Еврейский Мир

В конечном итоге, поддельный нарратив вымышленных национальных чаяний палестинских арабов является не более чем нагромождением лишенных основания мифов, маскирующих одну единственную цель — уничтожение еврейского государства.

«Среди всей лжи, распространяемой палестинскими арабами, нет большего обмана, чем требование создать отдельное государство для палестинских арабов на Западном Берегу (в Иудее и Самарии, прим. переводчика)…. со времен д-ра Геббельса не было другого такого случая, чтобы многократное повторение лжи принесло бы столь ощутимые плоды…»

П-р Амнон Рубинштейн, бывший депутат от партии МЕРЕЦ, декан юридического факультета Тель-Авивского университета, «Гаарец», 30 июля 1976 года.

Во многих своих статьях, опубликованных в прошлом, я не раз указывал на то, что признание израильским обществом правомерности мнимых национальных притязаний палестинских арабов на деле стало основой делигитимации наших собственных прав.

Таким образом, чтобы вернуть правомерность нашим усилиям по поддержанию существования еврейского государства, необходимо опровергнуть легитимность «палестинского» нарратива, добивающегося для палестинских арабов национального самоопределения в Иудее, Самарии и Газе.

Конечно, речь идет о достаточно сложной задаче. Ведь всякая попытка предать сомнению, разоблачить и в конечном итоге полностью опровергнуть нарратив, который на протяжении десятилетий непрерывного внедрения искажений, подтасовок и откровенной лжи прочно укоренился в международном коллективном сознании в качестве непоколебимой истины, без всякого сомнения крайне сложна и требует громадных усилий. Вместе с тем, масштабность этой задачи не избавляет нас от неизбежной необходимости ее осуществления.

Политическая уловка

Среди политологов нет единого мнения насчет точного определения понятий «нация» и «национализм». Но существует достаточно широкий консенсус по поводу минимального набора условий. Если отбросить разные добавления, желательные для тех или иных школ, нижеследующие определения особых разногласий не вызывают.

Прежде всего, «нация» — это узнаваемый и отличимый от других сегмент людей, выражающий совместное желание реализовать политический суверенитет в определенном географическом районе. В свою очередь, «национализм» является требованием этого самого узнаваемого и отличимого от других сегмента реализовать политический суверенитет в определенном географическом районе.

Даже самый поверхностный обзор исторических событий на Ближнем Востоке показывает, что в случае с палестинскими арабами ни один из указанных выше элементов не присутствует: нет здесь ни узнаваемого и отличимого от других сегмента людей, ни определенного географического района, в котором этот суверенитет должен был бы осуществиться.

Знакомство с заявлениями и документами самих палестинских арабов подтверждает сказанное, наглядно свидетельствуя о том, что они сами никогда не воспринимали себя отдельной отличимой от других нацией с четко определенной географической территорией. Таким образом, без особых усилий, можно наглядно показать, что «палестинский» нарратив, являющийся интеллектуально-идеологическим топливом, подпитывающим их претензии на государственность, представляет собой не что иное как смесь разнообразных мифов, каждый из которых не трудно идентифицировать и разоблачить.

Короче говоря, в основании «палестинских» национальных устремлений лежит грандиозная политическая уловка, чудовищный обман, сложенный из пяти основных мифов.

Миф о родине

Первым и, пожалуй, самым пугающим из них всех является миф о «палестинской родине», включающей то, что нынче стыдливо именуют «Западным берегом» (чтобы не использовать исторический термин — Иудея и Самария) и сектор Газы. Нюанс тут состоит в том, что сами палестинские арабы не только никогда не претендовали на эти области как на свою историческую родину, но более того, решительно воздерживались от требований там суверенитета вплоть до тех пор, пока в 1967 году эти районы не оказались под израильским контролем.

Вот, например, в параграфе 16 первоначального варианта так называемой «Палестинской национальной хартии» содержится призыв якобы от имени народа Палестины, стремящегося

«восстановить законное положение в Палестине, установить мир и безопасность на ее территории и позволить ее жителям осуществить национальный суверенитет».

Но позвольте, хартия эта ведь была принята в 1964 году, то есть за три года до того, как Израиль завладел хотя бы одним квадратным сантиметром «Западного берега» или сектора Газа. О какой же «территории», на которой «народ Палестины» стремится «осуществить национальный суверенитет», в ней идет речь?

Ответ обнаруживается в параграфе 24. Там конкретно сказано, что эта самая территория в себя не включает, то есть, где «народ Палестины» осуществлять «национальный суверенитет» не собирается. Выясняется, что «палестинцы» не заинтересованы «в осуществлении какого-либо суверенитета над Западным берегом Иорданского Хашимитского Королевства и сектором Газа».

Из этой части хартии мы узнаем сразу два примечательных факта: во-первых, палестинские арабы не только не считают Западный берег и сектор Газы частью своей родины, но и более того, конкретно это отрицают. Во-вторых, они однозначно утверждают, что «Западный берег» принадлежит другому суверенному образованию — Хашимитскому королевству. Упс…

Миф о родине (продвинутая версия)

Таким образом, как мы теперь видим, между территорией, заявленной палестинскими арабами в качестве их «родины» в тот момент, когда они сформулировали свои «национальные требования», и той «родиной», что они добиваются сегодня, нет пересечения даже в один квадратный сантиметр. Фактически эти две версии «родины» не только не совпадают друг с другом, но и напрямую друг другу противоречат. Снова упс…

Выходит, что еврейская власть, а вовсе не «коллективная историческая память», оказывается решающим фактором в определении «палестинской родины». Явным подтверждением этому служит, например, высказывание Ахмеда Шукейри, предшественника Ясира Арафата, заявившего накануне Шестидневной войны: «День приближается. Арабы ждали 19 лет и не побоятся начать войну за освобождение. Это борьба за родину».

Сказанные Шукейри слова: «освобождение» и «родина» не оставляют места для разночтений. Там и близко нет упоминания территории Иудеи и Самарии или Газы, объявленных нынче «палестинской родиной», а в то время находившихся целиком под контролем арабских стран.

Вряд ли что-либо способно яснее обосновать несостоятельность тезиса о «палестинской родине», являющегося просто набором лживых измышлений, призванных устранить любые напоминания о реальной суверенной родине еврейского народа.

Миф о палестинском народе

Многие высокопоставленные лидеры палестинских арабов сами открыто и последовательно признавали тот факт, что палестинцы вовсе не являются узнаваемой и отличимой от других группой в арабском мире.

Так, например, 14 марта 1977 года Фарук Каддуми, глава политического отдела ООП, сообщил журналу «Ньюсвик»:

«… ООП видит в иорданцах и палестинцах единый народ».

Это заявление Каддуми практически идентично утверждению, впоследствии многократно цитируемому, и, к слову, ни разу никем не опровергнутому, сказанному две недели спустя главой военного отдела и членом исполнительного комитета ООП Зухейром Мохсином: «Нет никакой разницы между иорданцами, палестинцами, сирийцами и ливанцами … Лишь исключительно по политическим мотивам мы подчеркиваем нашу палестинскую идентичность …» (Голландское ежедневное издание Trouw, 31 марта 1977 года).

Наконец, и король Иордании Хусейн подчеркивал то, что утверждения о некоей общей палестинской идентичности стали не более чем уловкой, необходимой для борьбы с еврейскими претензиями на районы, считающиеся «арабскими». На конференции Лиги арабских государств в Аммане в ноябре 1987 года он заявил: «Возникновение палестинской национальной идентичности происходит в ответ на утверждения Израиля о том, что Палестина является еврейской».

Иными словами, «палестинская идентичность» на деле не существует сама по себе и была изобретена лишь для того, чтобы помешать еврейским требованиям. Вот так вот.

Миф о палестинском национализме

Однако палестинские арабы признают не только то, что вовсе не являются отдельной, узнаваемой и отличимой от других группой, то есть, народом, но и то, что как политическая общность, то есть как нация, они отнюдь не обладают последовательными и искренними требованиями.

Никто иной, как все тот же Зухейр Мохсин откровенно и прямо сказал об этом так:

«Мы все являемся частью [арабской] нации … Создание палестинского государства — лишь новый инструмент в продолжающейся битве против Израиля».

Можно ли было сформулировать это более явным образом? Палестинские арабы не только сами подтвердили то, что их «национальные претензии» вовсе не являются искренними, но и конкретно указали на их истинное значение — быть временным инструментом обмана. Примечательно, что в своей «национальной» хартии они так об этом и заявляют: «Палестинский народ является частью арабского народа. Однако, на данном этапе борьбы нам необходимо обеспечивать палестинскую идентичность и развивать осознание этой идентичности».

Иными словами, в какой-то момент, на следующем, так сказать, этапе, им больше не понадобится сохранять «палестинскую идентичность и развивать осознание этой идентичности»? Получается, что «палестинская идентичность» всего лишь краткосрочная хитрость, необходимая для достижения политической цели: устранения «незаконного раздела Палестины 1947 года» (также известного как государство Израиль)?

Есть ли в мире хоть одна нация, заявляющая, что ее национальная идентичность — не что иное как уловка, которую «необходимо обеспечивать и развивать» лишь на «данном этапе»? Есть ли хоть один другой народ, считающий свою национальную идентичность временным средством достижения цели? Неужто итальянцы? Или турки? А может японцы? Конечно же, нет.

Миф о лишенных гражданства палестинских арабах

Одним из тезисов, широко используемых в целях нагнетания максимального сочувствия к «страданиям» палестинских арабов и непропорционального гнева в отношении Израиля, стало утверждение о том, что они, мол, являются «людьми без гражданства». Вот только это положение «отсутствия гражданства», является не результатом израильской несправедливости, а исключительно следствием арабской жестокости. Ведь палестинские арабы остались без гражданства по той простой причине, что арабские лидеры либо лишили их того гражданства, которое те уже имели, либо не дали им получить то гражданство, которое они хотели.

Так, например, в Иудее и Самарии до 1988 года все палестинские арабы, включая и так называемых «беженцев», обладали иорданским гражданством. Они были лишены его по распоряжению короля Хусейна после того, как тот отказался от своих претензий на эту территорию. Этот беспрецедентный шаг был описан Анисом Касимом, известным арабским экспертом в области правовых вопросов, следующим образом:

«более полутора миллионов палестинских арабов отправились спать 31 июля 1988 года будучи гражданами Иордании, а проснулись на утро 1 августа в качестве лиц, не имеющих гражданства».

Но точно так же палестинским арабам отказали и в возможности получить гражданство тех арабских стран, где они прожили более полувека. Лига арабских государств предписала входящим в нее государствам отказывать в предоставлении гражданства палестинским арабам

«дабы воспрепятствовать ослаблению их идентичности и сохранить право на их возвращение на родину».

Именно так сказал пресс-секретарь Лиги арабских государств Хишам Юсуф в интервью газете «Лос-Анджелес таймс» в 2004 году, подтверждая официальную арабскую политику «сохранения палестинской идентичности». Той самой идентичности, которая, как мы видим, не способна существовать независимо, без внешнего принуждения.

«Если каждый палестинский араб, ищущий убежища в какой-либо стране, смог бы в ней остаться, у него не было бы причин возвращаться в Палестину», — продолжил Юсуф, возможно, даже не заметив того, что, раскрыл самую суть арабского обмана.

Миф о «палестинских беженцах»

По поводу аномалии под названием «палестинские беженцы» написано уже много. Поэтому я позволю себе ограничить обсуждение лишь двумя небольшими, но весьма важными ссылками.

Прежде всего, заметим, что хотя все беженцы мира находятся под эгидой Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR), для «палестинских беженцев» была создана своя отдельная организация — UNRWA.

И хотя обе структуры принадлежат ООН, определение беженца в UNRWA сформулировано гораздо шире, как и полномочия, которыми наделено это агентство. Эти различия повлекли за собой далеко идущие последствия, наиболее серьезным из которых стало невероятное увеличение числа «палестинских беженцев» — от менее 50 тысяч в начале до нынешних 5 миллионов человек.

В письме к генеральному секретарю ООН Кофи Аннану (18 мая 2002 года) конгрессмен Том Лантос выразил удивление и неудовольствие в связи с подобной ситуацией:

«Я искренне удивлен тому, что, спустя уже более полувека после создания государства Израиль агентство ООН, сосредоточенное исключительно на палестинских беженцах, все еще продолжает существовать… Ни одна проблема каких-либо других беженцев не решалась столь продолжительным и привилегированным образом».

Примерно через десять лет (31 августа 2014 года) бывшая депутат Кнессета Эйнат Вильф написала:

«Если бы БАПОР работала так же, как Верховный комиссар ООН по делам беженцев, отвечающий за все остальные группы беженцев в мире, то в настоящее время насчитывалось бы всего несколько десятков тысяч палестинских беженцев, а не несколько миллионов».

Одним словом, факты или, по крайней мере, их часть, теперь перед вами. И в свете всего этого подробного (хотя и неполного) разоблачения лжи, искажений и преувеличений, связанных с претензиями палестинских арабов, мне остается лишь спросить: что, по вашему мнению, выглядит более правдоподобным — предложение незнакомца на тель-авивском рынке Кармель продать вам по дешевке Бруклинский мост или нарратив палестинских арабов?

Источник на иврите — MIDA