что продолжение вскоре последует.

Я внимательно слушал рассказ Ирины и представлял эту вечернюю сцену на Брайтон Бич Авеню в Нью-Йорке, в постановке двух упомянутых мною режиссеров. И сам себе ответил: конечно же, Коппола!

Михаил ЛИТВИНСКИЙ