Сперва позвольте пару слов для протокола. Причина, по которой я стал писать «портреты раввинов» — показать вам, дорогие читатели, образы настоящего человека. Осознаю, что не моему слабому перу, да ещё в краткой статье сделать «портрет» адекватным — для этого нужно быть куда ближе к ним по масштабу личности и глубине постижения жизни. Иначе, по известному анекдоту, выходит: «Рабинович Битлов напел»… Но повелось, что ещё менее грамотные без зазрения совести лезут на арену с фразочками: «многие раввины ошиблись… а вот на самом деле…»,- полагая себя вправе судить мудрецов и праведников с позиции «абсолютной истины». Посмотрите, о какого масштаба личностях болтают и экономьте время на чтение.
Элиягу бен Шломо Залман, более известный как Виленский Гаон (гений из Вильнюса), родился в маленьком городке Селец недалеко от Гродно (тогда это была Литва) в семье знатоков Торы. Родился в первый день Песаха, а ушёл от нас через 77 лет в праздник Суккот, сжимая в одной руке этрог, а в другой нити цицит. Его дед по матери рав Моше Рибкес — автор известного комментария к Шульхан Аруху «Беер Агола» и нескольких других книг. А среди потомков Гаона — выдающийся израильский раввин Моше Штернбух, недавно обнародовавший одно из многочисленных, в основном не распространяемых предсказаний Гаона: «Когда русские захватят Крым, готовьтесь к скорому приходу Машиаха». К слову сказать, Биньямин Нетаньягу — тоже потомок Гаона и возможно, какая-то искорка от огня великого предка помогает ему выдерживать многолетнюю травлю.
Когда мы говорим о способностях, моральных качествах и образе жизни Гаона, рекомендую держать наготове сказки «Тысячи и одной ночи».
К трём годам он знал наизусть всю Письменную Тору. Ну и что? У евреев вундеркинды не редкость. Я встречался в Иерусалиме с 3-летним малышом, который шебуршился по карманам, добывал какие-то конфетки и смотрел по сторонам — но безошибочно отвечал на вопросы по содержанию Пятикнижия, продолжал любой пасук. Да, но Гаон мог цитировать Тору вперёд и назад, составлять слова из любого расположения букв — он просто видел её перед собой. Когда ему было шесть с половиной лет, прочёл лекцию в Большой синагоге Вильно, подготовив её при помощи отца. Рав синагоги долго потом беседовал с мальчиком, предположив, что он просто выучил текст — но оказалось, что тот понимает всё глубоко и тонко. Тогда же Элиягу несколько месяцев обучался у великого Моше Маргалиота из Кейдан, автора «Пней Моше», но скоро раввин сказал: «Мне больше нечего ему дать, он всё знает лучше меня». Начиная с 7 с половиной лет Гаон учился самостоятельно. Хотя нет, он цитировал мишну из «Поучений отцов»: «многим я обязан своим наставникам, ещё больше своим товарищам, но больше всего — своим ученикам». Среди его учеников — величайшие раввины следующих поколений: рабби Хаим Воложинер (основатель Воложинской ешивы, матери современных ешив), рав Авраам Данциг («Хайей Адам», «Нефеш Адам»), рав Гиллель из Шклова, рав Менахем Мендель из Шклова…
Наряду с великими способностями мальчик обладал уникальным трепетом перед небесами, исключительной боязнью совершить грех. Одна история: в Шаббат мать угостила его горохом в стручках и мальчик, увлёкшись учёбой, случайно сдвинул пустой стручок (приобретший, поскольку уже ни на что не годится, статус «мукце» — предмета, который запрещено перемещать). Мальчик был настолько поражён своей оплошностью, что потерял сознание! Мать, поняв состояние сына, стала жевать пустые стручки — показывая, что они годятся в пищу и он ничего не нарушил — и только тогда ребёнок успокоился.
С восьми лет мальчик занимался кабалой (обычное ей — я не говорю о «Брайтон-Бич кабала», а о настоящем тайном учении — можно заниматься женатому, имеющему детей, знающему глубоко открытую Тору). К девяти годам он свободно ориентировался в Талмудах и всех основных алахических кодексах, а книгу «Зоар» и труды рава Хаима Виталя (ученика Аризаля, записавшего его учение) глубоко изучил к десяти годам. Ученики и близкие рассказывают, что в зрелые годы, когда Гаон учился в своей комнатке в одиночестве, нередко справа от него садился автор «Зоар» рабби Шимон бар Йохай, а слева Аризаль.
Ребёнком он занимался и практической кабалой и рассказывал, что однажды пытался, подобно Мааралю из Праги, сотворить Голема — но в последний момент, при материализации, потерял должную концентрацию и процесс не завершился. Передают от его имени: «Когда мне было 13 лет, я мог силой кабалы разрушить мир и сотворить его заново — но что делать, если Творец этого не хочет?». В дальнейшем Гаон резко выступал против занятий практической кабалой, поскольку «после разрушения Храма нечистота и предвзятость коснулись каждого». Хотя предсказал, что раскрытие Машиаха произойдёт в заслугу изучения теоретической кабалы.
Только однажды он предложил использовать каббалистические умения: чтобы освободить из тюрьмы праведного гера графа Потоцкого, Авраама бен Авраама, своего близкого друга. Но граф отказался и предпочёл погибнуть на костре, освятив Имя Всевышнего. Переодетый посланник Гаона собрал прах сожжённого и сегодня Авраам бен Авраам и Гаон похоронены в одном склепе в Вильно.
Впрочем, возможно, был один случай. В 1794-м году, во время штурма русскими войсками Вильнюса, евреи города собрались в Большой синагоге. Гаон взял в руки свиток Торы… и послышался свист летящего ядра. Гаон закричал: «Батель, батель!» (отменено, пренебрежимо) — и взрыва не последовало. Потом неразорвавшееся ядро нашли в крыше синагоги… А вот для освобождения себя из тюрьмы, куда по доносу был в 70 лет ненадолго помещён, а также ради исцеления себя после возникших тогда болезней — он, всю жизнь отличавшийся богатырским здоровьем и крайней неприхотливостью, силы кабалы использовать не захотел.
Гаон вообще не желал выделяться, подниматься над другими, пользоваться особыми способностями для себя. Свидетельствует ближайший ученик рав Хаим Воложинер: «В своём сознании Гаон был самым приниженным и смиренным человеком, которого я знал. Он считал себя рядовым евреем, одной из душ, ищущей своего пути к Б-гу. Его скромность была настолько искренней и наивной, что он даже не замечал, чем может гордиться: ведь в его характере осталось ещё столько несовершенства, а в Торе — столько недоступных ему тайн…».
Вот что он говорил: «Если бы Рамхаль был жив, я бы пешком пошёл в Италию, чтобы сидеть у его ног». «Если бы я жил даже тысячу лет, я бы мог дотянуться только до пяток Рамбама» (которого критиковал за излишнее увлечение философией!). «Я ещё могу с трудом представить себе простого еврея (не мудреца) времён ришоним (10-13 века), но представить себе простого еврея времён Второго Храма я не в состоянии».
К тринадцати годам Элиягу глубоко изучил не только «еврейские» дисциплины, но и иные науки: математику, астрономию, физику, теорию музыки… Существует учебник математики, составленный учениками Гаона с его слов, нигун (духовное песнопение) Гаона, его объяснения по астрономии… Единственное, что он отказывался серьёзно изучать — это медицину, ибо «врач всегда может быть призван к больному и обязан отвлечься от учёбы», а он считал своей миссией, как и делом жизни каждого еврея, постижение и соблюдение Торы. К науке он относился как к необходимой части изучения Торы: «Тора и наука — это одно целое… каждый пробел в понимании наук влечёт за собой в сто раз больший пробел в понимании Торы». Согласно его ученикам, «светскими науками» Гаон занимался только в таких местах, где нельзя изучать Тору: в туалете, купальне…
Женившись в 18 и проведя 3 года в Кайданах под опекой тестя, Элиягу обнаружил, что становится известным — к нему обращались, на его слова ссылались даже величайшие мудрецы. И он — «уходит в изгнание» на семь лет! Был такой обычай у раввинов — «уходить в изгнание», как «ушло в изгнание вместе с евреями Б-жественное присутствие». Путешествуя, в основном пешком, инкогнито, по еврейским общинам Европы, Гаон собирал тексты, сопоставлял версии книг, сравнивал толкования и оригиналы… В его гигантской работе по уточнения первоначального текста Вавилонского Талмуда были использованы и собранные в путешествии данные, и наш сегодняшний выверенный Талмуд — это заслуга Гаона. Среди прочего Гаон пополнял и свои знания наук, появлялся в университетах; пишут, что однажды, заглянув в Берлинский Университет, он помог местным учёным решить астрономическую проблему, над которой они бились уже 3 года, и сходу набросал необходимые для этого чертежи.
Но шила в мешке не утаишь, Гаона во многих местах узнавали, и когда он вернулся в Литву и семья переселилась в Вильно, его слава уже гремела по всему миру. Ему предлагали раввинские мантии самых цветущих общин — он всегда отказывался, чтобы не отвлекаться от учёбы.
Помимо невероятных способностей, Гаон был исключительно трудолюбив и до предела берёг время. Мог заниматься несколькими делами одновременно — скажем, решая общинные вопросы, интенсивно учился иной частью сознания. После бар-мицвы он позволял себе спать аж 4 часа в сутки, но постепенно установил режим, который соблюдал до конца дней: 3 раза по полчаса сон ночью и полчаса днём. Две трапезы в обычный день: по 100 грамм хлеба с водой утром и вечером. Всё остальное — напряжённая учёба, интенсивность работы мысли при которой я, гроссмейстер из «звёзд», даже не могу себе вообразить; помощь людям, ученики, семья… «Хайей Адам» свидетельствует, что на любой вопрос Гаон отвечал мгновенно: «вся Тора словно была всегда у него перед глазами». Приводят такой случай: Абба Галускер, один из лидеров «Берлинского просвещения», с трудом добился встречи с Гаоном. Гаон принял его в сенях, не глядя в лицо выслушал 80 с чем-то вопросов, мгновенно ответил: «по сути это 15 вопросов», сформулировал их и кратко ответил на каждый. А когда Абба осмелился произнести, возражая: «но Вы же знаете, авторы агадот были не сильны в грамматике» — Гаон закрыл лицо талитом, Аббу вывели и вскоре по решению суда «за оскорбление мудрецов Торы» отвесили ему плетей. И даже после этого Галускер уехал, восхищённый личностью Гаона.
Однажды ученик спросил: «Ребе, Вы знаете всю Тору — зачем же Вы постоянно учитесь?». Ответ (я слышал его в разных редакциях, но суть та же): «Если я не буду учиться 18 часов в сутки, другие раввины не будут по 12, в Англии евреи станут учиться только 2 часа, а в Париже какой-нибудь еврей крестится». Гений понимал, что на нём держится «еврейская пирамида» — и это ни на грамм не поднимало его в собственных глазах!
Рассказывают такой случай: приехал к нему автор «Шаагат Арье», великий мудрец, старше Гаона на 25 лет, признанный духовный глава поколения. На минуточку, он отмечал завершение изучения Талмуда… в 1000-й раз! И сказал Гаону: «Как получилось, что я — простой раввин (?!), а ты — Виленский Гаон?». — «Ты помнишь мишну — если человек изучал что-то сто раз, то дальше бесполезно, ничего не добавится?» — «Конечно» — «И ты веришь ей?» — «Разумеется» — «А я вот не поверил и пробовал всё дальше и дальше». Комнатка его не отапливалась, а когда Элиягу вконец уставал — ставил ноги в холодную воду, чтобы не уснуть.
И всё-таки большинство знаний ему, как и Аризалю, открывалось ночью, когда душа поднималась в «Небесную ешиву». Гаон писал: «Всевышний вложил в человека способность ко сну, чтобы душа его поднималась в Небесную Ешиву… то, что он не может постичь и за 70 лет, там открывается в одну минуту. Но награду за это он не получает, это уже само по себе награда; награда даётся только за напряжённый труд».
Думаете, он жаждал награды? Однажды случился неурожай на этроги, посланец в Италию никак не мог найти кошерный этрог (для заповеди «четырёх видов» в Суккот). Наконец встретил еврея, у которого был этрог невероятной красоты (совет общины постановил, что хотя бы для Гаона этрог нужно добыть обязательно). Но обладатель отказывался продать за любые деньги. А узнав, что это для Гаона, потребовал вместо денег… награду Гаона за эту заповедь в будущем мире! Ударили по рукам. Узнав об этом, Гаон страшно обрадовался: «наконец-то я смогу выполнить заповедь, не думая о награде!». Он говорил: «даже если бы за заповедь полагался ад, а за грех — рай, я предпочёл бы делать заповеди и оказаться в аду, чем грешить и попасть в рай…».
А вот о его отношении к людям. Однажды он ехал на извозчике и лошадь сошла с дороги на поле. Выскочил арендатор и с кулаками набросился на Гаона. «Первой моей мыслью было сказать — это извозчик. Но я удержался — никакие заслуги не спасли бы меня от Геинома, если бы я донёс на еврея!». Главы общины Вильно установили ему пенсию, которая должна была позволить семье жить нормально и Гаону учиться. Но служка стал прикарманивать деньги, семья Гаона буквально голодала. Известно об этом стало лишь через годы, когда служка покаялся перед смертью — Гаон не мог его опозорить! Однажды сосед спросил его решения — кошерна ли зарезанная курица? Ответ: «нет». — «А вот рав города сказал, что да!». Городской раввин пришёл к Гаону: «Я прах у твоих ног, но здесь я раввин (авторитет Торы в доверии к раввину). Ты пойдёшь и будешь есть со мною суп из этой курицы!». Гаон признал его правоту. Но когда жена соседа несла кастрюлю, задела свечу, та упала в суп — и стеарин сделал его некошерным. Знаете, как Гаон объяснял ситуацию? «Курица была кошерной, раз так сказал раввин. Но я, назвав её некошерной, как бы запретил её для себя — вот с небес и не позволили мне нарушить собственный запрет».
Его называли «Благочестивый гений» (а-гаон-а-хасид). И после появления хасидизма он возглавил борьбу с ним, наотрез отказывался встречаться с его лидерами, наложил на хасидов «херем» (отлучение), позднее повторённый совместно с группой раввинов. Отчего? Вероятно, причин было несколько: замена учёбы благочестивыми размышлениями, обучение малограмотных сокрытому учению, разделение общин и конфликты в них, введение, без согласия признанных авторитетов, новых обычаев, новая роль Ребе — как бы посредника между Б-гом и человеком, странное поведение многих первых хасидов… Осмелюсь ещё предположить: Гаон, предсказавший Холокост и указавший на Германию (он исправил в Талмуде «ГермаМия» на ГермаНия), знал, что, пока евреи едины, небеса им многое прощают, а тут сеялись семена разброда…
И всё равно — духовные лидеры хасидов относились к нему с величайшим уважением, зная — делает он всё только ради Всевышнего! Позже многие их лидеры, в частности Коцкер, благодарили Гаона: «благодаря ему мы избежали крайностей». К сожалению, на более низких уровнях в обоих лагерях люди оказались не столь возвышенны и вероятно, в доносе властям на Гаона принял участия кто-то из 3-х хасидов, работавших в виленской полиции…
Писал бы о нём ещё и писал! Случайно ли говорили ученики, что его душа — это перевоплощение Моше Рабейну? Но газета — не многотомник. Как тошно мне читать об «ошибках Гаона», что он «не знал языков» (годами гуляя по Европе и переписываясь со всем миром), «не ведал о тяготении и теории Ньютона» (решая сложные астрономические задачи)… Я могу себе с трудом представить простого еврея — его соседа и современника, но не его самого. Другая вселенная…
Оцените пост
(голосовало: 4, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
