Орхан Джемаль был исламистом-антисемитом

В своем блоге на портале «Сноб« известный российский публицист Константин Эггерт опубликовал эссе «Холодная, гражданская, журналистская. Почему СМИ не объединяются при общем горе», в котором попытался в числе прочего разобраться в личности погибшего в ЦАР коллеги, Орхана Джемаля.

Мы, журналисты, не ангелы. И все мы в последние годы ведем друг с другом холодную гражданскую войну. И пока война не закончилась, можно постараться хотя бы уважать идейных оппонентов

Убитый в Центральноафриканской Республике Орхан Джемаль был исламистом-антисемитом и отрицал Холокост. И по Крыму его позиция оказалась критической, думаю, только из-за симпатий к единоверцам — крымским татарам. Пожалуй, не было темы, по которой я мог бы с Орханом согласиться. Перестал ли я от этого читать его репортажи и считать его журналистом? Нет.

Другой погибший (с которым я не был знаком), Александр Расторгуев, снял кино про национал-большевика Захара Прилепина и «его борьбу» в качестве комиссара в так называемой «ДНР». Перестал ли он от этого быть в моих глазах интересным режиссером? Нет, не перестал.

Стал бы я смотреть их фильм-расследование о российских наемниках? Конечно, стал бы, невзирая на несимпатичные мне взгляды авторов. Кстати, они туда «не поперлись», как пишут некоторые фейсбучные критики, а поехали на задание. Как полагается журналистам. И не надо трещать про «адреналиновых наркоманов». Вы не врачи, чтобы диагнозы ставить.

Знаю, что до первоисточников и настоящих участников событий Орхан Джемаль добрался бы. А свои выводы мы ведь и сами можем сделать. Взрослые, как-никак, люди.

Лично мне убежденных нацистов, исламистов или коммунистов проще понять и признать в них достойных врагов. Они вызывают (опять же лично у меня) больше интереса, чем пластиковые мальчики и девочки с госканалов, которые сегодня рассказывают о том, что оппозицию финансирует ЦРУ, а завтра, так же захлебываясь, станут вещать, скажем, об «исторической встрече президента Навального с лидерами ЕС». В качестве оправдания у них всегдашние рассказы о том, как тяжко жить в златоусте-твери-бузулуке и поэтому нужно делать, что скажут редакторы. Иначе конец жизни и карьере. Сегодня Трамп «наш», завтра «жертва окружения», послезавтра «не наш». Нужное подчеркнуть. Понимаю, что бывают тяжелые обстоятельства, но не у всех же дома семеро голодных по лавкам.

Вы можете обожать Путина сколько угодно, но навязывать аудитории одну версию — про ограбление съемочной, и «забывать» другие — это хорошо? Молчать о цели поездки группы Джемаля — расследовании деятельности российских ЧВК? Без конца напоминать о Ходорковском — как будто такую поездку мог профинансировать Константин Эрнст?

Вы спросите, кто я такой, чтобы надевать белый фрак? Отвечу: никто. Я не военный корреспондент. И на моем счету тоже достаточно компромиссов с совестью. Об этом мне не устают напоминать в социальных сетях, да я знаю и без этих напоминаний. Мы, журналисты, не ангелы. И все мы в последние годы ведем друг с другом холодную гражданскую войну. Есть масса тех, кому мы не пожимаем руки, баним в соцсетях, игнорируем при встрече в кафе.

Реакция на гибель Орхана Джемаля, Александра Расторгуева и Кирилла Радченко — еще одна битва в этой войне, бесконечном цикле обвинений и контробвинений. В ней есть главный фронт — прокремлевские против антикремлевских. Есть более локальные схватки — левых с правыми, сторонников позиции «никаких компромиссов с режимом» и поклонников линии «говорить и писать там, где можно и пока можно», тех, кто считает, что нынешний режим плох, но Крым все равно «наш», и тех, кто уверен, что и режим плох, и полуостров нужно «положить где взяли». Есть и особая категория — циников, реальных или прикидывающихся таковыми. Для них нет убеждений, есть только «проекты».

Близкие по духу люди — Орхан Джемаль и Максим Шевченко
Близкие по духу люди — Орхан Джемаль и Максим Шевченко

В этой войне для каждого есть своя красная черта, за которую нельзя. Скажем, для меня это, прежде всего, противопоставление «государственные — негосударственные СМИ». Что сказать другу, который пишет чудесные колонки на заметно прокремлевском сайте? Но опять же представляю себе, как относились ко мне, например, сотрудники забаненных государством «Граней.ру», когда несколько лет назад я работал на статусном радио «КоммерсантЪ FM». А журналисты на постсоветском пространстве? Скажем, для грузин Орхан Джемаль, получивший медаль за участие в «операции по принуждению к миру», то есть за захват Южной Осетии в 2008 году, — пособник оккупантов, и с этим ничего не поделаешь. Оплакивать его они явно не будут.

Эта холодная война журналистов — следствие незаконченной гражданской войны в России и на части постсоветского пространства. Проходит она под бдительным присмотром и при активной поддержке Кремля. Ее фронты хорошо известны — Сталин, Вторая мировая, Ельцин, октябрь 1993-го, приватизация, вставание с колен, Украина. Все это — темы дискуссий в тяжело больной, уставшей от бессилия и отсутствия перспектив стране, страдающей вдобавок постимперским синдромом. На ее (нашу) беду, нынешний Кремль использует имперские грезы как главный источник авторитета власти. Следствие того, что происходит со страной, — постепенное умирание независимых СМИ, которым один за одним отключают кислород. На сужающемся пятачке все труднее не просто сохранить себя, но элементарно найти работу. Можно уйти из профессии, и иногда это честнее всего.

У оставшихся выбора нет — мы будем воевать дальше. Кто-то в белых одеждах (такие среди нас есть), кто-то — в изрядно замаранных. Есть ли надежда? Наверное, да. Ведь кто-то наверняка уже планирует журналистское расследование гибели Джемаля, Расторгуева и Радченко. И кто-то публикует разоблачения коррупции. И даже те, с другой стороны «фронта», не могут не признать, что коррупция губит Россию. И журналисты «Форбс» борются за редакционную независимость из последних сил. Значит, кто-то еще помнит о профессиональной этике и смысле нашей профессии. Что будет, когда эта холодная война закончится, — люстрации, как в некоторых странах Центральной Европы, или забвение ради призрачного гражданского мира, как в Испании? Никто не скажет. Знаю одно — это будет нескоро. Пока можно постараться хотя бы уважать идейных оппонентов. Если, конечно, они действительно идейные.

Константин ЭГГЕРТ, http://isrageo.com

Оцените пост

Одна звездаДве звездыТри звездыЧетыре звездыПять звёзд (голосовало: 7, средняя оценка: 3,43 из 5)
Загрузка...

Поделиться

Автор Редакция сайта

Все публикации этого автора