Выбор правой руки

Назначив опального офицера на пост своего военного секретаря, Авигдор Либерман уберег систему безопасности от потери перспективного командира.

На прошлой неделе министр обороны утвердил кандидатуру бригадного генерала Офера Винтера на должность военного секретаря оборонного ведомства. Событие, которое СМИ отметили сдержанно, не вдаваясь в подробности. А следовало бы…

Не то сказал…

Винтер, начальник штаба Центрального военного округа, стал знаменитым еще в самом начале операции «Несокрушимая скала», когда командовал бригадой «Гивати». Большая редкость для полковника. Большинство имен командиров «Гивати» стали общеизвестными, когда их обладатели уже становились генералами. Винтер — исключение.

Перед началом операции в Газе он обратился к бойцам своей бригады с призывом, который, помимо стандартных нотаций о защите Родины и народа, содержал религиозный текст. Винтер писал о благословении Всевышнего на священную борьбу с террористами в Газе. Ничего из ряда вон выходящего. Перед тем как вести за собой солдат на войну, допустимы и более «экстравагантные» способы мотивации.

Но СМИ опубликовали этот призыв. Точнее — некоторые фрагменты, которые послужили поводом для бурного обсуждения — о якобы новой тенденции проникновения религиозных ценностей в армию. Такая интерпретация сама по себе чушь. Весь институт военного раввината — это и есть еврейские ценности в армии. Причем, с первого дня этой армии.

Еще в Войну за независимость первый главный военный раввин, Шломо Горен, лично ползал по минным полям, чтобы вернуть тела убитых израильских солдат. Тогда вопрос о похищении военнослужащих ЦАХАЛа с целью обмена на заключенных террористов так остро не стоял. Горен делал это для того, чтобы гражданский раввинат признал жен погибших солдат вдовами, позволив им повторно выходить замуж. Не всех удалось вернуть домой. До сих пор еще есть жены пропавших без вести солдат Войны за независимость.

Без еврейских ценностей вообще трудно себе представить ЦАХАЛ.

Не оттуда пришел

На самом деле причиной столь пристального внимания СМИ стал не текст обращения командира «Гивати», а его личность. Вязаная кипа, религиозное образование, восемь детей. Выражаясь простым языком, он — чужак на фоне привычного всем генофонда высшего командного состава.

Родился не в кибуце, а в Кирьят-Ата, учился не в модной тель-авивской школе, а в иешиве, живет не в городке для офицерских семей, а в религиозной деревне на Голанах. Все у него иначе. Кроме послужного списка — от бойца спецназа до командира элитного подразделения — генеральский стандарт. А в остальном Винтер слеплен из нового теста.

Система привыкла к другим генералам. К людям с другим прошлым, которые уже во время службы в армии формируют свое политическое видение ситуации и после демобилизации чаще всего укореняются в левом крыле израильской политики.

Чужие вверх не проходят

Винтер два года командовал бригадой «Гивати». В сложнейший период, включавший операцию «Несокрушимая скала». Он первым вошел в Газу и последним вышел оттуда. «Гивати» первой столкнулась с террористами в оперативных туннелях ХАМАСа. Ранее Винтер командовал Северной дивизией в Газе, десантной дивизией, подразделением «Дувдеван», спецназом «Гивати». А что вынесли израильские СМИ из его карьеры? Еврейские ценности в еврейской армии. Не за то, якобы, призывал воевать. А еще Винтер общался наедине с министрами военно-политического кабинета. И это тоже ему ставят в укор. В нашей-то стране, где только ленивый не поинтересовался у сына, брата, племянника или закадычного друга о стратегии и тактике военных действий в Газе.

И еще весьма сомнительная история об ответственности, которую возложил на него начальник генштаба Бени Ганц за сексуальные домогательства, в которых обвинили одного из подчиненных Винтера. Командир отвечает за все? Значит, и за шалости своих офицеров по женской части.

Система пометила чужака. Поводов он давал достаточно — просто оставаясь представителем другого, нового поколения командиров. Нынешний руководитель генштаба, Гади Айзенкот, не включил Офера Винтера в списки последних назначений на высшие командные должности в армии и не согласился, чтобы тот занял пост военного секретаря премьер-министра. Для Винтера это фактически означало приглашением на выход — в отставку.

Поясню почему. 47-летний бригадный генерал должен продвигаться по служебной лестнице в определенном темпе, чтобы не слишком поздно выйти на должность генерал-майора и, возможно, генерал-лейтенанта — звание командующего ЦАХАЛом.

Сегодня Винтер в двух ступенях от должности начальника генштаба. Это 6 лет. Пересидеть лишний срок без продвижения означает остановить процесс собственного карьерного роста и нарушить естественный круговорот генералов в генштабе. Так не принято. И Винтер покинул бы армию, если бы остался в должности начальника штаба округа, которую занял после командования «Гивати». Он не сомневался бы в причинах отчуждения и не строил бы иллюзий о том, что система одинаково благосклонна ко всем — левым и правым, светским и религиозным. Армия и раньше «выплевывала» неугодных ей командиров. Но только в этот раз все было слишком явно и вопреки здравому смыслу. Система безопасности потеряла бы способного, заслуженного, перспективного офицера.

Новая опора

Вот что предотвратил Либерман, пригласив Винтера на должность своего военного секретаря. Назначение, хоть и с согласия Айзенкота, но все же министерское. Военный секретарь министра обороны — это его правая рука в профессиональных вопросах, главный военспец. На нем — ответственность за координацию действий министерства и армии, полное сотрудничество в оценке оборонной ситуации и принятии решений, опираясь на разведданные и оперативную информацию. Должность предусматривает тесное сотрудничество с начальником генерального штаба. Вероятно, с тем, кто сменит Айзенкота на этом посту уже в январе.

Но главное другое. На данный момент, потенциал Винтера в армии еще очень широк, и хорошо, что он остается для всех нас военным. И что военным с еврейскими ценностями — тоже хорошо. Получить его в качестве политика с еврейскими ценностями мы еще успеем.

Алекс ГОЛЬЦЕКЕР, военный обозреватель