Еврейский Мир

Юрий Фридман-Сарид

С принятием Кнессетом «Хок а-леом» – «Закона о национальном характере государства» – возобновились старые споры по определению Израиля, как государства еврейского и демократического.

Противники «Хок а-леом» видят в этом словосочетании противоречие – и считают демократический характер нашего государства более важным, чем национальный. Демократия для них сама по себе представляет чуть ли не абсолютную ценность.

Попробуем разобраться, есть ли противоречие – и что важнее.

Во-первых, демократия, в конечном счете, это всего лишь форма правления.

«Наихудшая форма правления, если не считать всех остальных»© – Черчилль,

если вы не в курсе.

Работающая далеко не всюду и не всегда, не у всех народов и не во все времена – примеров более, чем достаточно. (Желающие могут сравнить «демократическую» Венесуэлу народных избранников Чавеса и Мадуро, с одной стороны, – и такой недемократичный Сингапур «диктатора» Ли Куан Ю, с другой).

Во-вторых, наша израильская демократия – это, я бы сказал, «демократия в особо извращенной форме»:

С отсутствием разделения законодательной и исполнительной властей, когда депутаты Кнессета одновременно занимают министерские посты.

С узурпировавшими законодательную власть самоназначаемыми судьями БАГАЦа.

С выборами по партийным спискам – причем, пройдя в Кнессет от одной партии, депутат может перейти в другую, не потеряв мандата.

С отсутствием референдумов по таким жизненно важным вопросам, как, например, соглашение Осло.

И с другими патологическими особенностями и отклонениями, о которых я подробно писал (см. «Сказ об израильской демократии»).

И, наконец, в-третьих. Повсеместное введение в демократических странах всеобщего избирательного права, по существу, превратило демократию в охлократию – власть толпы (а, точнее – во власть тех, кто этой толпой манипулирует).

Отмена избирательного ценза – имущественного, образовательного и др. – уравняла голос люмпена, ни дня не работавшего и всю жизнь живущего на соцпособие – и голос талантливого предпринимателя, дающего работу тысячам людей и кормящего выплаченными им налогами тысячи тех же люмпенов; голос выросшего в западной системе ценностей европейца – и голос недавно получившего гражданство мигранта, живущего по родоплеменным законам и «понятиям».

И понятно, что люмпен проголосует за того, кто пообещает ему халяву пожирнее, а мигрант – за «своего», живущего по тем же «понятиям» и требующего их узаконить.
Количество, как известно, переходит в качество – и негативные последствия всеобщего избирательного права уже отчетливо и повсеместно проявляются в западных демократиях.

Вернемся к формуле «еврейское демократическое государство». По сравнению с демократией, то есть определенной формой правления, существование Израиля, как еврейского национального государства, представляет для нашего народа неизмеримо более высокую ценность – после двухтысячелетней истории наших гонений в его, государства, отсутствие.

(К сожалению, объяснять это приходится не только окружающему миру – мы вообще не должны никому это объяснять и доказывать! – но и многим евреям).

И, если представить условный, подчеркиваю, выбор между еврейской монархией или мультикультурной демократией – я, несомненно, выберу Еврейское царство. Я, как вы понимаете, не монархист – просто хорошо знаю нашу историю…

Чтобы вернуть демократии ее первоначальный смысл и форму и убрать даже видимость противоречия между «еврейским» и «демократическим», нужно осознать, что демократия обеспечивает основные, базовые права личности – право на жизнь, свободу, личную неприкосновенность и другие – но избирательное право к этим правам никак не относится. Как не относится к ним и коллективное, подчеркну, право меньшинств на национальное самооопределение внутри Израиля – о чем, по существу, и говорится в «Хок а-леом». А базовые права личности в Еврейском государстве этот закон никак не ущемляет.

Но вернемся к теме избирательного права.

Исправление вышеупомянутых извращений израильской демократии представляется необходимым начать именно с введения избирательного ценза.

Правом голоса должны обладать:

1. Принесшие присягу на верность Израилю, как Еврейскому государству – такую присягу, кстати, стоило бы сделать обязательной не только для получения избирательного права, но и для права на гражданство. Лицам, рожденным в Израиле, но не желающим принести подобную присягу – статус «негражданина», подобный аналогичному в государствах-членах Евросоюза Латвии и Эстонии.

2. Граждане трудоспособного возраста – при условии, что выплачиваеые ими налоги хотя бы на шекель превышают получаемые ими социальные пособия. (Это, конечно же, не означает немедленное лишение избирательного права человека, уволенного с работы – этот и другие частные случаи просто не расписываю здесь детально).

3. Граждане, прошедшие обязательную службу в армии или альтернативную службу – разумеется, проживавшие в Стране в призывном возрасте. Это хоть частично исправит дискриминацию еврейской молодежи в Израиле, когда израильский араб поступает в университет сразу после школы, а еврей – только после трех лет службы в ЦАХАЛе. И житель Умм эль-Фахма, и житель Бней-Брака могут, разумеется, отказаться и от альтернативной службы – вот только права голоса у них уже не будет. Их выбор.

4. Для новых репатриантов – избирательное право после пяти лет проживания в Стране и сдачи экзамена по основам государственности.

Разумеется, все перечисленное – это минимум, с которого следует начать: менять в нашем, без преувеличения, богоспасаемом отечестве надо очень и очень многое. Так, на мой взгляд, президентская республика предпочтительней парламентской – но сегодня все-таки не о том.

Разумеется, нет иллюзий на то, что подобные изменения в законодательстве возможны в обозримом будущем.

Тем не менее, представляется важным ввести тему всеобщего избирательного права и, соответственно, избирательного ценза, в общественный дискурс.

Для лучшего понимания одного из источников наших проблем.