«Рингельблюм… был абсолютно уверен, что история еврейских страданий, какой бы страшной она ни была, универсальна, а не просто еврейская история. И зло, независимо от того, насколько оно велико, не может быть размещено вне истории. Архив может … стать оружием в борьбе за лучшее будущее… Он знал, что большинство польских евреев не выживут… Одна из его главных целей заключалась в том, чтобы объяснить будущим историкам поведение «еврейских масс» во время войны… »
Самуил Д. Кассов, профессор истории
Архив Рингельблюма представляет собой сборник документов Варшавского гетто во время Второй мировой войны, собранный подпольной группой, известной под кодовым названием Онег Шаббат (Субботний восторг, радость субботы на иврите) во главе с Эммануэлем Рингельблюмом — еврейским историком, педагогом, общественным деятелем. Онег Шаббат — это праздничный сбор, проводимый после субботних религиозных служб, часто с едой, пением, обсуждением и общением. Это название архива было выбрано потому, что группа Рингельблюма, как правило, собиралась по субботам, чтобы обсудить проделанную и предстоящую работу. Сотрудники архива работали как команда, занимающаяся тайно сбором документов, свидетельств и отчетов от десятков добровольцев всех возрастов во время нацистской оккупации.
Эммануэль Рингельблюм (1900–944) с 1920 года учился на историческом факультете Варшавского университета. В 1923 году он основал группу из 40 молодых еврейских историков. В 1927 году закончил свою докторскую диссертацию на тему «Евреи Варшавы вплоть до 1527 года», которая была опубликована в 1932 году. В 1930-е годы Рингельблюм широко публиковался на польском языке и идиш на исторические темы, издал несколько книг на идиш, связанных с польской еврейской историей. Он сыграл главную роль в культурной деятельности сионистской партии «Поалей Цион» с его страстной преданностью идиш и евреям.
Рингельблюм стал основателем исторического направления в ИВО (еврейский научный институт) в 1925 году. С 1932 года был представителем варшавской организации помощи от Американского комитета «Джойнт» в Женеве. После капитуляции Варшавы в 1939 году немецкая военная администрация отказала ему в возобновлении деятельности «Джойнта». С октября 1939 года он взял на себя роль летописца Варшавского гетто, начал собирать личные наблюдения, сообщения и информацию от людей. Еженедельные и ежемесячные записки Рингельблюма особенно важны в отношении первого года войны, потому что никто не вел тогда дневников. Он также осознал, что «самопомощь» может обеспечить экономическую и моральную поддержку польских евреев в борьбе с дискриминацией и погромами. Рингельблюм стал главным лидером самопомощи (алейнгилф, с идиш), ключевой организации помощи в Варшавском гетто, а также, идишистской культурной организации (ИКОР). Самопомощь он использовал для поддержки еврейской интеллигенции и культурной элиты. Еврейская социальная самопомощь, терпимая нацистами, служила в качестве прикрытия подпольной деятельности Онег Шаббат. Как глава еврейской самопомощи он был в непосредственном контакте с сотнями представителей беженцев со всей страны, оказавшихся из-за гонений в Варшаве, что позволило создать и собрать сотни материалов по городам, и впоследствии стало самым важным сокровищем возглавляемого им архива. Уже в первые месяцы работы Рингельблюма над материалами к нему присоединились несколько помощников.
После полного перевода в ноябре 1940 года евреев Варшавы в гетто Рингельблюм и его коллеги решили превратить архив в организацию, в которую вошли бы десятки историков, писателей и учителей. Основными задачами группы были документировать события, происходящие в Варшавском гетто и по всей Польше; собирать предметы исторической ценности; записывать личные показания евреев, освобожденных из принудительных трудовых лагерей, а также еврейских беженцев со всей Польши, которые оказались в Варшаве. Члены архива также пытались достать как можно больше немецких документов, связанных с депортацией евреев и их истреблением. Они приложили огромные усилия для отправки информации, которую они собрали, в свободный мир. Когда в начале 1942 года первые сообщения о массовом убийстве евреев достигли Варшавы, им удалось отправить отчеты еврейским организациям и польскому правительству в изгнании в Лондоне через польское подполье. Сбор записей в архиве продолжался до конца февраля 1943 года. В августе 1942 года, в марте 1943 года и снова в апреле 1943 года архивисты начали упаковывать содержимое архивов в металлические контейнеры и прятать их в разных местах гетто под землей.
После оккупации Польши настроение евреев было крайне тревожным, они опасались политических репрессий и обысков. Вскоре после оккупации евреи были изолированы от польского населения. В первые месяцы немецкой оккупации, особенно в январе 1940 года, были массовые аресты и массовые постоянные убийства, казни интеллигенции. О том, что случилось с евреями в Польше, в мире еще не знали. Каждый день приносил свежие указы, направленные против евреев. Гестаповские агенты были заняты поисками: складов с товарами, валюты, золота, алмазов, контрабандистов, богатых евреев. Эти поиски продолжались и позднее.
Учреждение гетто, нахождение евреев за закрытыми стенами, предоставили большую возможность для работы архива. Стало ясно, что немцы очень мало заботятся о том, что делали евреи между собой. И тогда в Варшаве начала развиваться насыщенная общественная жизнь с чтениями, лекциями, мемориальными встречами и концертами, способствовавшая расширению и углублению работы Онег Шаббат. Стали появляться общественные организации, домашние комитеты, суповые кухни. Зашло так далеко, что даже незаконные публикации всех убеждений печатались почти свободно и открыто читались; собирались деньги для публикаций; обсуждались противоположные взгляды. Евреи начали писать — журналисты, учителя, общественные работники, молодые люди, даже дети. В ходе войны люди в основном писали дневники, большинство из которых затем были уничтожены в депортациях или погибли вместе с их авторами. Число погибших дневников может быть оценено в десятки или даже сотни. Дневники отразили то, что испытывали евреи в то время — страдание и жажду мести. Десятки людей присоединились к персоналу архива. Работа расширилась, но осталась подпольной. План работы архива должен был дать обзор и краткое изложение еврейской жизни в Варшаве в течение оккупации. Работа была разбита на 4 части: общий раздел; экономический; раздел, посвященный культуре, науке, литературе и искусству; раздел о работе по обеспечению благосостояния. Тезисы каждой темы обсуждались в течение нескольких часов на редакционных заседаниях. Были сформулированы очерки о еврейской полиции, о коррупции, деморализации в гетто, об общинной жизни, об образовании, о еврейской культурной жизни, творчестве и искусстве во время войны, о контрабанде, о ситуации в различных отраслях экономики и т.д. К большому сожалению, только часть плана была выполнена.
К 1 января 1940 года в Варшаве жили около 360 тысяч евреев, это число в последующие месяцы увеличилось за счет еврейских беженцев из провинции до приблизительно полумиллиона. В результате ужасного скопления гетто беженцы жили в неописуемых жилищных условиях. В большинстве еврейских домов зимой не было электричества, и было очень холодно. Жители гетто должны были носить еврейскую звезду, отправлялись на принудительные работы и стали получать скудные пайки, что способствовало медленному вымиранию.
Переходный период до завершения создания Варшавского гетто продолжался до ноября 1940 года. С сентября 1940 года до лета 1941 года шло строительство высокой стены для полной изоляции гетто. Немецкие и украинские охранники, еврейская полиция патрулировали гетто. Евреи Варшавы постепенно приспосабливались в этот переходный период к жизни в условиях, которые обрекли их затем на гибель.
Общественное достояние
В гестапо Варшавы была введена система борьбы с евреями, путем создания еврейского совета зависимого местного самоуправления. Совет должен был набирать людей на принудительный труд и поддерживать порядок при помощи еврейской полиции; контролировать санитарно-гигиенические и эпидемиологическое состояние; он даже имел право собирать налоги. Евреев вынудили до 15 ноября 1940 года покинуть свои дома в разных районах Варшавы и жить в гетто. Единственный доступ к району, переполненному узниками гетто, — были перевалочные ворота, где только по специальным пропускам можно было покинуть гетто. Было осуществлено полное закрытие телефонной и почтовой связи с остальной частью Варшавы. В попытке выживания и спасения в гетто появились заводы и фабрики. Фабрики представляли крошечные комнаты, где изготавливались красивые чулки, носки и свитера. Были мастерские, где из цветных старых простыней делали пододеяльники и современные мужские рубашки, красивые шарфы и шили платки. Работали кожевенные мастерские. Несколько тысяч еврейских подневольных рабочих были заняты на территории гетто работой от немецких предпринимателей, которые выполняли заказы для вермахта; это давало подневольным работникам дополнительное пропитание. Изобретательность, проявленная евреями в создании сырья или изделий, свидетельствует об иудейском таланте находить решения в самых сложных ситуациях, не только в создании продукции, но и в установлении обширной контрабандной сети, обеспечивающей вывоз производимой продукции за территорию гетто.
Начался контрабандный обмен товарами: от сырья до готовой продукции, произведенной в мастерских гетто. В невыносимых условиях гетто, евреи смогли разработать целый ряд производственных отраслей. Контрабандисты организовали незаконную торговлю с обеих сторон гетто при попустительстве подкупленных охранников. Контрабанда и черный рынок дала теневым авантюристам гетто миллионы, неся свою часть ежедневной дани жертвами исполнителей контрабанды, расстреливаемых нацистами и их пособниками. Для массы узников гетто контрабанда сохранила им жизнь от угрозы голодной смерти, пока существовало гетто. Если бы Варшавское еврейство было вынуждено жить на официальных ежедневных рационах в 180 грамм хлеба на человека, след еврейской Варшавы исчез бы почти сразу. Другим важнейшим фактором выживания стал монетный двор, где подделывались доллары и другая валюта.
Велась также работа по санитарной ситуации. В архиве сохранилось описание парной в бедном еврейском дворе на улице Волынска. Самыми интересными заведениями военного времени Варшавы были домовые комитеты, их положение и деятельность. Они контролировали чистоту дворов, оказывали конструктивную помощь жителям, устраняли различные конфликты между соседями и, прежде всего, несли ответственность за наиболее нуждающихся жителей, управляли собственными кухнями. Общественные кухни временами обслуживали целых 100 тысяч человек, то есть четверть евреев Варшавы. Водянистый суп, подаваемый в таких кухнях, лишенный жира и других жизненно важных элементов, не спасал от голода. Тиф и голод, а затем депортации, были смертоносными врагами населения гетто и для организации Онег Шаббат. Спасти людей от голода и смерти пытались, организовав раздачу пакетов продуктов для них из коммунальных учреждений. Тиф, который проглотил тысячи жертв среди еврейского населения в Варшаве, быстро распространился среди сотрудников архива, находившихся в контакте с главными носителями тифа, которые вернулись из трудовых лагерей.
В гетто были не только безымянные герои контрабанды и домовые кухни, но и тела мертвых на улицах, брюшной тиф и смерть на каждом шагу. Все эти противоречивые явления представляли только временную передышку.
19 января 1942 года Яков Грояновский, сбежавший заключенный из лагеря уничтожения Хелмно, достиг Варшавского гетто, где он дал подробную информацию о лагере членам группы Онег Шаббат. Его доклад был контрабандно через каналы польского подполья, переправлен из гетто в Лондон, где был опубликован в июне.
В статье, написанной в конце декабря 1942 года Эммануэлем Рингельблюмом, была дана оценка секретного архива с точки зрения более трех лет его существования, трудностей и достижений систематической работы по сбору материалов, включая сбор подпольной прессы и других подпольных изданий как еврейского и польского подполья; фольклор периода войны; письма, написанные евреями в оккупированных нацистами территориях; описания событий и инцидентов; депортации; высылки; погромы и указы, которые обрушивались на еврейское население; и ежедневные действия еврейской полиции в гетто и т.д. Для отдельных городов архивисты пытались собирать оригинальные документы и отчеты, проводить собеседования. В архив поступали записи официальных учреждений, а также материалы прессы, плакаты, листовки, билеты, приглашения, продовольственные талоны, переписка в гетто, личные документы и дневники. Многие члены архива были связаны с активистами подпольных политических партий, отражая их действия в архивных документах.
Но, новая катастрофа произошла у Варшавского еврейства — депортация. Депортация, которая началась 22 июля 1942 года, знаменует собой новый период в истории Варшавского еврейства, затрагивая также характер работы архива. Работа архива была нарушена в эти катастрофические дни. Был перерыв в несколько месяцев в его деятельности. В то время, когда каждому грозила угроза захвата и транспортировки, члены архивной тайной организации собирали свидетельства от уроженцев Варшавы и беженцев из других мест. Имели место попытки составить картину еврейского опыта в провинциальных городах в период депортаций, по восстановлению сбора материалов в лагере смерти европейского еврейства — Треблинке. Во время депортации, с возмущением писал Рингельблюм, ни один из еврейских полицейских Варшавского гетто не нашел слова протеста против гнусной задачи доставить своих братьев к бойне. После начала массового истребления Рингельблюм был преисполнен решимости отправлять материал за границу.
До конца 1942 года в Варшавском гетто имело место «пассивное сопротивление» против немцев. Евреи нелегально занимались системой укрытий и путей эвакуации, сбором сообщений, фальшивыми документами, удостоверяющими личность. В пятницу 26 июня 1942 года «… британская радиовещательная корпорация сообщила о судьбе польских евреев… Мы жаловались на польское общественное мнение и связь, которые имели контакт с польским правительством в изгнании. Почему они не дали миру известий, что евреев уничтожали в Польше? Сегодня вещание подвело итог: было названо количество убитых евреев» (из архивных записей Рингельюлюма).
Даже после начала депортации, большинство населения было против создания совместной военной организации на местах, ожидая дальнейшего «развития событий». И только «после того как были депортированы 300.000 евреев из гетто, был сформирован под командованием 24-летнего сиониста Мордехая Анилевича «еврейский Альянс Борьбы» (из архивных записей Рингельблюма). 19 апреля 1943 года было началом восстания евреев гетто против немцев, и в отсутствие военной помощи извне оно было ликвидировано в июне 1943-го. Когда войска нацистов во всеоружии с динамитом и огнеметами выступили против слабо вооруженных еврейских борцов сопротивления, польское правительство в изгнании в Лондоне получило последний отчаянный крик о помощи защитникам Варшавского гетто. Среди трех отправителей этого сообщения был и 43-летний Эммануэль Рингельблюм.
В страшные дни массовых депортаций в Треблинку была ускорена работа на захоронение собранных сокровищ, исходя из убеждения, что захороненные архивы могут быть единственным напоминанием о судьбе польского еврейства, оставленным для потомков. Когда темпы депортаций стали увеличиваться, и стало ясно, что лагерь смерти Треблинка является конечным пунктом депортации, архивы в трех молочных бидонах и десяти металлических коробках размером 15 х 30 х 50 сантиметров были захоронены в трех местах в гетто. Захоронение части архива было проведено 3 августа 1942 года.
Рингельблюм был схвачен немцами в апреле 1943 года и отправлен в трудовой лагерь Травники. Ему удалось в августе 1943 года бежать и скрываться в польской части Варшавы в подземном бункере с женой и сыном, вместе с 35 другими еврейскими беженцами. 7 марта 1944 года Рингельблюм, его семья и беженцы были обнаружены в подвальном укрытии, и через несколько дней все они были расстреляны.
Эммануэль Рингельблюм и большинство создателей архива не дожили до конца войны. Только три члена архива пережили войну: Герш и Блюма Васер и Рохл Ауэрбах. После войны Рохл Ауэрбах инициировала поиск и раскопки погребенных хроник. Часть архива, состоящая из двух канистр, содержащих тысячи документов, была обнаружена 18 сентября 1946 года и еще десять коробок были обнаружены 1 декабря 1950 года.
До сегодняшнего дня третья часть архива, которая была скрыта под землей 19 апреля 1943 года, накануне начала вспышки восстания в гетто, не была найдена. Большинство документов, несмотря на то, что они покоились в земле в течение нескольких лет, были полностью сохранены. Еврейский исторический институт опубликовал серию книг на основе материала архива, среди них: письма, касающиеся Холокоста; об обучении в Варшавском гетто; о жизни и работе в Варшавском гетто и в Польше, о судьбе евреев из Лодзи (1939–1942). Однако эти тексты до сих пор полностью не изучены. Еврейский исторический институт надеется завершить публикацию всех материалов архива, выполняя волю Рингельблюма и его команды. До сих пор удалось опубликовать более десяти томов. Полный объем документов составит около 30 томов. Обнаруженная часть архива насчитывает около 6000 документов (порядка 35000 страниц). Весь архив Рингельблюма доступен ныне для исследователей в цифровом формате в мемориальном музее Холокоста в Соединенных Штатах и в Еврейском историческом институте в Варшаве. В жизни варшавских евреев, ограниченных маленьким жилым пространством, каждый месяц происходили глубокие перемены, влияющие коренным образом на еврейскую жизнь. Ужасы, совершенные немцами по отношению к еврейскому населению, занимали первое место в работе архива. Значительное внимание уделялось поведению поляков по отношению к евреям, их антисемитизм значительно возрос во время войны из-за поражения на поле боя, и необходимости найти козла отпущения. В целом поляки были рады несчастью, которое постигло евреев в городах и деревнях Польши. Но в архиве можно найти ряд документов, которые указывают и на обратное. В ряде случаев польские крестьяне в течение нескольких месяцев прятали и кормили еврейских беженцев из окрестных деревень, невзирая на смертельную опасность.
Самые важные документы архива — это материалы по городам и деревням. Все они выражают трагические страдания евреев в разных городах Польши, часто поражающие своим спокойствием, с которым авторы рассказывают о трагедии евреев своего города. Это спокойствие, порожденное страшными страданиями и последующими актами гибели. Только люди, осознававшие, что нацисты способны на все, не удивлены совершаемыми ужасами, и могут писать так спокойно.Одной из важных тем работы архива были трудовые лагеря, в которых погибли тысячи евреев. Помимо гетто трудовые лагеря были предназначены не для работы, а для уничтожения их обитателей, молодых людей и мужчин трудоспособного возраста. Те, кто не погибли от ужасных условий труда и тяжелого недоедания, те, кто не были расстреляны или замучены до смерти печально известной лагерной охраной, в основном, умирали вскоре после возвращения домой. В архиве представлен богатый материал о почти всех трудовых лагерях. Скудный раздел, посвящен опыту в тюрьмах и концентрационных лагерях, не потому, что немногие евреи провели время там, но по той простой причине, что с самого начала, действующий принцип был, что ни один еврей не должен был выйти живым. Тысячи польских евреев были отправлены в Освенцим, но никто не вернулся.
Собранные материалы являются неоценимым источником изучения Холокоста. Архивисты понимали важность для будущих поколений свидетельств о трагедии польского еврейства. Последняя воля и завещание сотрудников архива Рингельблюма выражены 2 августа 1942 года ее представителем 19-летним Давидом Грабером: «То, что мы не могли плакать и кричать миру, мы погребли в земле. Я хотел бы увидеть момент, когда великое сокровище будет выкопано и прокричит правду в мире… Мы можем теперь умереть».
Александр ВИШНЕВЕЦКИЙ
«Время евреев» (приложение к израильской газете «Новости недели»)
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
