— Уважаемый раввин Элиягу Эссас! Было интересно прочесть Ваш автобиографический ответ: «Какое настроение у Вас в дни празднования 70-летия Израиля?» Но возник вопрос: если Ваши родители и Вы всегда были патриотами Израиля, то почему Вы репатриировались только в 1986 году?
Михаил Корнеев, Минск
— Как не раз я писал и говорил, я не склонен, попросту говоря — не люблю, описывать собственную биографию. Мне гораздо интереснее тратить душевные силы и время на изучение Торы и помощь в этом другим людям. Но поскольку Вы задали свой конкретный вопрос, постараюсь на него ответить. Из размещенного на сайте ответа «Какое настроение у Вас в дни празднования 70-летия Израиля?» Вы уже знаете о том, в какой атмосфере я рос. Отсюда, видимо, и возникло у Вас вполне легитимное желание выяснить некоторые детали. Так вот, впервые мои родители семьей подали прошение о получении визы на выезд в Израиль в 1956 году (мне было тогда 10 лет). В то время началась пресловутая «Оттепель», в результате чего и появилось некое «окно возможностей», просуществовавшее примерно полгода или, может быть, год, когда в прибалтийских республиках и районах Западной Белоруссии и Украины можно было подать заявление на репатриацию в Израиль. Для того, чтобы приняли документы и рассмотрели «дело», надо было представить вызов от близкого родственника, проживаувшего в Израиле. В Тель-Авиве жил двоюродный брат моего отца, адрес которого, как некий залог связи с Израилем, папа просил меня запомнить на всю жизнь — даже если уехать из СССР нам не удастся. Я и запомнил. Ответ из ОВИРа пришел достаточно быстро — обыкновенной почтовой открыткой. Ее содержание, написанное от руки, я тоже запомнил. На открытке был такой текст: «В просьбе о выезде в Израиль вам отказано. 19 декабря 1956 года». «Окно возможностей» вскоре захлопнулось , и реально открылось только в начале 1970-х годов. К тому времени я жил уже в Москве. Там уже я и подал документы. Родители, соответственно подали аналогичное прошение в Вильнюсе. Вскоре родители получили разрешение, а я — отказ.
Затем последовали 13 лет моего участия в движении борьбы за выезд, которые стали для меня периодом духовного роста. Я всерьез занялся изучением Торы. Девять лет из этих 13-ти я преподавал Тору — в условиях, как тогда говорили, «подполья». Весь этот 13-летний период я периодически подавал документы на выезд. И всякий раз получал отказы. Ситуация изменилась при М. Горбачеве, в «перестроечные» времена. И в начале 1986-го мне, наконец-то, дали разрешение.
Отвечал Рав Элиягу Эссас
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
