Была полная страна премьер-министров. Теперь, когда выяснилось, что премьер-министр у нас один и навсегда (только не надо ничего трогать, развалится же к чертям — все ж на соплях и на честном слове, причем, одном), — полная страна политологов.
Вот подал в отставку Либерман. Объяснил, почему, в том числе и по-русски. Да ну… Нет в стране человека, который не знал бы истинных мотивов его поступка и не высказал их. Политики, журналисты, пользователи соцсетей, родственники, просто знакомые и малознакомые встречные только и обсуждают резоны ухода Либермана с поста: зачем он это cделал? Что хотел получить и что получит, вернее, не..? Нация политологов!
Вот это и должно волновать народ Израиля? Политическая судьба Либермана? Число мандатов его партии после грядущих выборов? Какие портфели им достанутся, если вообще..? Сколько может продержаться коалиция, судьба которой в руках у каждого ее члена? Вправду, ничего нет важнее? Но обсуждается именно это.
Самострел
Нас же — не скажу народ, просто население Израиля, если мы на минуту забудем, что все мы, с подачи СМИ и соцсетей, вдруг заделались политологами на общественных началах, — должно беспокоить совершенно другое. Гораздо более существенное, чем политические расклады, рейтинги, мандаты и посты, которые все равно достанутся не нам.
Обороноспособности Израиля — то есть нашей, всех нас — был нанесен тяжелейший удар. И сделало это наше собственное правительство, конкретно — кабинет безопасности. Прикрывшись согласованной позицией армии и спецслужб, что заслуживает особой оценки, но пока не суть — решают политики, кабинет.
Его решение пойти на сделку с ХАМАСом — согласиться на прекращение огня, отказавшись от адекватного силового ответа на массированный обстрел израильской территории из Газы, — замкнуло цепь чудовищных, непростительных уступок террористам, сделанных — что самое существенное — под их силовым давлением и под аккомпанемент их угроз расширить зону обстрелов.
Предпоследним звеном в этой цепи было согласие на провоз в Газу, ХАМАСу, $15 млн. катарских денег наличными, которые пошли сразу, непосредственно и бесконтрольно на финансирование террора — в том числе на оплату нового штурма израильской границы буквально на следующий день. А скрытых звеньев мы до сих пор не знаем — детали соглашения неизвестны, но слухи о новой обменной сделке с освобождением арестованных террористов уже есть, и опыт подсказывает, что они не бывают беспочвенными, тем более что в них фигурирует немецкий посредник, обеспечивший сделку Шалита.
Мирная жизнь всяко предпочтительней вооруженного противостояния. Весь вопрос в цене и последствиях. Израиль купил это затишье (скорее всего, кратковременное и неполное), заплатив за него своим главным стратегическим запасом — силой сдерживания.
В чем сила, брат?
Именно этот фактор является основой и гарантией нашей безопасности, самого существования нашей страны в пылающем и враждебном регионе. Не танки, самолеты, ракеты, кибероружие, выучка солдат и профессионализм командиров и даже не пресловутые еврейские мозги вместе с боевым духом израильтян. Наоборот — все перечисленное и не перечисленное требуется для того, чтобы обеспечить ту самую силу сдерживания.
Все войны Израиля и все военные операции, известные, крупномасштабные, локальные и тайные, велись для того, чтобы обеспечить, накопить или восстановить этот капитал. Все мирные договоры и все мирные периоды без подписанных договоров достигались, благодаря ему. Так было и так будет, пока он у нас будет, а не будет его — не будет здесь и нас — сомнут.
В условиях не прекращающегося враждебного существования ты можешь быть либо победителем, либо побежденным. Победа выражается в лишении противника возможностей и стремления вести войну с тобой. Это достижимо лишь двумя способами: либо полным разгромом или уничтожением врага, либо силой сдерживания: враг должен знать, что его ждет в случае агрессии, и страшиться этого.
Первый способ для нас непозволителен. Поэтому Израиль всегда использовал второй — менее очевидный, долговременный и радикальный. Потенциал сдерживания нельзя обеспечить раз и навсегда. Его надо постоянно поддерживать. Урок войны Судного дня всего через шесть лет после сокрушительной победы в Шестидневной избавил израильтян от иллюзий: эффект сдерживания не достигается одноразовой прививкой — необходимы периодические инъекции.
Оттого мы обречены переживать новые войны, как бы ни стремились их избегать, и всегда быть готовыми к ним. И чем лучше мы будем готовы, чем убедительнее для врагов будет эта готовность, доказываемая на деле, тем выше окажется сила сдерживания и ниже вероятность настоящей войны. Это условие нашего существования здесь.
Дворовые правила политики
Вот какому стратегическому потенциалу был нанесен тяжелейший урон. Израиль, возможно, впервые в своей истории показал, что боится воевать. Что его можно запугать обещаниями обстрелять Тель-Авив, и он может почти безответно сносить обстрелы Юга. Что он не грозный боец, которого не тронь — порвет, а слабосильный терпила: готов платить за то, чтобы его оставили в покое квартальному хулигану, чем тот хочет — топливом, наличкой, жрачкой, кротостью…
Как должен вести себя ХАМАС, видя, что за массовые штурмы израильской границы, поджоги полей и лесов и даже обстрелы Израиля ему ничем не грозят: не лишат не только жизни, но и еды и топлива, а наоборот — заплатят? Правильно — усилить нажим: прямая выгода. Какие выводы должны сделать «Хизбалла», Иран и Сирия, если Израиль боится связываться даже с ХАМАСом?
Тем из нас, кто вырос во дворах и подворотнях бывшего СССР или застал бандитский беспредел 90-х, хорошо известно, как поступают гопники с теми, кто боится им дать отпор силой, и к чему приводит готовность платить, лишь бы не быть битым, — только начни. Может, потому единственный член израильского кабинета безопасности, впитавший этот опыт с детства, и оказался единственным взбунтовавшимся?
Припарки для Горыныча
Конечно, у политика, министра обороны должны были быть аргументы более веские, чем эмоциональное восприятие ситуации. И они имелись.
Либерман не форсировал решение о проведении военной операции в Газе. Он не раз заявлял, что Израиль лишен привилегии начинать войны без того, чтобы были использованы все возможности добиться тишины другими средствами. Не верил в перспективу договориться с ХАМАСом, но не препятствовал ведущимся попыткам. Пытался воздействовать экономическими методами: закрывать КПП на границе с Газой в ответ на вспышки насилия и открывать только в обмен на затишье. Он закрывал, а премьер своим распоряжением открывал. Даже когда ХАМАС обстреливал ракетами Юг во время последнего обострения, грузы в Газу продолжали поступать.
Либерман утверждал, что его план сокрушительного удара по ХАМАСу в Газе не предусматривает обязательной наземной операции и тем более — последующей оккупации сектора. Что имелось в виду — знать не дано, но догадаться можно. Это, очевидно, разрушение домов главарей и уничтожение их самих. Того же Хании, ликвидацию которого, как сейчас известно, кабинет не утверждал, а затем члены его троллили Либермана невыполненным обещанием.
Версия вполне реальная. Можно было бы не оккупировать Газу, не передавать ее под власть Абу-Мазена и даже не свергать ХАМАС. Достаточно было бы оторвать ему несколько важных голов — ничего, что потом отрастут новые, они будут знать, что живы лишь до тех пор, пока не борзеют, как оборзели нынешние.
Невоенные тайны
Остается только гадать, что обсуждал кабинет те семь часов в прошлый вторник, когда, в конце концов, решил капитулировать.
Народные политологи, повторяющие сегодня вслед за ангажированными профессионалами упреки в адрес Либермана за то, что он вышел из правительства, ослабив коалицию до 61 мандата, забывают, что он вышел в ответ на принятие этим правительством ультиматума ХАМАСа. Учитывая, какой урон предпринятый шаг нанес силе сдерживания Израиля, это правительство заслуживает и ослабления, и смещения.
Чем было вызвано такое поведение — тоже предмет догадок. Утверждения Нетаниягу о том, что ему известны некие не подлежащие огласке сведения, заставляющие отложить усмирение ХАМАСа до момента, который знает только он, неубедительны. Нет сомнения, что у него есть свои веские резоны пойти на попятную сейчас. Но это отнюдь не соображения в сфере безопасности. Какие такие могут быть у премьера оперативные данные, которые были бы неизвестны его министру обороны? Значит, это мотивы из другой области — не военной, а политические или сугубо личные. Вот их действительно может знать и иметь только он.
Возможно, Нетаниягу не хотел дать лишние очки Либерману перед предстоящими выборами и оставить себе славу усмирителя ХАМАСа или хотя бы ликвидатора Хании, раз это уже мэм. И тогда действительно стоило блокировать действия Либермана или вынудить его к отставке. Нам-то что — если только это удерживало Биби от удара по ХАМАСу, хорошо, что глава НДИ ушел — теперь руки развязаны, можно бить.
Возможно, премьеру известно больше, чем другим, о плане Трампа по палестино-израильскому урегулированию, и там предусмотрены такие болезненные уступки, что строптивый Либерман ему в правительстве не нужен. Только на днях тому пришло косвенное подтверждение. Трамп заявил, что не станет обнародовать свой план раньше февраля будущего года, а комментаторы подсказывают, что отсрочка связана с желанием президента помочь израильскому премьеру в его будущей предвыборной борьбе. Значит, что-то такое в том плане есть, что может помешать.
Возможно, Нетаниягу озабочен перспективой обвинительного заключения. Мы не знаем и никогда не узнаем, какую роль в драматическом развороте Шарона налево сыграли висящие над ним уголовные расследования. Но факт, что стоило несгибаемому Арику объявить о выходе из Газы, тон прессы по отношению к нему резко изменился, а интерес юридической системы угас. Биби сегодня находится в похожем положении, и нельзя исключать, что рассчитывает на тот же эффект.
Скорее всего, и та коалиция, что сложится после грядущих выборов, которые все равно наступят скоро, окажется похожей на прежнюю. Но сформированное ею правительство будет, по крайней мере, знать, что может привести его к досрочному падению. «Коней на переправе не меняют», — говорят апологеты нынешнего (и почти наверняка будущего) премьера. А курс менять можно? Тут последствия еще более опасны, драматичны, не допустимы и должны быть наказуемы.
Но все это тоже политологические спекуляции. Не то должно нас волновать. Наш главный стратегический резерв — сила сдерживания — подорван и растрачен. Потеря его дорого обойдется, а восстановление потребует слишком большой цены.
Владимир БЕЙДЕР, глава израильской редакции
Оцените пост
(голосовало: 6, средняя оценка: 4,33 из 5)
Загрузка...
Полагаю, что автор сознательно сгущает страсти, давя читателю «забыть», что втягивание Израиля в длительную операцию в Газа является стратегической задачей и Ирана и России, дающей им надежду на невозможность Израиля, в этом случае, активно (силовым методом) одновременно противостоять действиям Ирана и России в Сирии.
Срыв этих ирано-российских затей, как и последний мощный удар Израиля по иранским объектам в Сирии, вполне однозначно показывают, как ложность поступка Либермана, так и авторскую оценку событий.
Да, статья явно пролибермановская, но хорошо аргументированная, в отличие от коммента Эдмонда.
Вот попробуйте опровергнуть несколько конкретных положений статьи:
— Израиль, возможно, впервые в своей истории показал, что боится воевать. Что его можно запугать обещаниями обстрелять Тель-Авив, и он может почти безответно сносить обстрелы Юга. Что он не грозный боец, которого не тронь — порвет, а слабосильный терпила: готов платить за то, чтобы его оставили в покое квартальному хулигану, чем тот хочет — топливом, наличкой, жрачкой, кротостью…
— Как должен вести себя ХАМАС, видя, что за массовые штурмы израильской границы, поджоги полей и лесов и даже обстрелы Израиля ему ничем не грозят: не лишат не только жизни, но и еды и топлива, а наоборот — заплатят? Правильно — усилить нажим: прямая выгода. Какие выводы должны сделать «Хизбалла», Иран и Сирия, если Израиль боится связываться даже с ХАМАСом?
— Можно было бы не оккупировать Газу, не передавать ее под власть Абу-Мазена и даже не свергать ХАМАС. Достаточно было бы оторвать ему несколько важных голов — ничего, что потом отрастут новые, они будут знать, что живы лишь до тех пор, пока не борзеют, как оборзели нынешние.
…………………………………………….
«Победа выражается в лишении противника возможностей и стремления вести войну с тобой». А за время правления друзей-спецназовцев Хезболла и ХАМАС превратились из «драной» кошки даже не в злобную рысь, а в зверя куда крупнее и опаснее.
Марк, я не стану ничего опровергать, тем паче полемизировать с вами, вы патриот Израиля «унешний»(по Куприну), а я «унутренний».
И способы, и возможности нашего видения любого вопроса, в силу этого отличаются.
Все эти многобуквенные фразы автора, ваши тоже — в данном случае, опровергаются некой картиной — Нетаниягу НЕ боится бить по союзникам России в Сирии, что делает несколько юмористичным утверждение, что он боится Хамаса.
С Хамасом, я имею ввиду фактическое затишье, разобрались, на время, другими способами.