Души, опаленные войной,
И сердца, омытые слезами,
Наша память, словно часовой,
Неотступно следует за нами.
В жизни каждого человека случаются события, из-за которых он переживает, не спит ночами, порой ссорится с близкими людьми. А через какое-то время оказывается, что значение тех событий было преувеличено, и сколько нервов было потрачено на пустом месте. А бывает совсем по-другому. Человек вовлечён в дикую круговерть, буквально каждую минуту ждёт новое испытание, от которого зависит даже не судьба, а жизнь, рассудок не поспевает за происходящим, все действия идут на инстинкте. Позднее, переосмыслив произошедшее, он понимает, что тогда был самый главный момент в его жизни, что его, прошедшего огонь, воду и медные трубы, уже ничем в будущем не запугаешь. Именно таким «моментом истины» для восьмилетней еврейской девочки Фиры стали события в Бершадском гетто 1943-44 годов.
— Я не люблю вспоминать это время. Тут и объяснять нечего: постоянный голод, кругом разруха, зондеркоманды и гестаповцы, охотившиеся за евреями, смерть за каждым углом, которая, унеся жизни родителей, оставила меня сиротой и обрекла на детский дом. Плохое самочувствие, невозможность уснуть…. Но избавиться от подобных воспоминаний невозможно. Особенно, когда попадаю на мероприятия, посвящённые Холокосту, или читаю материалы о возрождении нацизма в какой-то части света. Вот так они нахлынули на меня и 18 января в здании OOH, куда я приехала в составе группы русскоязычных ветеранов — узников гетто, на открытие выставки «Холокост: уничтожение, освобождение, спасение», которая была открыта накануне Международного дня памяти жертв Холокоста, который отмечается 27 января, в годовщину освобождения Советской армией концентрационного лагеря Аушвиц в Польше.
Эту экспозицию, которая содержит уникальные архивные документальные свидетельства ужасной трагедии европейского еврейства, фотографии заключённых лагерей смерти, Праведников народов мира, спасавших гонимых и преследуемых евреев, и воинов Советской армии, освобождавших «фабрики смерти», статистический материал, необходимый для осмысления масштабов трагедии, привезли в Нью-Йорк президент Российского еврейского конгресса Юрий Каннер и основатель и сопредседатель Российского научно-образовательного центра Холокоста в Москве Илья Альтман, которым я очень благодарна. Открывая выставку, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров сказал: «Холокост — одно из самых ужасных преступлений против человечества, проявление безжалостной жестокости и презрения к человеческой жизни. Массовое истребление евреев нацистами и представителями других этнических групп является результатом ненавистной политики расового превосходства. Наш священный долг — не только почтить память миллионов невинных жертв, но и сделать все возможное, чтобы избежать повторения подобных трагедий».
Возможно, сегодняшнюю молодёжь, выросшую под мирным небом в эпоху компьютеров, мобильной связи и фастфуда, эти слова и не заденут за живое, для них Холокост – «преданье старины глубокой». А для меня и приехавших со мной на выставку президента и вице-президента организации «Дети войны» Зиновия Гинзбурга и Анатолия Куницына, ветерана Великой Отечественной Иосифа Кругляка, Павла Вишневецкого и других свидетелей тех страшных лет, как бы перекинулся мостик в годы нашего детства и юности. Память, от которой никуда не деться, вновь напомнила те страшные картины 75-летней давности.
Бершадское гетто в Винницкой области, мaрт 1944. На земле сидит маленькая девочка и плачет. Девочка — это я, только сейчас я вижу себя со стороны как наблюдатель, а не участник событий. К девочке подходит солдат, один из тех, что вчера освобождал гетто, и спрашивает: «Почему ты плачешь?» «Дяденька, мне некуда идти, у меня никого нет. Папа погиб на фронте, маму забрали в гестапо и расстреляли в лесу. Ночью соседка, одев мне украинский платочек, привела к бабушке, которая прятала меня в погребе. Но однажды бабушка умерла, и чужие люди отправили меня в гетто. А сейчас мне некуда больше идти». Солдат сочувственно смотрит на ребёнка, может, вспоминает свою дочку, оставленную в далекой сибирской деревне или в блокадном Ленинграде, а может, в оккупированной Белоруссии. Утешив девочку, он отводит её в детприёмник. Маленькой Фире казалось, что её жизнь кончилась, без родителей никогда уже не будет ни ласки, ни игрушек, ни сладкого чая с маминым вареньем, ни слова «мама». Но жизнь только начиналась…
С тех пор прошло очень много лет. Давно были осуждены в Нюрнберге нацистские преступники, а «архитектор окончательного решения еврейского вопроса» Эйхман повешен по решению израильского суда. Но до сих пор «Пепел Клааса стучит в моё сердце», — как говорил главный герой знаменитого романа «Легенда об Уленшпигеле. Поэтому я считаю целью своей жизни сделать всё, чтобы подобная трагедия не повторилась. Я организовываю поездки на мероприятия, посвящённые Холокосту и героизму европейского еврейства, на встречах со школьниками и студентами рассказываю об увиденном и пережитом, никогда не жалею времени, чтобы выйти на митинг протеста против действий антисемитов: иранских мулл, палестинских «борцов за свободу», немецких, польских, украинских, русских или любых других неонацистов. Я считаю, что евреи не должны ждать милости от других народов (на которую ошибочно надеялись гонимые из оккупированных немцами стран в 30-40гг.), а сами активно участвовать в борьбе за свои права и безопасность. Существование же сильного, обороноспособного еврейского государства — Израиля – лучшая гарантия того, что Холокост больше никогда не повторится. Это – главный вывод, к которому я пришла за свою долгую жизнь.
Фира СТУКЕЛЬМАН, Нью-Йорк
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
