Еврейский Мир

В прошлую пятницу репортеры New York Times получили новые инструкции газетной этики, по которым им больше нельзя  “выражать партийные мнения, излагать политические мнения, поддерживать кандидатов и делать оскорбительные комментарии или что-либо еще, подрывающее журналистскую репутацию Times. Также предписано быть осторожнее с «лайками» в электронной переписке, и рекомендовано держаться в стороне от частных или тайных группа на сайте Facebook. Они не должны отвечать на оскорбления и больше думать при диалогах с читателями. Интересное дело, с чего бы это наша «Седая леди», как называют выходящую с сентября 1851 года New York Times, решила отказаться от нового образа «желтопрессой отроковицы», который выбрала, ополчась на Дональда Трампа? Неужели читатели, которые ее выбирают или которых выбирает она, уразумели, что материалы Times нельзя считать объективными?

В первом номере, который стоил 1 цент (сегодня это 29 центов), газета заявила, что «мы будем консервативными во всех случаях, когда считаем консерватизм необходимым во благо общества; мы будем радикальными во всем, что, на наш взгляд, требует радикального обращения и радикальной реформы. Мы не считаем, что в обществе всё либо окончательно хорошо, либо окончательно плохо: хорошее мы хотим сохранить и улучшить, а плохое искоренить или изменить». Позже появился оставшийся по сей день девиз газеты: «All the News That’s Fit to Print» («Все новости, которые можно напечатать»), и сегодня «Нью-Йорк Таймс» — вторая крупнейшая по тиражу газета в США и 39-я в мире. От изначального партийного консерватизма она давно отошла, став почтенной либералкой, а в оголтелый радикализм ударилась в войне с Трампом, которую наши либералы гордо назвали движением сопротивления, на манер борьбы французов с оккупировавшими их страну немцами. Похоже, что в этой затяжной войне издатели и редакторы уразумели, что ради победы газета теряет имидж.

На прошлой неделе консерватор Джеймс О’ Киф поместил на своем сайте разоблачающих подслушек и подглядок Project Veritas снятый скрытой камерой видеоклип, на котором один из редакторов, Ник Дудич, популярно  разъясняет, как он манипулирует новостями ради поставленной цели.  В прошлом году редактор New York Times Last  Дин Бакет признал, что борьбу его газеты с Трампом нельзя считать беспристрастной, пояснив, что «такого мы еще не видели» и в результате «мы изменились». Переход «Седой леди» с привычного политеса на хамоватость Бакет объяснил тем, что, в частности, слово «ложь» лучше всего подходит к утверждениям Дональда Трампа, и обещал применять те же стандарты ко всем «будущим политикам». По мнению обозревателя правой New York Post Кэрол Марковиц,  левая New York Times «в конце концов решила приподнять вуаль, скрывавшую предвзятость ее материалов», и «большинство честных обозревателей сегодня согласятся, что  эта газета если и не старается возглавить сопротивление, то, по крайней мере, регулярно выступает против Трампа так, как никогда не отнеслась бы к политику-либералу».

Точит ли вода камень или камень отводит воду, но на прошлой неделе тот же Дин Бакет сокрушенно признал, что, если репортеры Times в своих твитах станут выражать истинные мысли и настроения, народ может подумать, будто этой газете нельзя доверять по части объективности. Как сообщило издание Politico, выступая в столичном университете имени Джорджа Вашингтона, Бакет сказал, что целыми днями занимается нашими СМИ и хочет, чтобы общество считало политику New York Times «нормальной журналистикой, а не вендеттой». Повторяю, что речь идет не про откровенно левых колумнистов газеты, вроде  Пола Кругмана или Морин Дауд, а про репортеров отдела новостей. Кэрол Марковиц, которую родители привезли ребенком из бывшего СССР, видит проблему «Седой леди» в том, что нельзя сидеть сразу на двух стульях. Марковиц отмечает, что в своих твитерах на Трампа нападают не только журналисты Times. Советник президента Келлиан Конвей часто цитирует такие наезды на Трампа журналистов, так сказать, не по долгу службы, а по велению сердца, которое, как известно, бьется слева.

Левый писатель и журналист Микки Каус в своем твиттере заявил, что новый курс Times  не что иное, как  «мощное усилие подавить правду». Левый писатель и журналист Дэвид Юберти в сетевом издании Splinter News отметил, что новый «моральный кодекс строителей социализма» для журналистов Times делает из них «игроков и вашим, и нашим». Писателям, конечно, можно вольничать в любом направлении и выражать любые мнения, но в данном случае свобода одного мнения сводится к нетерпимости другого.

Традиционно при обращении к читателям New York Times пользовалась почтительным, уважительным и хорошим английским языком, за чистотой которого там следил блестящий лингвист, политолог и писатель Уильям Сэфайр. Политическая корректность сделала этот язык еще изящнее, хотя изрядно замутила смысл. К чести газеты будь сказано, с 2014 года в активный словарь ее материалов стало чаще входить слово «пытки», вместо «суровых» или «жестоких» допросов пленных террористов и боевиков. Тогда это тоже была политика, но до откровенной предвзятости на уровне недавних антитрамповских материалов дело не доходило.

В материалах о любой баталии читателям любой газеты, включая или начиная с «Седой леди», нужно освещение позиций обеих сторон. Поэтому леваки набросились на New York Times, когда туда ввели обозревателя-консерватора Брета Стивенса, а Хиллари Клинтон осталась более чем недовольна тем, как Times освещала ее избирательную кампанию прошлого года. Эта беспрецедентная кампания выявила, как выразилась Кэрол Марковиц, «мыльный пузырь либеральных СМИ», и если в New York Times стали понимать это, газета может вернуться к девизу своего первого номера про возможность быть «консервативными во всех случаях, когда консерватизм необходим во благо общества». Но это вряд ли, поскольку слоган «Все новости, которые можно напечатать», стали понимать, как «О новостях можно печатать всё «.

Оцените пост

(голосовало: 5, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться