Гости, словно испуганная стая птиц, не сговариваясь, поднялись из-за стола и заспешили домой. Фрейд понимал, что уговаривать их посидеть еще бесполезно. Да и не принято такое здесь, в Австрии. Это у русских, как рассказывала ему мама, проживавшая в молодости в Одессе, обычно засиживаются на гулянках, пока не будет допита последняя бутылка. А у австрийцев, как и у немцев, чопорность и порядок осели в сознании крепко и соблюдаются во всем. Даже в манере и времени гостевания.
На столе остались неоткупоренные бутылки с вином, шампанским и виски. Блюда с угощением, приготовленным служанкой под наблюдением жены. Даже целый поднос любимого в семье Фрейдов пирога-штруделя, запеченного в виде улитки, так и остался не разрезанным.
Зигмунд и Марта отпраздновали сегодня золотой юбилей своей свадьбы. Сейчас в комнате, кроме жены, задержались только два самых близких ему человека. Врач и друг Макс Шура, с которым Зигмунд в последние годы проводил много времени, и младшая дочь Анна. Она тоже увлеклась методом свободных ассоциаций и практикует сеансы психоанализа для лечения детских неврозов.
Как и в большинстве семей, оставшись в тесном кругу, начали неторопливо перелопачивать последние новости. Про то, что делается в соседней Германии. Что евреи оттуда сейчас выезжают в другие страны. Что среди книг, которые сжигают нацисты на площадях, есть много работ Фрейда. Значит, если Гитлер доберется до Вены, им всем тоже несдобровать.
Макс предложил пока не поздно начать налаживать связи с влиятельными деятелями разных стран об открытии виз всей семье Зигмунда. Может быть, для получения согласия Гитлера придется подключать даже Сталина или Рузвельта. Услышав первую фамилию, Фрейд улыбнулся:
— Марта, кажется, русские говорят так: хрен редьки не слаще…
Чтобы Максу стало понятно, о чем идет речь, он перевел пословицу на немецкий, потом на английский. Добавил, что и в СССР его книги теперь под запретом. И саркастически улыбнулся:
— В Средневековье за теорию бессознательности меня давно бы уже сожгли. Сейчас в Европе иное время. Поэтому сжигают вместо меня только мои книги. Прогресс налицо…
Но попросил все же не паниковать, у них времени еще вон сколько, и он черканул пальцем над головой.
— А как твоя челюсть? — как бы, между прочим, поинтересовался Шура.
— Пока терпимо, — коротко бросил Зигмунд.
За последние годы друзья научились понимать друг друга и полунамеками.
— Давайте, лучше я расскажу вам свой вчерашний сон, — предложил
Фрейд улыбаясь, — и попробуем сообща расшифровать его значимость…
Марта осталась в гостиной помогать служанке, наводить порядок на столе, а они втроем перебрались в рабочий кабинет Зигмунда. Он по привычке сел в свое кресло у торца кушетки, а Макс и Анна — на месте для расположения пациента. Зигмунд любил эту небольшую комнату. Со стеллажами книг на нескольких языках. С полками вдоль стен, на которых расставлены образцы бронзовых и каменных произведений мастеров Египта, Рима и Африки. Собранные древние поделки образцов культуры разных народов вещественно подчеркивали убедительную связь в этом мире духовного и материального. Зигмунд часто повторял понятую им истину. Вся история человечества, даже самые непредвиденные поступки людей только на первый взгляд кажутся покрытыми таинствами и непостижимостью. А хороший психолог за всем этим может увидеть четкие закономерности. Не только в делах человека, но даже и в его снах.
Фрейд разместился поудобнее в кресле и начал рассказывать, что ему недавно привиделось…
Его кто-то сбросил из самолета. В благостной медлительности он опускался на парашюте с громадной высоты. Над ним — голубой купол. То ли парашюта, то ли неба. Он подвешен к нему на желтых шелковых стропах. Ноги плавно раскачиваются из стороны в сторону, словно маятник. Внизу отчетливо виднеется маленький городок. Скорее всего, это Фрейбург в Моравии, где он появился на свет и прожил первых четыре года.
Хорошо видна небольшая синагога. Там маме предсказали, будто ее первенца ждет великое будущее. Она столько раз повторяла Зигмунду эту историю, что медленно приближающаяся синагога кажется ему хорошо знакомым зданием. Как и стоящий недалеко дом, в котором они жили. Крыша совсем не мешает рассматривать во время парения полузабытые комнаты. Душа его ликует от радости узнавания. Ему даже видится бима, похожая на тумбочку, за которой отец, прикрыв голову талесом, читал вслух молитвы и все время кланялся, как заведенный.
Во дворе приземление поджидают мать и все его четыре старших сестры. Они рады прибытию Зигмунда. У каждой в руке по одной большой красной розе, приготовленной к торжественной встрече брата…
После паузы Макс и Анна с искренним интересом начали вслух обсуждать значимость сновидения. Фрейд млел от отцовского счастья, слушая с каким пониманием, Анна разбирает каждую деталь рассказанного сна. Как четко с глубинным проникновением в суть дела формулирует для вопросов непонятные ей моменты. Все-таки, пошутил он про себя, они с Мартой не зря вместе протопали по земле свои пятьдесят лет. А гордость за удачного ребенка, способного развивать и нести твои идеи дальше, думалось Зигмунду, пожалуй, высший, и простительный вид самолюбия…
Дочка выдвинула предположение, будто сон навеян мыслями о возможности смены места жительства. Переезд предстоит, скорее всего, дальний. Не случайно сон связан с местами детства. Значит, придется рвать со многим самым близким и дорогим. Вот почему, поясняла Анна, привиделись сестры с цветами. Шелковые стропы — символ связи прошлого и будущего. А голубое небо над парашютом — признак надежды, которая связана с переездом…
— Вот видите, не все так уж плохо, — улыбнувшись, подытожил Фрейд, — давайте верить в светлое будущее…
Выпроводив Анну и Макса, он вернулся в кабинет, чтобы побыть одному. Слушая разбор сна, Фрейд большей частью отмалчивался. Он схитрил и не передал сновидение до конца. Умолчал, что, приземлившись, узнал в поджидавшей женщине не мать, а свою давнюю-давнюю пациентку. Она всегда приходила на беседу в легкой блузке с не застегнутыми пуговицами. И когда ложилась в его кабинете на кушетку, а он садился у нее в изголовье, хорошо просматривались ее груди с большими сосками, похожими на две спелые клубники. Вот и сейчас через много лет она встретила его в той же расстегнутой блузке. Только, приземляясь, он успел рассмотреть на ее грудях белых червей, выползающих из-под клубники сосков. А розы в руках встретивших его сестер почему-то вблизи оказались черными…
Концовку сна Зигмунд утаил не случайно. Ему не хотелось, чтобы близкие люди ковырялись в привидевшемся. Он вообще считал недопустимым проводить сеансы психоанализа над родственниками. Есть уголки души, куда врачу не следует лезть даже со скальпелем психоанализа. Пусть друзья молодого Юнга считают, что психоаналитику позволено все. Он так не думает. Хотя очень часто даже единомышленники называли его безжалостным. Наверное, оттого, что он разрушал миражи иллюзий, которыми человечество окружает себя для спокойного существования. Ему больше всего нужно было докопаться до истины. Для этого и пришлось заглянуть в колодец бессознательного. Именно там надеялся он найти разгадку жизни и тех отношений, которые выстраиваются между людьми. Так геологи, проникая вглубь земли, открывают людям нефть, несущую им разные блага.
Или еще точнее — распад атомного ядра, высвобождающий невиданные запасы энергии. Силу и неисчерпаемые возможности психики бессознательного — вот что старался оставить он людям после себя.
Но теперь, с возрастом и от постоянных болей во рту его замучили сомнения. Готовы ли люди к использованию тех психических возможностей, которые кто-то заложил в их голову? Знакомые физики ему недавно рассказывали, что Гитлер дал команду начать работы по использованию энергии распада урана для создания атомной бомбы. А разве сложность строения атома и его возможности могут сравниться с безграничной силой психики?
Нет, он совсем не жесток. Просто он своей теорией сорвал красивые одежки с вечного понятия любви, доказывая людям, что в основе этого чувства лежат вовсе не романтические стремления, воспеваемые поэтами. А совсем обычное животное либидо — стремление разнополых существ удовлетворить свои плотские потребности друг другом. Соблюдение правила максимального получения наслаждения, оказывается, и является главенствующим принципом психики человека, определяет смысл и суть его бытия. Счастье же любви — это всего лишь непредвиденное удовлетворение сдерживаемых длительное время потребностей…
Он помнит, как Марта возмутилась и протестовала, когда прочла его вывод о том, что муж — почти всегда лишь заменитель мужчины, а не сам этот мужчина, о котором мечтает женщина.
У меня все не так, доказывала она Фрейду. Убеждала, что никогда не могла и не может представить кого-то другого на его месте рядом с собой. Он отшучивался, мол, ему повезло, но напоминал: математики утверждают, будто исключения лишь подтверждают закономерность. А сам вспоминал свои исследования по значению отрицания, собственный бескомпромиссный вывод о том, что всякое неприятие, возникающее в сознании, является лишь подтверждением того, что данный факт осел в глубине субъекта, в его психике. Поэтому и беспокоит личность. Фрейду не хватило духу признаться Марте, что в последние годы для того, чтобы испытать оргазм от близости с нею и не утомлять ее до изнеможения, ему часто приходилось представлять, что обладает совсем другой женщиной…
Несколько пациенток во время сеансов откровенничали с ним, что и они во сне и даже в реальной жизни при подобных ситуациях ведут себя точно также. Конечно же, был уверен Зигмунд, нечто подобное испытывала и Марта. Только женская порядочность и то материнское чувство к мужу, которое стало преобладать в их отношениях сразу же после свадьбы, мешали признаться ей в этом даже себе. Но как знать, возможно, именно поэтому, когда появилась Аннушка — их шестой ребенок после девяти лет супружества, они с женой хотели отказаться от сексуальной близости. Хотя ему тогда только исполнился сорок первый год…
Нет, Марта не желала его обмануть. Она была уверена, что говорит сущую правду. Потому, что всему ее существу очень хотелось, чтобы было именно так. Но слово и истина не всегда совпадают. Вот почему не стоит особенно верить тому, что говорят люди и писатели. Часто все это — невольный обман. А главная истина жизни скрыта в молчании.
Вот и он умолчал о концовке сна, хотя, конечно же, хорошо догадывается о глубокой значимости многих ее деталей…
Тихонько, чтобы не потревожить размышления мужа, в кабинет вошла Марта. И примостилась на краю кушетки. Фрейду был виден только ее профиль. Он отметил, что сбоку любимое лицо за полвека совсем не изменилось. Из глубины сознания, как во сне, всплыла озорная физиономия девушки, которую он увидел впервые при случайном знакомстве. Когда ее бричка, проезжая по улице Вены нечаянно обрызгала его, и она оглянулась, чтобы извиниться. Так что же то было, улыбнулся про себя Зигмунд от пронесшихся воспоминаний. Либидо или счастливый случай?…
А сновидение, привидевшееся накануне юбилея, действительно оказалось вещим. Всего через год и десять месяцев Австрия потеряла независимость. В стране началось повальное гонение на евреев. Ближайшие родственники Фрейда позднее попали в концлагерь. Визу на выезд ему дали только после ходатайств видных представителей мировой общественности и передачи германскому правительству нескольких миллионов долларов, которые заплатила Мария Наполеон — бывшая пациентка, верная последовательница учений Фрейда и внучка знаменитого Бонапарта.
В гестапо таможни при оформлении выездных документов от Зигмунда потребовали записать, что он не имеет никаких претензий к немецкому правительству.
— Как доктор, я могу даже указать, что усиленно рекомендую ваши лагеря для лечения, — ответил он тогда гестаповцу… Но тот сделал вид, будто не понял сарказма.
Не мог предвидеть всей значимости происходящего в мире и гениальный психолог. А всего через несколько лет после той шутки в печах Освенцима погибнут все четыре его сестры. По приезду в Англию он сам проживет меньше года. Нестерпимые боли от рака челюсти, давно мучившего Зигмунда, заставили его попросить Макса совершить эвтаназию. Они договорились об этом еще в Вене. Верный Шура сделал другу несколько уколов с повышенной дозой морфия.
Так что Землю гениальный психолог покидал тоже во сне. Только в этот раз, наверное, ему привиделось не парашютирование, а что-то совсем другое.
Людям же он оставил возможность заглядывать в бессознательное. Такое же бесконечное, как небо, в которое устремилась душа ученого.
Илья СТАРИКОВ, город Николаев
DIRECTV & AT&T. 155 Channels & 1000s of Shows/Movies On Demand (w/SELECT Package.) AT&T Internet 99 Percent Reliability. Unlimited Texts to 120 Countries w/AT&T Wireless.
Call 4 FREE Quote- 1-855-972-1400
Оцените пост
(голосовало: 4, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
