Еврейский Мир

Моше Иферган

Обвинение Элиора Азарии явилось ещё одним выражением проводимой начальником Генштаба повестки дня ценностей прогрессивной левотины, даже если за эту повестку дня придётся заплатить человеческими жизнями.

В июле нынешнего года произошёл кровопролитный теракт в посёлке Халамиш, и в этом происшествии ярко отразилось то, как ЦАХАЛ (следует уточнить и подчеркнуть: ЕГО НЫНЕШНЯЯ ВЕРХУШКА! – прим.перев.) связывает руки своим бойцам, тем самым угрожая их жизням и жизням граждан, которые он призван охранять.

Солдат Э., стрелявший в террориста, удостоился острой, но справедливой, общественной критики. Как он утверждал, он прибежал в дом семьи Соломон, имея при себе револьвер, выстрелил один раз в террориста и нейтрализовал его.

ПРОАНАЛИЗИРУЕМ ЖЕ СИТУАЦИЮ! Солдат не знал, в каком состоянии террорист (в начале отчёта указано, что состояние критическое, при том, что на деле состояние было лёгкое), не знал он также, есть ли в доме или рядом ещё террористы, сколько мирных граждан находятся в опасности (сколько их и среди них детей скрываются в доме), и тому подобное.

На том этапе он пребывал в пылу боя, так что его утверждение, что террорист им нейтрализован – это утверждение задним числом.

Достаточно напомнить, как был убит сапёр,боец ЯМАМ, Чарли Шлуш в 1990 году в Иерусалиме. Шлуш (З-Л!) дважды выстрелил террористу в ноги. Будучи раненым, террорист всё-таки смог его убить.

Таким образом, при входе в дом семьи Соломон первое, что должен был сделать солдат Э., это удостоверить факт смерти террориста, чтобы предотвратить дальнейшую опасность с его стороны.

Важно понять, что бойцы хорошо натренированы в быстром выяснении факта смерти террориста. На ЦАХАЛьном жаргоне это действие на учениях называется «удар в цель». Оперативная причина этого – удостовериться, что враг не способен в дальнейшем нанести удар по бойцам. Этому приёму обучают, поскольку уже имеется печальный опыт.

И всё-таки, почему же боец в Халамише не сделал этого, а рассчитывал на опасный шанс?

Главный посыл: «не разряжать весь магазин»

Это именно то самое извращение, которое внушает бойцам наш нынешний начальник Генштаба, и в этой формуле отражено ведение суда над Элиором Азарией в минувшем году: как мы знаем, Азария был обвинён и отправлен в тюрьму. Это извращение пустило свои корни ещё до дела Азарии.

Но этот суд только усилил продвигаемую начальником Генштаба новую повестку дня, которая и отразилась в поведении солдата Э. во время этого зверского теракта.
Айзенкот подавил основополагающий принцип, применив искажённое выражение: не надо удостоверять смерть террориста, достаточно его нейтрализовать.

И в этой связи пункт, оказавший главное влияние на историю Азарии – не выстрел, произведённый террористом, а отсутствие удостоверения смерти террориста офицером, проверявшим его, при том, что на нём была надета пышная куртка, вызывавшая опасение, что под неё скрывается взрывчатка, и обеспечение безопасности.

Необходимо помнить: эта история произошла на пике ножевых атак, на фоне трагических событий, а в тот день бойцы этого сектора получили предупреждение о комбинированном теракте, и мероприятие «Адлояда» в еврейском поселении в Хевроне должно было состояться в это время.

При наличии всех этих данных, не может не возникнуть вопрос: почему офицер не произвёл самое простое действие удостоверения смерти террориста, чтобы наверняка снять опасность, которую мог представлять этот террорист? Почему офицер рассчитывал на опасный шанс, даже если бы это был один из тысячи, угрожающий жизням солдат и граждан?

Невыполнение офицером операции по удостоверению смерти террориста, а также другими участниками этой истории произошло не на пустом месте. За несколько недель до этого начальник Генштаба выдал речь «о ножницах» — в ответ на вопрос учащегося «тихона» (школа звена старших классов в Израиле – прим.перев.) касательно инцидента, произошедшего парой недель раньше события в Хевроне.

Вот что ответил начальник Генштаба: «Я бы не хотел, чтобы солдат сделал это».

Не надо разряжать магазин (автомата) в тринадцатилетнюю террористику – это беспокоит начальника Генштаба больше, нежели предотвращение вреда от юной террористки. И этот самый посыл огласил начальник Генштаба в те дни, когда вовсю велись кровавые ножевые атаки на израильских мирных граждан!

Широкая общественность гневно отреагировала на эти слова начальника Генштаба. Его посыл был достаточно прозрачен: на пике волны террора во главе порядка приоритетов начальника Генштаба находится этакий «моральный этос», которому надо подчинить и функцию армии по защите гражданского населения.

Тут речи не идёт о каких-то случайных событиях. Начальник Генштаба выражает новый дух ЦАХАЛа: его предпочтения – это мораль «Бе-ЦЕЛЕМА», распространяемая на все ценности ЦАХАЛа. Тот же дух был выражен и в «речи на мероприятии», сказанной заместителем начальника Генштаба в День Катастрофы полтора года назад.

Хотя Айзенкот не является зачинателем процесса превращения ЦАХАЛа из боевитой армии с устоявшимися армейскими ценностями – в армию, в основу высших принципов коей положены ценности прогрессивной (или всё-таки ДОПРОГРЕССИРОВАВШЕЙСЯ? – прим.перев.) левотины.

Однако, он доводит дело до своего пика, делая всё, чтобы подчинить этому и общественность.

В деле Азарии его командиры ДОПРОГРЕССИРОВАЛИСЬ в своей верности ценностям морали «Бе-ЦЕЛЕМА», не соответствующим качественному уровню армии. А поэтому и из постановления судей в ответ на апелляцию о том, что показания комроты недостоверны, что имело место колоссальное упущение, за которое ответственны и комбат, и комбриг, не сделали выводы ни начальник Генштаба, ни армейская верхушка. Главное, с их точки зрения, в том, что Азария виновен, зато мораль «Бе-ЦЕЛЕМА» осталась неприкосновенной.

Так же и боец из Халамиша удостоился множества похвал от армии и даже удостоился «Знака отличия» от командира объединения – и это несмотря на то, что, с общепринятой, так сказать, классической точки зрения, он потерпел провал, потому что он мог из-за своего упущенния вызвать более серьёзные последствия.

Невозможно обвинять ни лейтенанта М., который не удостоверился в смерти террориста в деле Азарии, ни солдата Э., но только армейскую верхушку под руководством Айзенкота, которая накрепко связала руки бойцам, находящимся на линии фронта, извратив поставленные перед ними задачи.

Армейская верхушка наших дней — это по всем статьям левая элита, делающая всё для того, чтобы склонить общество у своей «прогрессивной» (или допрогрессировавшейся? – прим.перев.) повестке дня. Поэтому не стоит удивляться, что она удостоилась поддержки леваков и (официальных) СМИ.

Такова нынешняя картина, полностью раскрытая в дело Азарии, и к этому нечего прибавить…

Источник на иврите

Перевод Фании Шифман — авторский блог

Сентябрь 2017

Оцените пост

(голосовало: 8, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться