Еврейский Мир

Арье Барац

Молох либерализма

В Торе говорится, что одной из причин, приведших к потопу явилась сексуальная распущенность:

«увидел Бог землю; и вот, она растленна, ибо извратила всякая плоть путь свой на земле. И сказал Бог Ноаху: конец всякой плоти пришел предо Мною, ибо земля наполнилась злодеянием из-за них. И вот, Я истреблю их с землею».

(Берешит 6:11)

Мидраш поясняет, что каплей, переполневшей чашу терпения Всевышнего, оказалась легализация извращенной склонности, что потоп нагрянул после того, как

«люди стали писать брачные контракты для двух мужчин, и человека и животного»

(«Берешит Раба» (26:5).

Соответственно, после потопа Ноах получил Семь заповедей, одна из которых категорически запрещала такого рода практику. Сынам Ноаха в той же мере, как и евреям, запрещены связь с замужней женщиной и близким родственником, а также мужеложество и скотоложество.

У разных народов и после Ноаха, как мы знаем, в этой сфере все складывалось по-разному. Однако с распространением христианства ситуация изменилась, и перечисленные Божественные требования действительно были усвоены народами как ясная и непреложная норма.

Между тем, в последние десятилетия человеческое сообщество пережило в этом отношении драматическое изменение, оказавшись отброшено в допотопное состояние.

В настоящее время в десятках развитых стран гомосексуальным парам выдаются брачные сертификаты, а гуру наших дней — либеральные психологи объявили нормативной любой вид (согласованной) сексуальной связи. В считанные десятилетия либеральное общество поставило под сомнения вековой институт брака. И не только его.

Оставим в стороне то обстоятельство, что современная юдофобия с ног до головы облачена в белоснежные правозащитные ризы: антисемитизм — это отдельный разговор. Но ведь и во многих других сферах парадоксы налицо.

Правозащитная деятельность, принесшая некогда великий урожай в виде гражданского равноправия, с конца ХХ-го века состредоточилась на сомнительном «подбирании колосков», а именно на защите прав правонарушителей: с отменой смертной казни и улучшением условий содержания преступников исчезла сама идея их наказания: ведь помимо свободы передвижения, все прочие потребности заключенного, согласно либеральной этике, должны неукоснительно удовлетворяться.

В результате число жертв последующих преступлений растет. Профессора Университета Пеппердайн в Калифорнии Рой Адлер и Майкл Саммер провели статистическое исследование, позволившее утверждать, что «с каждой казнью в каждом последующем году происходит на 75 убийств меньше». Но эта сторона вопроса нынешнее поколение правозащитников совершенно не интересует.

Аналогичную позицию они занимают и в вопросе абортов, настаивая на праве женщины убивать свой плод, но полностью игнорируя его собственное право на жизнь, очевидное всем религиям и здравому смыслу.

Либеральная доктрина «мультикультуризма», уравнивающая любые культуры и религии, а точнее, в равной мере считающая все их «предрассудком», закономерно привела к экспансии самой наглой и нахрапистой из них: по праву силы, ислам повсеместно заполняет порожденный либерализмом духовный вакуум.

Мордехай Кейдар в статье «Крах либерализма» пишет:

«Многие западные страны просто отказываются поверить в то, что мусульмане – по крайней мере, некоторые из них – перебираются на Запад с тем, чтобы исламизировать его. Неприятную правду о мусульманской иммиграции можно узнать из множества книг, памфлетов, проповедей и лозунгов на многочисленных демонстрациях. Так что, западным либералам не нужно прилагать особых усилий для поиска доказательств. Но зачем портить фактами такие красивые теории?»

Но все же последним визгом правозащиты, ее главным достижением в деле разрушения цивилизации сделалось требование сексуальной вседозволенности, приравнивающей все мыслимые перверсии здоровой сексуальности. Требование абсолютной сексуальной свободы, в рамках которой гомосексуальные связи, групповой секс, скотоложество требуют своей легализации в качестве полноценного эквивалента супружеских отношений, ведет к полной девальвации института брака и разрушению института семьи.

Иногда эта цель проговаривается откровенно. Так, например, Мария Гессен в одном радиоинтервью признала:

«Борьбу за право геев вступать в супружеские отношения обычно сопровождает ложь о наших планах относительно института брака как такового уже после того, как мы достигнем цели. Дело в том, что мы лжем, заявляя, что институт брака останется неизменным. Ведь это вранье. Институт брака ожидают перемены, и он должен измениться. И, повторюсь еще раз, он должен перестать существовать».

А депутат кнессета от «Махане Циони» Мейрав Михаэли не так давно призвала к упразднению традиционного формата семьи. Выступая по австралийскому телевидению, она заявила, что  семья

«является наименее защищенным для детей местом», что «растить детей совершенно не обязательно должны их биологические родители», что «никто не сказал, что родителей может быть всего двое»

и т.д и т.п.

Мордехай Кейдар продолжает:

«Либерализм освободил западного человека от уз семьи и брака. Все меньше и меньше мужчин и женщин западных стран предпочитают традиционные семьи, что привело к резкому падению рождаемости и в конечном итоге закончится тем, что коренные европейцы станут музейными экспонатами. Но какое до этого дело истинному либералу, которого волнует только то, где и с кем он проведет ближайший вечер?»

 Правозащитная деятельность, безусловно сохраняющая свой смысл в диктаторских странах, в странах Запада в наши дни оказалась деструктивной силой.

Либерализм превратился в ХХI веке в бульдозер, сметающий на своем пути, все сохраняющее верность здравому смыслу и подающее признаки духовной жизни. Молоху либерализма приносится в жертву все, чем некогда дорожили христианские народы. Любая попытка взглянуть на мир через «призму» морали опознается как «ханжество», «мракобесие», как «фашизм», как грубое посягательство на человеческую свободу.

Либерализм имеет прочную опору в рациональной традиции, связываемой академическим фольклором со «светом». Западная цивилизация построена в первую очередь на «естественном свете разума», отделившем метафизику от строгой науки, а религию от государства. Однако в современном либерализме с этим «светом» стали происходить странные эффекты, и последние «успехи» либерализма иначе как светобесием не назовешь.

Молот либерализма

Отделение религии от государства явилось величайшим благом и одним из важнейших достижений человеческой цивилизации, причем имеющим глубокий смысл также и с точки зрения Синайского откровения.

Ведь секулярная культура впервые в истории породила действительность, которая в иудаизме именуется «холь» (будничное), т.е. «химически чистую», не осквененную никакой «тумой» (ритуальной нечистотой) противоположность святости! Согласно этой системе, государство не должно подавлять человеческую совесть, не должно насаждать какие-либо метафизические религиозные представления. Однако предполагается, что ценности в обществе каким-то образом должны сохраняться, должны продолжать культивироваться.

Отделение религии от государства — безусловное благо, но лишь до тех пор, пока имеется что отделять, т.е. до тех пор, пока существует религия, обеспечивающая сохранение морали, и извне корректирующая общее состояние народа. Когда же религия теряет свой рейтинг, бульдозер права добивает ее, а вместе с ней и некогда исповедовавший ее народ.

Что делать?

«Вывод ясен, – пишет Мордехай Кейдар. — Когда либералы правят миром, который в большинстве своем до сих пор привержен традициям и религии — в основном исламу, — это неизбежно заканчивается длинной цепью катастроф и роковых ошибок, которые приведут весь мир к краю пропасти.

Страны Запада и прежде всего Израиль должны позабыть свои либеральные иллюзии и взглянуть в лицо реальности. А реальность такова, что религия играет в этом мире главенствующую роль — даже если это противоречит либеральным ценностям, в которых были воспитаны поколения философов, ученых, политиков и судей.  Чем скорее мы очнемся от сна, тем раньше мы поймем, что творится в головах у верующих людей».

Но этого, разумеется, мало. Западному обществу необходимо протипоставить исламу свою религию, возродить верность семи заповедям, которых Западное общество в значительной степени придерживалось, пока оставалось христианским. Запад может спасти принятие общей конституции, подразумевающей волю Творца, выраженную в семи заповедях, данных сынам Ноаха.

Семь заповедей сыновей Ноаха не предполагают обязательного религиозного культа, и идеально соответствуют ситуации отделения религия от государства. Но они очерчивают ту границу, нарушать которую либералам запрещено.

Убийство снова должно стать наказуемо, а брачные сертификаты гомосексуалистов и скотоложников (и такие уже появляются) признаны недействительными.

Семь заповедей Ноаха – это фарватер, в котором может развиваться свободное общество, не рискуя навести на мир гнев Создателя. Семь заповедей Ноаха – это истинный молот дурного либрализма, выхолащивающего современный Запад.

В США эта цель, возможно, вполне достижима. Дело в том, что в 1991 году Конгресс США принял закон, провозглашающий, что в основе Американского Законодательства лежат семь заповедей сыновей Ноаха:

«Этические принципы и основа общества с самого начала цивилизации известны как семь Ноевых законов…».

(«Публичный закон» 102-14).

Верховный суд США, признавший 26 июня 2015 года право однополых пар заключать брак, явно пренебрег «этическими принципами», принятыми законодателем 26 марта 1991 года.

Октябрь 2017

Оцените пост

(голосовало: 9, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться