Он попал в немецкий плен как красноармеец, а в концлагерь Собибор – уже как еврей. От мгновенной смерти в печи его спасла профессия – инженер, от неминуемой гибели – отчаянная храбрость. Вместе с Александром Печерским он устроил первый крупный сбой в нацистской машине смерти: 420 заключенным концлагеря удалось бежать, 340 – выжить. Сам Вайспапир умер на днях в Киеве в возрасте 96 лет.
В середине января в Киеве в возрасте 96 лет скончался Аркадий Вайспапир – один из поднявших восстание в нацистском лагере смерти Собибор, выбраться живым из которого считалось невозможным. В лагерь в течение полутора лет свозили на уничтожение евреев со всей Европы, участь которых была предрешена. Всё изменилось 23 сентября 1943 года по прибытии в лагерь первого эшелона с востока, в котором находились евреи из ликвидированного незадолго до этого Минского гетто, а вместе с ними – и военнопленные красноармейцы. Выстроив вновь прибывших узников, лагерное командование потребовало выйти из строя тех, кто владел столярным или плотницким делом и мог при этом нести мешок весом 80 килограммов. Шаг вперед сделали тогда лишь 80 человек. Оставшиеся в строю погибли в тот же день. Среди тех, кто сделал оказавшийся спасительным шаг, был и Аркадий Моисеевич Вайспапир.
Он родился в 1921 году в селе Бобровый Кут – земледельческом еврейском селении в Херсонской области. В 1938 году он с отличием закончил школу. В том же году был репрессирован и расстрелян его отец Моисей Лейбович. Проработав чуть больше года трактористом, в 1940-м Аркадий Моисеевич был призван в Красную армию – он участвовал в боях с первых дней начавшейся вскоре войны с фашистской Германией. В боях под Киевом сержант Вайспапир был тяжело ранен и попал в плен прямо в стенах захваченного немцами медсанбата. Превозмогая боль, он смог выдержать пересылку в Чернигов и Гомель. Затем последовал лагерь для военнопленных в Минске, а в марте 42-го после расовой проверки – карцер Минского концлагеря, сменившийся работой грузчиком на складах вместе с узниками Минского гетто. В сентябре 1943 года Аркадия Моисеевича отправили в лагерь смерти Собибор, где, как уже было сказано, ему вместе с некоторыми другими узниками была дана отсрочка от смерти.
К моменту их прибытия в лагере существовала подпольная организация. Ее участники не испытывали никаких иллюзий насчет своего будущего, поэтому стремились в первую очередь облегчить лишь настоящее. Все понимали, что побег – это единственный способ выжить, но организовать его силами заключенных, ни разу в жизни не державших в руках оружия, было невозможно. Надежда появилась лишь с приездом военнопленных, вскоре объединившихся вокруг Александра Ароновича Печерского – Сашко, как все его называли. В числе девяти ключевых действующих лиц, отобранных Печерским для организации побега, был и Аркадий Вайспапир.
План тайного побега даже не рассматривался. Во-первых, это предполагало ограниченное число участников, во-вторых, лагерь по периметру был окутан колючей проволокой и окружен минным полем – преодолеть его было почти невозможно. Единственный путь на свободу пролегал через ворота, в которые заезжали по рельсам эшелоны. Взять эти ворота можно было только с боем. А значит, до этого нужно было завладеть оружием, запертым в специальном здании, и лишь потом идти с ним на охранников лагеря.
Три недели прошли в тщательной подготовке: прорабатывалась каждая мелочь, вплоть до количества выкуренных охранниками сигарет и их размеров обуви. Параллельно заключенными, знавшими о побеге, готовилось подручное оружие – ножи и топоры, которыми можно было бы нейтрализовать немцев, охранявших оружейный склад. Когда все приготовления были завершены, а с охранниками налажены определенные взаимоотношения, позволявшие относительно свободно передвигаться внутри лагеря, отобранная Печерским боевая группа приступила к нейтрализации отведенного каждому немецкого офицера или охранника. Их заманивали под различными предлогами в мастерские – кому примерить новую обувь или сшитую форму, кому принять готовность столярных изделий.
«Когда начальник караула пришел примерить макинтош, мы были наготове, – вспоминал Аркадий Вайспапир. – Он, видно, чувствовал какую-то опасность, встал недалеко от закрытой двери и велел примерять. Мастер возился с ним. Когда стало ясно, что немец ближе к нам не подойдет, мне пришлось идти на выход из мастерской. Я, держа топор за спиной, прошел мимо немца, затем повернулся и острием топора ударил его сзади по голове. Удар, видно, был неудачный, ибо немец закричал. Тогда подскочил мой товарищ и вторым ударом прикончил немца. Все произошло уже под вечер. Мы только успели оттянуть труп и укрыть его шинелями, как двери открылись и зашел волжский немец, видимо, услышавший крик. Он спросил: “Что у вас тут за беспорядок?” Старший портной ему что-то отвечал, а другие портные по одному стали выбегать из мастерской». Как вспоминал Вайспапир, далеко не все из находившихся в мастерской заключенных знали о готовившемся побеге, потому убийство немецкого офицера стало для них неожиданностью, шоком, сменившимся на безумный страх. «Когда волжский немец нагнулся над трупом начальника караула, укрытым шинелями, и спросил: “А это что такое?” – я и мой товарищ зарубили топорами и его», – писал Вайспапир в мемуарах. Товарищем, добивавшим эсэсовцев, был 17-летний Иегуда Лернер из Варшавы, задержанный в облаве в Варшавском гетто и отправленный в Минский концлагерь, где он и подружился с советскими военнопленными. Практически одновременно и тем же образом были убиты немцы и в других мастерских. Вот только отобранное оружие у убитых стало все-таки единственным подспорьем в бою с лагерной охраной: оружейный склад вскрыть не удалось.
Тем не менее остановить прорыв более 400 человек немецкие пулеметы были уже не в состоянии. Петли забора из колючей проволоки пали, не выдержав массы навалившихся на него человеческих тел, стремящихся к свободе. Людей не могли уже остановить ни разрывавшиеся вокруг мины, ни пули в спину – погибли многие участники восстания, но они встретили смерть за периметром лагеря, на свободе, а не в стенах душегубок. Им вслед смотрели те, кто рассчитывал на милосердное отношение со стороны немцев и отказался от побега – на следующий день более сотни оставшихся демонстративно расстреляли.
Добравшиеся же до леса узники бежали весь вечер и всю ночь, упав обессиленными лишь под утро. И только когда рассвело, оказалось, что они лишь обогнули лагерь, который по-прежнему находился в зоне видимости. Отчасти это и спасло их. Немцы, бросившиеся в погоню, даже представить не могли, что беглецы находятся у них буквально за спиной. У беглецов же наметился раскол. Кто-то хотел остаться на территории Польши и смешаться с гражданским населением. Кто-то, как группа Печерского вместе с Вайспапиром, решил отправиться на север, перейти линию фронта у Белоруссии и влиться в партизанские отряды. В итоге группа выживших участников восстания разделилась и направилась в разные стороны. По воспоминаниям Вайспапира, почти все, двинувшиеся в сторону Украины, были уничтожены бандеровцами. Вайспапир же после освобождения Белоруссии вновь вошел в ряды Красной армии, встретив победу в немецком Висмаре.
Вайспапир был награжден орденом Отечественной войны I степени, медалями «Партизан Отечественной войны», «За отвагу» и всеми послевоенными знаками отличия. Но радость победы сменилась горечью от потери почти всех близких. Мать Раиса Иосифовна и пятилетняя сестра Бася были убиты коллаборационистами в селе Бобровый Кут, брат погиб где-то на фронте. К счастью, он смог разыскать свою первую любовь, Фаину Самойловну, провожавшую его на перроне в армию и ставшую верной спутницей на всю оставшуюся жизнь. Через год после войны у Аркадия и Фаины родился старший из двоих сыновей. Он же в декабре 2016 года получал за отца премию «Скрипач на крыше», учрежденную Федерацией еврейских общин России в номинации «Человек-легенда». Проживая в Киеве и часто болея, присутствовать на ее вручении лично Аркадий Моисеевич уже не мог. Незадолго до этого орденом «За заслуги» 3-й степени был награжден он и в Украине, где прожил всю жизнь, работая после войны в Луганске, Артемовске, Донецке и, наконец, в Киеве.
14 октября – День восстания узников Собибора – для Аркадия Моисеевича был датой особой. В 1963 году выжившие участники восстания впервые вновь встретились друг с другом, после чего стали устраивать такие встречи ежегодно. Вот только с каждым годом их становилось все меньше. Несколько лет назад эта дата стала на Украине государственным праздником – Днем защитника Украины. Но, думается, мысли и чувства в душе Аркадия Вайспапира и других участников Собиборского восстания были отличны от ощущений тех, кто сейчас ежегодно совершает факельные шествия по улицам украинских городов, отмечая день создания Украинской повстанческой армии.
Алексей ВИКТОРОВ
Jewish.ru
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
