Уголовная хроника из высших эшелонов власти производит все более странное впечатление. Если раньше лидировал подозреваемый в изнасиловании президент, то теперь, похоже, на первое место вырывается заподозренный в краже общественных денег министр финансов. Грехи Арье Дери, возглавлявшего хит-парад на протяжении нескольких лет, не идут ни в какое сравнение с нынешними разоблачениями. Подробности дела Гиршзона напоминают захватывающий сюжет, введенный сценаристом в сериал, чтобы заскучавшие зрители не выключили телевизоры. Но возникают опасения, что публика в салонах уже не удивится, если в следующей серии ей покажут генерального инспектора полиции, обвиняемого в растлении малолетних. В расследовании коррупции наступила эра постмодернизма. Так же, как в теории, отрицающей разделение на возвышенное и земное, размываются критерии оценки проступков высшего руководства. О чем можно говорить, услышав о передаче конвертов с деньгами через служанку-филлипинку? Какими словами комментировать подозрения в присвоении Гиршзоном десятков миллионов шекелей? Чемодан с деньгами на проведение «Марша жизни» в лагерях смерти был обнаружен польской таможней! В самом деле, не слишком ли вульгарен сценарист? Все это, разумеется, только подозрения. Но и следователи, и зрители этого дешевого сериала уже свыклись с мыслью, что подобные вещи, в принципе, вполне возможны. Как тут не вспомнить с грустной улыбкой парламентский анекдот сорокалетней давности о том, как некий депутат кнессета, допрошенный в полиции, показал министру просвещения Залману Арану справку, что он вне подозрений. «А у меня такой справки нет!» – долго потом сетовал Аран. Сейчас возможно все. Парламентские корреспонденты рассказывают, что председатель фракции Авода в кнессете Йорам Марциано, подозреваемый в пьяной драке с ресторанным «вышибалой», не понимает, чего от него хотят, и даже угрожает «наглым журналистам». В 1996 году министр юстиции Яаков Неэман, заподозренный в лжесвидетельстве, добровольно сложил с себя министерские полномочия, как только юридический советник правительства объявил о начале расследования. Глава Налогового управления Джеки Маца и директор канцелярии премьер-министра Шула Закен были смещены с занимаемых постов. Возможно, потому что у них нет покровителей в правящей партии, и сам глава правительства по уши погряз в подозрениях. Почему министр финансов, против которого выдвинуты столь серьезные подозрения, до сих пор остается на посту? Что произошло? Причина, наверное, в том, что расследования уже никого не удивляют. Уголовный кодекс един для всех, но общественный климат в Израиле допускает снисходительность к коррупции во властных структурах. В разряженном воздухе так и повис вопрос о том, должен ли Моше Кацав покинуть президентскую резиденцию на время следствия? Теперь то же самое повторилось с министром финансов. Разумеется, Гиршзон должен незамедлительно уйти из канцелярии министра и не возвращаться до тех пор, пока не завершится расследование. Разве мы не можем обойтись некоторое время без него? На этой неделе бывший главный военный прокурор Амнон Страшнов предложил отложить расследования против главы правительства (осуществляемые «разными линденштраусами и йоавами ицхаками») до окончания каденции. По сути, речь идет об узаконивании безобразия. Интересно, а как быть с президентом, министром финансов и прочими? Продолжать расследование или тоже отложить до конца каденции? На допросы вызывают так много важных персон, что может создаться ложное впечатление, будто у нас все в порядке. На самом же деле, дела – хуже некуда. Чем длиннее очередь в кабинет следователя, тем наше положение хуже. Впечатлительным гражданам нужно запастись валидолом. Этот процесс необходимо довести до конца – более или менее горького.
Гидеон Самет, «Гаарец», 23.03.2007
Опубликовал:
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
