Только вы, пожалуйста, не пугайтесь — вам не нового божка предлагают. Просто Хазон Иша принято называть «Отцом мира (израильских) иешив».
Рав Авраам-Ишайя Карелиц родился 8 ноября (11 Хешвана) 1878 года в городке Косово Гродненской губернии. Места те вы найдёте в биографиях многих мудрецов Торы — этакий маленький полусельский Иерусалим. Его отец, рав Шмарьягу-Йосиф — раввин города.
Хазон Иш — так принято называть его по имени главного многотомного труда, охватывающего все области еврейского Закона и этики — был очень слаб здоровьем и материально жил весьма стеснённо. Даже приобретя международную известность он, по образцу Виленского Гаона, Хофец Хаима и многих других великих мудрецов, старался не принимать никаких официальных должностей. Исключение — в молодости около года исполнял обязанности раввина белорусского городка Стойбец (Стойбцы).
В день своей бар-мицвы мальчик принял обет, который никогда не был нарушен: всегда изучать Тору «лишма», только ради исполнения воли Создателя. Позднее он писал другу: «нет в мире наслаждения, подобного усердному изучению Торы!».
Духовным своим учителем рав Карелиц считал Виленского Гаона — тем более, что и мать, и отец его были потомками учеников Гаона и в доме соблюдались все обычаи Гаона. Но если алахические выводы Хазон Иша противоречили выводам Гаона — он принимал решение в соответствии со своими знаниями и логикой. Он не боялся спорить с современниками и мудрецами прежних эпох по самым сложным вопросам алахи.
В сегодняшних публикациях приводят две системы мер, принятых в нашей Традиции, и одна из них (обычно более строгая) — «по Хазон Ишу». А недавно, проведя вокруг Храма археологические раскопки и сопоставив новые данные с тем, что сказано в Писании, Талмудах и комментариях, учёные и раввины установили, что «ама» (локоть) — мера длины на территории Храма соответствовала оценке Хазон Иша! Два тысячелетия её полагали меньше… Возможно, впрочем, в древние времена использовались две «амы», отличающиеся на пятую часть — будничная и святая; духовный взор рава Карелица выделил святое.
Но мы забежали вперёд. Жил он домоседом, не путешествовал — не считая путешествий вынужденных, как во время Гражданской войны. В начале 20-го века, женившись, поселился в литовском городке Койданы (6000 жителей) — семья питалась на доходы от магазинчика, где работала жена. Муж же тихонько сидел в углу синагоги и учился.
В 1920-м перебрались в Вильно, где Авраам-Ишайя очень сблизился с признанным лидером поколения равом Хаимом-Озером Гродзенским, который относился к молодому другу с величайшим уважением. В 1933 году — году переломном, когда умер Хофец Хаим и в Германии пришли к власти нацисты — Хазон Иш с семьёй перебрался в Землю Израиля. И следующие 20 лет, до ухода из мира в другом переломном году, он не только мудрец, но и борец.
Хотите посмотреть, как наши учителя предвидят будущее? Вот рекомендательное письмо, отправленное равом Гроденским к лидерам израильской общины вдогонку Хазон Ишу: «Лев поднялся из Вавилона в прекрасную землю Израиля,- истинный великий мудрец Торы. Для нас это большая потеря, но для земли Израиля произрастёт из этого великая польза». Начало письма — традиционный парафраз из пророка Иермиягу: «Лев поднялся из чащи на Иерусалим» (лев — символ Вавилона). В Устную традицию эти слова вошли с другим значением: «лев поднялся из Вавилона» говорили о Гиллеле, за школой которого в основном следует нынешнее еврейское законодательство. Означает поговорка, что из диаспоры на святую землю приехал мудрец, которому предстоит стать лидером общины.
Хазон Иш быстро приобрёл в Израиле репутацию человека, провидящего сокрытое. И — способного добиться невозможного. Устроить в агрессивно-атеистической атмосфере, при бедности, войнах и постоянных разногласиях между евреями систему ешив — невозможно. Он это сделал.
Ему безгранично доверяли — даже те, кто пытался спорить по конкретным вопросом. В последний период своей жизни рав очень много времени уделял приёму посетителей — к нему ехали с самыми разными вопросами, нередко — с вопросами медицинскими на грани жизни и смерти. Говорили, что его слово — это «урим ветумим» (камни на нагруднике Первосвященника, мистически отвечавшие на вопросы). Историй о чудесных спасениях по его совету или благословению — не счесть. О себе же он говорил: «я не пророк и не сын пророка, только из Торы беру я ответы».
Хазон Иш видел реальность не только (и может быть, не столько) телесными глазами — но каким-то иным, едва ли точно переводимым на повседневный язык образом. Называли это «проникающим взором» — словно бы его Тора позволяла позволяла взору пройти сквозь всё внешнее. Можно, конечно, сослаться на «руах а-кодеш» (дух святости), но много ли нам это объяснит? Уровень знания мира этого человека был совершенно несоизмерим с его образом жизни — он был не то, что затворником, но без нужды старался из дома не отлучаться. А когда упрекали в том, что «не знает «улицы» и потому не может адекватно судить о происходящем», рав отвечал: «Я принимаю решения не из «улицы», а из Торы».
Просто его Тора была чиста — «лишма», во Имя,- а такое знание Б-жественного Закона позволяет обладателю видеть как бы «глазами Всевышнего». Разумеется, в мере, позволенной человеку и всему его поколению.
Но было что-то даже и сверх этого. Сила влияния бедного полубольного человека, в последние годы большинство времени проводившего в постели, не имевшего никаких званий и должностей и официальных помощников — была такова, что сам глава правительства Бен-Гурион перед принятием закона, затрагивавшего еврейских девушек, отправился к нему в Бней-Брак, надеясь убедить хозяина дома! Закон этот (первым из израильских антирелигиозных законов) подразумевал насилие к уклоняющимся.
Задержимся здесь. Все израильтяне слышали слово «консенсус» (согласие). Хотя, конечно, у евреев «всё не как у людей» и используется латинское словечко далековато от его значения в словаре. Под консенсусом обычно понимают согласие при отсутствии существенных возражений. Израильский же консенсус означает некий «договор о ненападении», распределение ролей сторон — друг с другом несогласных, но принявших решение ради социального мира ограничить себя и учесть интересы соперника. Израильский «консенсус», которым граждане часто бравируют и на который по поводу и без повода неизменно набрасываются леваки — это договор о мирном сосуществовании религиозной и светской частей населения. В него входит какой-никакой кашрут в армии, особые правила призыва учащихся ешив и религиозных девушек, некоторое уважение к Шаббату (например, отсутствие общественного транспорта), наличие Государственного раввината и его права при заключении и расторжении браков, регистрации смерти и т.д. Иначе говоря, промежуточное положение между жизнью по Торе и полным её отрицанием.
Так вот, у «консенсуса» есть имя: «Договор Бен-Гурион — Хазон Иш». Он — итог знаменательной беседы признанных лидеров еврейских «лагерей» — премьер-министра Давида Бен-Гуриона и рава Авраам-Ишайи Карелица. Беседа подробно описана равом Лейбницем, сопоставившим рассказы Хазон Иша и Бен-Гуриона — с обоими он был близко знаком. Во всех деталях рассказы совпали. Разговор интересен уже тем, что проблемы, подобные (упомянутому) закону, возникают часто и полагаться в их понимании на крикливые ангажированные масс-медиа — идиотизм.
Давид Бен-Гурион в глазах многих светских евреев примерно то же, что Джордж Вашингтон для американцев: «национальный лидер, отец и первый руководитель государства Израиль». Это был, несомненно, весьма умный, решительный и самоуверенный человек, умевший мыслить не только клановыми, но и государственными интересами. При этом — ярый полемист, всегда стремившийся не к установлению истины (которую он «уже знал»), а к победе в споре. В некоторой степени он напоминает мне Ленина — разумеется, не кровожадностью, но своими лидерскими качествами и стилем — «сегодня рано, послезавтра поздно»; требованием беспрекословно подчиняться своему авторитету. А также тем, что, уже теряя контроль над процессами и ясность политического мышления, он любой ценой пытался остаться в центре политической жизни и был переигран собственными соратниками. Правда, у Давида в какой-то момент хватило ума понять, что его время ушло и отправиться на покой в негевский кибуц… Чего я едва ли ждал бы от Ильича — уже потому, что, в отличие от Бен-Гуриона, «вождь мирового пролетариата» вёл сомнительные закулисные игры и тихо почивать на пенсии ему бы просто не позволили.
И вот такой человек, национальный герой, властный лидер и глава государства, приезжает в квартирку к скромному, малоизвестному широкой публике, старому (старше его на 8 лет) больному раввину с надеждой его убедить, запугать или соблазнить посулами. Правда, про раввина говорили, что он в 1930-х «в одиночку сделал революцию» в мире соблюдающих Тору. Говорили, что у него столько энергии, что он «может вырвать из земли дерево», а сам о себе он утверждал, что «богаче Ротшильда». «У миллиардера один кошелёк, свой собственный — а у меня кошельки всех евреев». И это были не слова, Хазон Иш, обитая на грани бедности, находил миллионы, необходимые для создания системы ешив. До его приезда в «новом ишуве»,- в отличие от «старого», веками обитавшего на Святой Земле,— ешив были единицы и они еле-еле выживали в безденежье. И ещё он находил средства на поддержку тысяч земледельцев, соблюдающих заповедь о шмите («Субботнем годе»). Единственными его орудиями были — духовная сила и авторитет.
После беседы Бен-Гурион, отнюдь не принявший позицию собеседника. говорил раву Лейбницу, что «никогда не встречал столько мудрости в одном человеке и никогда даже не представлял, что в одном человеке её может быть столько!». Сильно напоминает слова Бялика после беседы с Бердичевером («В этом человеке Эйнштейн и ещё довесочек!») и Аббы Галускера о Гаоне. Всё-таки молодцы евреи! Даже далеко уйдя по чужим дорогам, они в состоянии узреть высший свет…
Как рассказывал Хазон Иш (а Бен-Гурион, задумавшись, это подтвердил), в беседе он пользовался методом «дать пощёчину и погладить». Пощёчину — за дело, а погладить — во исполнении обязанности гостеприимства по отношению к гостю. Например, на вопрос: «как мы можем с вами сосуществовать?» раввин привёл закон: если на узкой тропе встречаются 2 верблюда, порожний должен уступить дорогу нагруженному. «Мы нагружены Торой, законами и историей, а вы?». И тут же пояснил притчу так, чтобы она не обижала собеседника: «мы обязаны соблюдать Шаббат и кашрут, а вы ведь не обязаны их нарушать?». И — в стране возник «государственный кашрут»…
Когда Бен-Гурион увидел, что переубедить рава не удастся, он сказал: «Мы примем этот закон — и тогда все граждане обязаны будут ему починяться». Ответ: «Мы сильнее вас» — «Как это? У нас армия, полиция..!». Хазон Иш объяснил — сильнее не тот, кто готов стрелять, а тот, кто (ради своей веры, ради истины) готов получить пулю. Бен-Гурион понял.
Но когда, несмотря на все усилия, Бен-Гурион с его партией МАПАЙ таки протолкнули через Кнессет «закон о национальной службе девушек» (ставящий, пусть и не в масштабах военной службы, религиозных девушек в подчинение посторонним мужчинам), Хазон Иш улыбнулся и сказал близким: «Я опасаюсь, что нам придётся отправить старика в отпуск». Понять это было сложно, стоит за этим молитва или иная сила духа — но вскоре Бен-Гурион рассорился со своими однопартийцами и на 2 года ушёл из политики. А тем временем принятый с помпой закон положен под сукно, преемник на посту премьер-министра Моше Шарет сказал: «мы недооценили силу раввинов»…
То же случится с любыми «законами», шумно принимаемыми всяческими «багацами». Когда «порожний верблюд» силой демагогии пытается столкнуть с дороги «нагруженного» — как сейчас, мечтая запихнуть учащихся ешив в общие армейские части, где соблюдение законов Торы на серьёзном уровне не подразумевается — «поклажа нагруженного верблюда» не позволит это сделать. Ибо все крики про «равное распределение обязанностей» и «наши дети идут под пули, а эти отсиживаются!» (при том, что по статистике процент уклонистов наибольший среди «золотой молодёжи» Северного Тель-Авива) — это о том, что они, «хозяева Страны», проигрывают борьбу за души евреев.
Армии сейчас нужно меньше солдат, даже офицеров увольняют за ненадобностью, расширению «Нахаль хареди» — частей со строгими требованиями кашрута и возможностью полноценного совмещения армейской службы с еврейским Законом — препятствует левое армейское руководство… Да и оторванный на 3 года от учёбы человек практически теряет шансы стать настоящим мудрецом. Хазон Иш, будучи свидетелем и предвидя подобные «компании» в будущем, дал нам рецепт победы: в главном не отступать ни на шаг.
Хазон Иш называл ешиву «лучшим, что существует в этом мире». И поэтому требовал в ней абсолютной чистоты; в частности, он чрезвычайно строго относился к тому, чтобы руководство ешив не выдавало липовые справки якобы «учащимся» ради уклонения от армии. Подобных он называл «родеф ешивот» («преследователями ешив»),- имея в виду, что после разоблачения оных право на отсрочку может быть вообще отменено. Вспоминаю недавнюю речь Беннета на эту тему… интересно, он это у Хазон Иша прочитал?
В общем, систему ешив, существующую по сей день, растущую и развивающуюся, он сумел выстроить чудом. Бесконечным доверием к Слову Б-га: евреи должны жить по Торе и постигать её. И — произошедшим отсюда доверием людей Торы к нему самому. Вот пример, который приводит рав Лейбниц. Его пригласил Хазон Иш и сказал: нужно открыть Талмуд-Тора в Реховоте (на тот день оплоте «светского ишува»). «Но как мы можем это финансировать?» (вопрос: «кто пошлёт детей туда учиться?» рав Лейбниц проглотил). «Обратись к раву Карлинштейну в Тель-Авиве и скажи, что приехал по моему поручению — нужно открыть Талмуд-Тора в Реховоте». Войдя в тесную, бедную квартирку рава Карлинштейна, с расшатанными стульями у потрепанного стола, рав Лейбниц решил, что ошибся адресом… Услышав послание Хазан Иша, рав Карлинштейн произнёс: «Если наш учитель сказал — всё будет в порядке». Вынул из ящика стола пачки денег: «я думаю, этого хватит, но если потребуется ещё, приезжайте. Коли Хазон Иш говорит, что в Реховоте будет Талмуд-Тора — так и будет. Я дам деньги, необходимые для этого».
Хазон Иш, как наш праотец Авраам, готов был идти против всего мира за одно слово Торы. Зачастую даже среди мудрецов только ему открывались последствия действий и событий; на личном примере Хазон Иша люди видели правду фразы: «мудрец превосходит пророка». Ушёл он из этого мира, с которым был связан только заботой о живущих в нём людях — в год, когда сдох кремлёвский вурдалак, начал исчезать сталинский режим и у евреев Советской империи появились надежды. Подобно ребе из Звиля, праведнику и провидцу, умершему в Иерусалиме в день капитуляции нацистской Германии.
Время миссии завершилось. Мир Торы укрепился в государстве Израиль, а израильские иешивы — сегодня лучшие в мире.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
