1. Демократия как негодное лекарство
Среди политических идей, призванных спасти мир, последней по времени названа демократическая форма правления — безотносительно к идеологии. ХХ век был богат на провалившиеся политические концепции: советский социализм и его близкие и дальние родственники, включая немецкий национал-социализм, итальянский фашизм, испанский анархизм, остановленный мятежом генерала Франко. Европейский либерализм последних десятилетий, объединивший континент в, казалось, процветающий союз, но, похоже, бессильный перед наступающей моральной опустошенностью овладевающего континентом атеизма и связанной с ним смертельной угрозой — демографическим вырождением.
Проблемами, заставившими лидеров развитых стран искать срочные решения, явились деградация части бывших колониальных стран, особенно в Африке, а также возрождение пан-исламской идеи, дремавшей со времён реконкисты конца ХV века и битвы у Вены 1683 года.
Средством против угрозы агрессивного мусульманства и других болезней третьего мира была провозглашена демократическая форма правления. Проследим влияние этого прописанного лекарства на течение болезней.
Заняв в начале 1993 года Овальный кабинет Белого дома, новый президент США Билл Клинтон обнаружил, что он должен что-то делать с войсками, которые его предшественник Джордж Буш ввёл в Сомали. Функция войск была — распределять продовольствие среди банд, на которые разделилось население страны. Клинтон решил провести выборы и установить в Сомали демократию. Увы, после того как выяснилось, что свободное волеизъявление дикарей находит большее удовлетворение, когда они волочат за своими машинами трупы убитых американских солдат, чем в неведомых им выборах, американцы тихо покинули Сомали.
В 1994 году администрация Клинтона восстановила демократию на Гаити. Экспедиционный корпус в 20000 человек вернул туда законно избранного президента Жана Бертрана Аристида, полоумного марксиста, по мнению Киссинджера, психопата, изгнанного с острова военными за три года до этого. По Аристотелю, демократия и анархия есть два полюса — положительный и отрицательный — правления большинства. Гаити оказалась у отрицательного полюса. Хаос и власть банд, установившиеся при демократе Аристиде, вынудили президента Буша-младшего в 2004 году, в результате новой военной операции, отправить Аристида с Гаити в ссылку так далеко, как только возможно, — в Центрально-Африканскую Республику.
Эти две неудачи подтвердили очевидный факт: для нормально функционирующей демократии необходимо, чтобы более 50 % участвующих в выборах были ответственными гражданами, понимающими нужды общества. Персонаж романа Стендаля «Пармская обитель», премьер-министр маленького королевства на территории Италии, так ответил на вопрос, почему в его стране не установят республику: «В стране нет республиканцев». Примерно так же обстоят дела с демократами в Сомали и на Гаити.
Следующее разочарование в демократии связано с Россией. После эйфории 1991 года, когда рухнул советский тоталитаризм, вскоре выяснилось, что этой стране тоже далеко до 51 % ответственных избирателей. На первых многопартийных выборах 1993 года победила партия плута Жириновского, представляющего люмпен. Президентом, впрочем, стал реформатор Ельцин. Его руководство явило иную проблему демократии: коррупцию.
Аристократическая форма правления, предусматривающая известнейших и состоятельных у руля правления, допускает, что эти известнейшие будут заботиться в первую очередь о нуждах общества. (Хоть история последнего периода Российской империи это предположение не подтверждает. Империя рухнула под тяжестью коррупции периода Первой мировой войны.) И всё же коррупция ельцинского периода истории России превосходит все мыслимые возможности. Баснословные богатства, обретённые в короткий срок находившимися при власти коррупционерами, подчеркнули и следующую проблему: при чисто демократической смене лидера следующее поколение коррупционеров при власти сможет раскурочить предыдущее. Поэтому была создана модель «управляемой демократии», фактически сползания к авторитаризму, когда президент перед уходом выбирает себе преемника, безопасного для коррупционеров у власти. Тенденция эта — сползание к авторитаризму — во времена президентства Путина только усилилась.
Ещё одна проблема демократической России — атеистичность общества. После октябрьского переворота 1917 года религия была упразднена, и, несмотря на некоторое религиозное оживление последних лет, подавляющая часть населения страны атеистична.
Решение простой арифметической задачки — атеистическое общество существовать не может. Для воспроизводства населения каждая женщина должна иметь в среднем по 2,1 ребёнка. В секулярных семьях в России заводят одного, максимум двоих детей. Многие молодые женщины находят, что лучше жить, вообще не вступая в брак. Первая библейская заповедь «плодитесь и размножайтесь» отношения к секулярному обществу не имеет. Результат: население России последние 15 лет уменьшается примерно на 700 000 человек в год.
Иная проблема секулярного общества — отсутствие идеалов. Кредо: «жить чтобы жить», как назывался старый фильм Клода Лелюша, или «живи и дай жить другим», не только не предусматривает деторождения, но не защищает население остатка империи и от таких пороков нынешней российской жизни, как наркомания и алкоголизм.
Похожие проблемы атеистического общества поразили последние десятилетия и страны «старушки Европы». Только атеизм здесь не столько от коммунизма, интригу с которым европейское общество, впрочем, тоже имело, сколько от фашизма. Гитлер, пытавшийся убить Б-га, покончить с избранным Им народом, нашел в оккупированных странах немало сторонников. Уничтожая евреев, европейцы подорвали и религию. Как учил римлян некогда Павел (Рим11: 16-26): «Не может плодоносить ветвь привитой маслины (церковь), если иссушен корень и уничтожен материнский ствол (Израиль)». Вряд ли голландские полицейские, которые волокли обнаруженную в укрытии семью Анны Франк, в следующее воскресенье пошли к мессе.
По данным New York Times, только 10 % французов заявили, что для них важна религия. В Англии эта цифра на пару процентов выше. (Для сравнения: в стране той же культуры, в США, более 80 % граждан утверждают, что религия важна для них.)
Результат: коренное население Европы тает. В недавнем опросе, в странах Европейского союза 20 % молодых женщин и 25 % молодых мужчин заявили, что не намерены заводить детей. При этом социологи пишут об идейном кризисе — молодёжь не видит смысла жизни.
Более чуткая и пластичная часть общества, женщины, преодолевая этот кризис, охотно выходят замуж за эмигрантов-мусульман и переходят в ислам. Так из примерно полмиллиона французов, перешедших в последние годы в ислам, женщины составляют 55 %.
Мусульманское население Европы стремительно растёт. Уже выковано новое название для континента — Еврабия. В таком европейском центре, как Амстердам, мусульманская община — самая большая религиозная община города, если считать католиков и протестантов за две разные. А количество детей-мусульман, поступающих в школу, составляет больше 50 % от всех поступающих уже в абсолютных цифрах. Примерно такое же положение и в других крупнейших городах континента.
При этом, к удивлению политиков, секулярная европейская культура не кажется привлекательной новым гражданам Европы, и они не ассимилируются. Таким образом, социологам нетрудно подсчитать, в каком примерно году мусульмане составят большинство народонаселения континента.
Что это обещает для европейских демократий? С одной стороны, излечение неких недугов общества, ислам сулит и смысл жизни, и деторождение. С другой стороны… Посмотрим, что показывают эксперименты с демократией в сегодняшнем мусульманском мире.
Продолжение следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
