Иранская заноза. Ненормальное государство

Если в сообществе объединенных наций одно из государств — Исламская республика Иран — провозглашает своей целью уничтожение другого, являющегося членом того же сообщества, а именно Израиля, то это государство ненормальное, и его провозглашенная цель для всего сообщества должна быть абсолютно неприемлемой. И если сообщество по этому поводу предпочитает умолчание, оно и само не вполне нормальное.

Об этой проблеме мы много раз говорили, а теперь вернемся к ней в связи с заявлением госсекретаря США Майка Помпео, 6 августа расставившим, как говорится, все точки над «i», причем не фигурально, а, наконец, буквально: напрямую назвав Иран ненормальной страной. Иран, заявил Помпео, «должен начать вести себя как нормальная страна».

Важно, что это заявление прозвучало на фоне подготовки США к восстановлению санкций против Тегерана, снятых предыдущим правительством США в 2015 году в результате соглашения, помпезно названного «Совместным всеобъемлющим планом действий», а по существу, как определил его Дональд Трамп, явившимся ужасной сделкой, давшей возможность Ирану продолжать свою программу ядерного вооружения.

Эта сделка, навязанная Бараком Обамой и Джоном Керри Евросоюзу с привлечением на помощь России и Китая, стала достижением министра иностранных дел Ирана Зарифа, весьма ловкого переговорщика, сумевшего всех участников сделки обмануть и, образно говоря, заложить в международные отношения то ли бомбу замедленного действия, то ли занозу, от которой, если ее не извлечь, миру не будет покоя.

«Подписание соглашения с Ираном, — заявил в 2015 году Биньямин Нетаниягу, — является ошибкой исторического масштаба». Затем он, как мы помним, представил подписантам доказательства обмана их иранцами. И вот, на наших глазах с выходом США из этого соглашения начинается исправление этой ошибки.

Вернемся к заявлению Помпео: «Дело в неудовлетворенности иранцев своим правительством, и президент Дональд Трамп четко заявлял об этом. Мы хотим, чтобы у иранского народа было больше возможностей определять, кто будет составлять их руководство», — заявил Помпео журналистам.

На фоне идиотской шумихи, поднятой и до невероятности раздутой по поводу «вмешательства России в американские выборы и в американскую демократию», кто-то упрекнет американского госсекретаря во вмешательстве в «иранскую демократию». И будет не прав.

Во-первых, демократии в нашем понимании там со времени Исламской революции 1979 года, не было и нет. Она была заметна при шахе Ирана Мохаммеде Реза Пехлеви, но исчезла при аятолле Хомейни, провозгласившем Иран Исламской республикой. Новый правитель Ирана, как помним, направил толпу своих фанатиков на захват посольства США. 52 американских заложника провели в неволе 444 дня и были освобождены только тогда, когда президентом США стал Рональд Рейган. Это незабываемо!

Во-вторых, когда иранский народ бесправен и унижен жестоким режимом аятолл, вмешательство на стороне народа морально допустимо, недопустимо как раз невмешательство.

В-третьих, почему Исламское государство Ирака и Леванта, вторгшееся в Сирию, изгоняют, а Исламское государство Иран, тоже вторгшееся в Сирию, оттуда все еще не изгоняют? Россия дала Израилю свое согласие на удаление в Сирии иранских и проиранских сил сперва на 100, потом на 85 км от израильской границы, а почему не на полное удаление их из Сирии, как того требует Израиль? Ответа пока нет.

Заставить Иран уйти из Сирии могут американские санкции, которые, по словам госсекретаря Майка Помпео, вступают ныне в силу. Они затронут широкий спектр отраслей иранской промышленности, включая автомобильный и авиационный секторы, угледобычу, производство стали, торговлю золотом и т.д.

Санкции вводятся во исполнение указа президента США о выходе из иранской сделки. Тогда же он обещал Ирану первую порцию санкций по истечении 90-дневного срока, вторую порцию — еще через три месяца. То есть физическим лицам и компаниям, работающим в перечисленных отраслях, было дано 90 дней на то, чтобы свернуть свою деятельность, и этот период истек. Теперь на очереди санкции против экспорта иранских энергоносителей.

Три месяца назад на российском сайте «Газета.ру» появилось объективное и вполне оправдавшееся предсказание: «Как первая волна ограничений отразится на Иране». В связи с заявлением Помпео цитирую оттуда: «Принятие в 2015 году совместного всеобъемлющего плана действий по ядерной проблеме Тегерана дало серьезный импульс развитию нефтедобычи в стране, росту экономики и привлечению иностранных партнеров. Теперь все возвращается на круги своя, а если верить обещаниям Дональда Трампа о «самых жестких мерах», то становится еще хуже»…

«В стране продолжается экономический спад, национальная валюта дешевеет (просела почти в два раза), а недовольные граждане выходят на масштабные акции протеста, связанные с ростом цен, безработицей и коррупцией. Международные компании постепенно покидают Исламскую республику». По данным Госдепартамента США, порядка 50 компаний уже заявили о намерении уйти из Ирана, чтобы избежать вторичных американских санкций. Тому приводится ряд впечатляющих примеров, касающихся самых известных международных корпораций.

Пока же в целом Европа, многие фирмы которой увязли в сделках с Ираном, давлению со стороны США сопротивляется. В связи с этим Дональд Трамп в эти дни выступил с предупреждением, что те компании, которые продолжат сотрудничество с Ираном, не смогут рассчитывать на сотрудничество с Вашингтоном и тоже попадут под санкции.

В свете иранских инициатив Дональда Трампа для нас представит интерес иранская проблематика, со знанием дела обрисованная историком Камилем Гулеевым в статье, которую опубликовала российская «Новая газета» под заголовком «Границы теократии. Как национализм размывает современный Иран». «Когда мы обсуждаем Иран, — пишет историк, — мы слишком часто уделяем внимание лишь персидской традиции этой страны, совершенно упуская из виду фактор этнических меньшинств. Самым важным из этих меньшинств с демографической и политической точки зрения является тюркское». То этническое меньшинство, которое автор цитируемой статьи называет тюркским, по-нашему назовем азербайджанским. В Иранском Азербайджане оно не меньшинство, а большинство, а во всем населении Ирана его около трети. Это вторая после персов по численности группа населения, к тому же обособленная, говорящая в основном по-азербайджански, тогда как персы — на фарси.

«Теократия, — пишет Гулеев, — единственное, что до сих пор держит иранцев вместе… Однако эта общая шиитская идентичность уже размывается национализмом, как тюркским, так и персидским. Подъем этнического национализма в Иране хорошо виден по скандалу 2006 года, когда иранская газета опубликовала карикатуру, на которой были изображены тараканы, говорящие на азербайджанском, с подписью, что язык тараканов слишком сложен и прибегать к логике в общении с ними бессмысленно, так что единственное, что вам остается сделать, это прибегнуть к насилию. После этого весь Иранский Азербайджан охватили массовые протесты с десятками погибших»…

В Иране граждане выходят на масштабные антиправительственные акции протеста

Подобная провокация вызвала вспышку азербайджанского протеста еще и в 2015 году. В то же время в оппозицию теократическому режиму переходит персидский национализм. Каждый год на день взятия Вавилона войсками Кира Великого десятки тысяч протестующих собираются у могилы Кира, славят доисламское прошлое Ирана и кричат националистические персидские слоганы. «В случае падения режима мулл в Тегеране, — полагает аналитик, — их, скорее всего, сменят персидские националисты. Это, вероятно, спровоцирует рост сепаратизма — в первую очередь, азербайджанского».

Такое развитие событий, считаю, было бы благоприятным во многих аспектах ближневосточного урегулирования. Исторически еврейские общины мирно уживались и с персами, и с азербайджанцами. Ненависть к Израилю, десятилетиями насильственно внушавшаяся народу Ирана его аятоллами, муллами и военизированными Стражами исламской революции, быстро развеется, и ненормальная страна Исламская республика Иран, обретя прежнее название, станет нормальной. Более того, избавившись от завиральной идеи, она вполне может стать одним из факторов мира и благосостояния на всем Ближнем Востоке.

Если в этом секторе внешней политики США инициатива Дональда Трампа продвинется и преуспеет, это станет не только его исторической миссией, но, возможно, и успешным тактическим маневром в ходе предстоящих 6 ноября выборов в Конгресс, которые авось изменят его состав в благоприятном направлении. Алэвай, скажу по-еврейски, то есть с робкой надеждой — хорошо бы!