Думается, многие читатели помнят эту фразу. Ее произнес актер, игравший роль близкого соратника батьки Махно в фильме по трилогии Алексея Толстого «Хождение по мукам». В фильме, как и в книге, Левка Задов — садист, палач, исполнитель самых злодейских приказов Нестора Махно. Физически он личность просто омерзительная:
«… Вошел, несколько переваливаясь от полноты, лоснящийся человек в короткой поддевке, какие в провинции носили опереточные знаменитости и куплетисты… Левка был палач, человек такой удивительной жестокости, что Махно будто бы не раз пытался зарубить его, но прощал за преданность…
А вот, что Левка в книге рассказывает о себе:
…Одесса же меня на руках носила: деньги, женщины… надо было иметь мою богатырскую силу. Во всех же газетах писали: Задов — поэт юморист… Интересная у меня биография. Отец — биндюжник с Молдаванки… С золотой медалью кончил реальное. И сразу я — на вершине славы. Понятно: красив как бог — этого живота не было — смел, нахален, роскошный голос — высокий баритон. Каскады остроумных куплетов. Так это же я ввел в моду коротенькую поддевочку и лакированные сапожки: русский витязь!.. Вся Одесса была обклеена афишами… Все променял шутя! Анархия — вот жизнь! Мчусь в кровавом вихре…».
Вот именно таким запечатлен Левка в моей памяти. Но, быть может, этот палач, изувер хвастливый — персонаж без прототипа. Ведь писатель имеет право на вымысел, а «Хождение по мукам» не документальная хроника, а роман все же.
…Несколько лет тому я познакомился и подружился с человеком, который одновременно со мной служил в Туркмении. Был пограничником на заставе. Зовут его Яков, фамилия — Задов. И как-то невзначай он упомянул, что его дядя Лев Задов служил у батьки Махно. Да-да, тот самый Лева Задов, о котором писал Алексей Толстой, — это двоюродный брат его отца. И он, Яков, очень интересуется судьбой своего дяди, собирает все, что может, из написанного о нем, записывает рассказы родственников, их, слава Б-гу, немало и здесь, и в России. И он, Яков, теперь твердо знает, что был Лев Николаевич Задов совсем не таким, как изобразил его «советский граф». Правильнее сказать –— исковеркал. Я, естественно, очень заинтересовался, мы долго беседовали. Сокращенная запись этой беседы — перед вами
Марк Штейнберг: А в чем, скажите, Яков Борисович, отличается реальный образ вашего дяди от того, прямо скажем, пренеприятнейшего субъекта из трилогии Алексея Толстого?
Яков Задов: Единственное, пожалуй, соответствие — двухметровый рост Льва Николаевича. Все остальное, мягко говоря, придумано. И происхождение, и роль его в повстанческой армии Нестора Махно. Да вот, поглядите, копия анкеты из личного дела Льва Николаевича Задова: родился в 1893 году в сельхозколонии Веселая, Екатеринославской губернии, в семье крестьянина — еврея, у которого было 10 детей. Учился два года в еврейской школе (хедере). С 1908 года — чернорабочий на мельнице, с 1911 г. — в доменном цеху, каталь, г. Юзовка. Вступил в члены местной организации анархистов, участвовал в экспроприациях, арестован в 1913 г., осужден на 8 лет каторги, освобожден в Февральскую революцию 1917 г.
Затем дядя возвращается в свой же доменный цех, опять работает каталем. В январе 1918 года вступил в анархистский боевой отряд и воевал против казаков на Донбассе. В апреле на Донбасс пришли германо-австрийские оккупанты, и отряд отступил к Царицыну, влился в полк анархистов. Благодаря свому мужеству, отваге, находчивости, Лев Задов стал командиром одного из подразделений.
В августе полк включили в красноармейскую бригаду Кругляка, а Задова откомандировали в штаб Южного фронта. Там решили использовать его на подпольной работе в тылу у немцев и направили на Украину. В ноябре 1918 года в районе Гуляй Поля Лев Задов встретился с Нестором Махно.
— Если верить книге Алексея Толстого и фильму, поставленному по ней, то ваш дядя у батьки Махно служил в качестве начальника контрразведки, выполняя одновременно и обязанности палача. А как было на самом деле?
— На деле же «советский граф» также исказил реальную деятельность Льва Задова, как и внешность его. Кстати, в отряде он известен был под своим псевдонимом анархистским — Зиньковский, а не Задов. Как сообщают авторы книг С. Семаков «Лева Задов — правая рука батьки», С. Шведов «Лева Задов», В. Опокин «Лев Задов — смерть от бескорыстия», он руководил не карательной службой, а разведывательной. И успешно справлялся со своими обязанностями.
Вместе с ним в разведке служил его младший брат Даниил. Впоследствии он рассказывал: «Оперативная разведка Левы состояла из нескольких групп по 2 — 3 человека: молодые бабы, мальчишки 13 — 14 лет, старики. Каждая группа на подводе. Разъезжались в тыл к белым, к гайдамакам — с кем тогда мы воевали. Таких групп посылалось 5 — 6. Они ездили по нескольку дней и возвращались, докладывали точные данные, где, какие части противника находятся или куда направляются в радиусе 50 — 60 км. Так что батька обстановку всегда знал подробно».
Впрочем, у Задова имелись и агенты в войсках и даже штабах противника. К примеру, когда к Махно прибыл на бронепоезде Ворошилов, Лева предупредил Махно, чтобы он не шел на переговоры в этот броневик, а послал кого попроще. Их тут же арестовали, и бронепоезд на всех парах помчался в Харьков, где после допроса этих командиров расстреляли чекисты. Но контрразведка у Махно имелась само собой. Начальником ее был Лев Голик. Вот, видимо, и поменял местами Толстой Льва Задова с тезкой.
Чем же занимался он, кроме разведки? Да всем, что поручал Махно. Редактировал газету повстанческой армии, называлась она «Путь к свободе». Выпускал листовки с обращением Нестора Махно к селянам, к горожанам, к солдатам противника и к бойцам махновских полков. В марте 1919 года Задов стал членом так называемой «Инициативной группы», которая отбирала ценности у состоятельных жителей тех городов и местечек, которые попадали под власть махновцев.
Осенью 1920 года Махно назначил Задова комендантом Крымского корпуса, который он направил для участия в штурме Перекопа. Это, пожалуй, единственный случай, когда Лева расстался с батькой. Но в остальное время он находился при нем безотлучно. И не раз спасал его от гибели. Так, благодаря своей агентуре, он разоблачил одного из командиров, Полонского, который намеревался отравить Нестора стрихнином.
Однако считать Леву Задова белоручкой — чистоплюем, конечно же, не приходится. Был он активным членом так называемой «Комиссии по антимахновской деятельности» — своеобразного военного трибунала, по приговорам которого казнили немало людей, в том числе и невиновных, конечно. И не раз Лева Задов исполнял эти приговоры собственноручно. Но так поступали многие, и не только в махновской армии. Шла Гражданская война — грязная и кровавая.
Но главная, пожалуй, должность Задова — адъютант Махно. Его даже звали «тенью батьки». Лева множество раз выполнял его срочные поручения, секретные и очень непростые. И особо прославился, что дважды выносил его, раненного, из самой отчаянной рубки. Ведь Махно и сам был человеком безудержной отваги, презиравшим опасность, если она грозила ему лично. Если он считал, что его вмешательство может переломить ход боя, то, не раздумывая, врывался в самую гущу кавалерийской схватки. Махно за три года был 11 раз ранен, в том числе четырежды — тяжело. Вот в такие-то минуты рядом с ним всегда шел или мчался на коне Левка — человек колоссальной физической силы и недюжинной храбрости. Потому-то Махно очень ценил своего адъютанта, доверял ему.
— В начале 1921 года, когда основные стратегические задачи Красной Армии были решены, ее командование бросило на ликвидацию повстанческих отрядов Нестора Махно силы, во много раз их превосходившие. И к августу того же года махновские отряды были либо уничтожены, либо рассеяны. 70 всадников остались у батьки, но он сумел прорваться и ушел в Румынию. Учвствовал ли Лева Задов в этом последнем броске атамана?
— Конечно, участвовал. 28 августа в бою с красноармейцами Нестор был ранен в голову, 11-е ранение. И командование отрядом принял Лев Задов. Он вывел его к Днестру в районе Каменки, где реку можно было переплыть на конях. Но там находилась пограничная застава, и Задов повел махновцев в последнюю атаку.
Перед боем он снял с пальца очень дорогой антикварный перстень с большим бриллиантом и отдал его жене Махно, Галине Кузьменко. Задов сказал, что это единственная драгоценность в отряде и, если они прорвутся, то румыны, может быть, не станут обыскивать женщину. А потом этот перстень можно будет продать, чтоб хоть какие деньги были на первое время.
И махновцы прорвались, форсировали Днестр и ушли в Румынию. Их интернировали. Оказалось, что прав был Задов: перстень продали, и вырученные деньги очень помогли в лечении батьки.
— У многих бывших граждан СССР сложилось мнение, что повстанческая армия Махно была не более, чем сборищем бандитов, и в силу этого, только и творила, что грабила население. А когда встречалась с регулярными войсками — белыми, красными или с украинскими гайдамаками — то сразу же разбегалась, не оказываея сопротивления. Однако в последнее время появились данные, что на самом деле армия Махно была вполне боеспособным войском, а сам батька — талантливым военачальником…
— Безусловно, это правда. Все дело в том, что сейчас есть множество книг, исследований, где достаточно объективно показана деятельность Нестора Махно — военная и социально-политическая, и боевой путь созданной им крестьянской армии. Особенно честно и профессионально изложена история махновского движения в работах В. Теличкина, В. Ахинько, В. Волковинского, А. Авдеенко, С. Быковского. Я ведь собираю такие издания, поэтому могу судить.
Из них можно узнать, например, что в армии Махно не было постоянного состава, но насчитывала она от 50 до 100 тысяч бойцов. В 1920 году под командой Махно было более 70 тысяч человек в четырех корпусах, при 1100 пулеметных тачанках и 50 орудиях.
Кстати, именно Махно и придумал пулеметную тачанку — мощный вид оружия в маневренных сражениях Гражданской войны. Это уже потом советские командиры переняли ее у Махно и до самого начала Великой Отечественной войны тачанка оставалась на вооружении Красной Армии. В песнях ее воспевали, забвению предав того, кто придумал поставить «Максим» на сельскую рессорную бричку.
Нестор Махно разработал также и способы боевого применения пулеметных полков на тачанках. Они мчались навстречу атакующей лаве вражеской конницы, на полном скаку разворачивались и шквальным огнем сотен пулеметов буквально скашивали врага. С помощью такого приема, к примеру, был уничтожен махновцами конный корпус врангелевского генерала Барбовича, когда их пулеметный полк сражался в Крыму.
Были у Махно и другие военно-тактические придумки, и не зря он прославился своей находчивостью, боевым мастерством, побеждая намного превосходящие силы неприятеля, и, умело уходя из окружения и от преследования. Мало кто знает сегодня, что в период, когда Нестор Махно сотрудничал с Красной Армией, был он награжден орденом Красного Знамени под номером четвертым, и вручил ему орден Ворошилов, тот самый, который потом попытался его увезти на бронепоезде.
— Известно ли вам, Яков, как сложилась судьба Вашего дяди, Льва Николаевича Задова — Зиньковского за рубежом, после перехода его отряда в Румынию? Ведь об этом и последующих периодах его судьбы вообще одни только слухи ходят.
— Румыны интернировали махновцев и отправили их в лагерь. Но сам Нестор с женой и братья Задовы, с разрешения властей, поселились в бухарестской гостинице. Вскоре, однако, братья оттуда съехали: не было денег на гостиницу. Устроились рабочими на лесопилке, потом — подручными на стройках. Так и перебивались все четыре года.
Но в 1924 году румынская спецслужба «Сигуранца» предложила Льву Задову возглавить диверсионную группу, которую намечалось забросить в СССР. Задов, посоветовавшись с братом, согласился. Группа насчитывала 6 человек, вооруженных револьверами и бомбами. Она была переправлена на Украину 9 июня 1924 года. Сразу после перехода госграницы, Лев Задов предложил остальным сдаться. Все согласились, наверное, потому, что об этом у них был предварительный сговор.
Пограничники увезли их в Харьков, где тогда находилась столица Украины, и там махновцы объяснили чекистам, что согласились с заданием «Сигуранцы» только для того, чтобы свободно перейти границу и сдаться. Кроме того, они знали, что 12 апреля 1922 года Всеукраинский ЦИК амнистировал всех, кто с оружием в руках боролся против Советской власти на Украине. Исключением был один лишь Махно.
Тем не менее, всех перебежчиков посадили втюрьму и стали проверять их показания, для чего специально послали в Румынию агента. Ему дали письмо Льва Задова к своим соратникам. Задание чекист выполнил. При помощи этого письма в среде махновцев была создана агентурная группа, согласившаяся работать на советскую разведку. Это сыграло немалую роль в том, что обоих братьев через полгода выпустили из харьковской тюрьмы.
— А многие даже и не знают о том, что Лева Задов вернулся на родину. Те же, кто знает, уверены, что его сразу же и расстреляли. И только в последнее время появились сведения, что он еще 14 лет жил в СССР, работал, а не сидел в тюрьме. Так ли это?
— Больше того, братья стали служить не где-нибудь, а в ОГПУ — ведомстве, которое сменило ВЧК. Лев был направлен в одесское управление, а Даниил — в тернопольское, каждый — в иностранный отдел своего управления. Но до этого Лев после тюрьмы жил на квартире и влюбился в жену хозяина Веру. Она была красавицей, по происхождению — русской дворянкой, имела двух детей — Владислава и Аллу. Они полюбили друг друга, и когда дядю отправили в Одессу, с ним уехала и Вера, забрав с собой дочку. В Одессе они поженились. Через год у них родился сын Вадим.
В одесском управлении Лев Задов занимался закордонной агентурой ОГПУ, той, которая действовала в Румынии. Прослужил он 13 лет, весьма добросовестно и честно. Об этом свидетельствуют записи в личном деле. Взысканий там нет, одни награды, в том числе — маузер с золотой дощечкой на рукоятке, где выгравировано «Л. Задову за боевые заслуги». Еще один пистолет он получил в 1932 году с надписью: «За активную и беспощадную борьбу с контрреволюцией».
Однако, несмотря на все эти награды, и его накрыла волна репрессий: в августе 1937 года он был арестован органами НКВД. Взяли и брата Даниила. Несмотря на амнистию 1922 года, вменили в вину участие в махновских отрядах. Но, и кроме того, изобрели сценарий, связанный с провалом румынской агентуры в 1934 году, «назначив» братьев предателями, перевербованными «Сигуранцей». С помощью страшных избиений и издевательств, которые продолжались почти год, заставили «признаться» во всех обвинениях. 25 сентября 1938 года после «процесса», который длился 15 минут, Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Льва Задова и его брата Даниила к расстрелу. И через день их расстреляли.
В 1987 году решением Генпрокуратуры СССР Лев и Даниил Задовы были реабилитированы «за отсутствием состава преступления». Добился их реабилитации сын Льва Николаевича Задова, фронтовик, полковник в отставке Вадим Львович Зиньковский.
Алексей Толстой завершил последнюю часть трилогии — «Хмурое утро» в 1941 году. Сейчас известно, что «советскому графу» был предоставлен доступ к закрытым материалам архивов НКВД, в которых он мог получить исчерпывающую информацию о Махно и его соратниках. И об их судьбе, естественно. Следовательно, знал он всю правду и о Леве Задове и не импровизировал по неведению, а вполне сознательно искажал правду, возводя клевету на человека столь необычной и трагической судьбы…
Беседовал Марк ШТЕЙНБЕРГ
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
