В еврейской традиции существует обычай — афторы, отрывки из «Книг пророков», подобранные в соответствии с главами Торы, в последние 10 недель перед Йом Кипуром читаются: «Шлоша лепоранута, шева ленехамута». 3 о бедствиях, 7 в утешение. Такой, видимо, и должна быть нормальная жизненная пропорция — в речи, в мыслях, в отношении к миру…
Мне захотелось собрать материалы о Холокосте «3 к 7». Но вышло 5-5. Когда о нас говорят: «от ангела до зверя» — этим, кажется, сужают область нашего морального выбора.
Надоумил меня, прислал стихи, переводы, иллюстрации и рассказы давний друг нашей газеты, прекрасный израильский поэт Фрэдди Зорин. Я только расширил и скомпоновал.
Обратите внимание, среди наших спасителей было куда больше людей, чем — «профессиональных политиков». Пардон, я несколько разделяю эти виды живых существ. Разумеется, и политик может быть человеком — как болгарский царь Борис, датский король Христиан, как румынская королева-мать Елена; на взлёте даже как консул Сугихара или Рауль Валленберг. Это — когда люди больше их «политической роли».
Не оттого ли, подумалось мне, президента Трампа за то и травят нынче, что он пытается быть не только политиком, но и человеком?
Наиболее отчётливое переживание подарит сочетание поэзии с историческими справками и рассказами очевидцев. Начнём с извергов.
***
Холокост
Моисей Лемстер
Перевел с идиш Фрэдди Зорин
В отдаленной деревне, у топких болот…
Моей тете Перл (она в то время была беременна) и ее мужу из села Столничень, которых, вместе с другими евреями из близлежащих деревень, расстреляли румынские фашисты осенью 1941 года, — посвящается. Поговаривали, что кое-кто из местного населения тоже участвовал в расстреле евреев, и никто уж точно не воспрепятствовал этому злодеянию.
Где он только ни жил, наш скиталец-народ!
В отдаленной деревне, у топких болот
Три еврейских семьи поселились давно,
Знать не зная, что им на веку суждено.
И, как деды и прадеды их испокон,
Одинаково чтили еврейский закон —
Три хозяйки проворные, трое мужей,
Каждый — мастер профессии важной своей.
Мелкий лавочник, шерсти красильщик, портной
Отличались и честностью, и добротой.
И чужой уважали, и собственный труд,
А в святую Субботу читали Талмуд.
Вёл без прибыли лавочник Зуня дела,
Он обслуживал в долг половину села,
Сам ведь тоже подростком изведал нужду:
Рассчитаемся позже, а я подожду!
Ну, а местный красильщик был скромен и тих.
В христианских домах у соседей иных,
Как под солнцем поля, глаз ласкали, пестры,
В нитях, крашеных Гершко, на стенах ковры.
Подпевал себе Ицко, веселый портной,
Друг и верный, и преданный нитки с иглой.
Он за скромную плату пошить был готов
Сколько надо, мужских пиджаков и штанов.
Три еврейских семейства вставали, чуть свет,
Непременно молились, садясь за обед.
Зла они не желали в селе никому,
Вот и не были в ссоре ни с кем потому.
Над деревнею этой стоит тишина,
Будто здесь не прошла ураганом война,
И ни близко отсюда, и ни далеко
Нет могилы у Зуни, Гершко и Ицко.
Люди новые выросли в старом селе,
Где покоится страшная правда в земле,
И теперь им уже не поставишь в укор,
То, что деды в евреев стреляли в упор.
На урок поутру дети в школу спешат,
Но услышат ли там про еврейских ребят,
Что вели их и взрослых в колонне одной
На расстрел в сорок первом осенней порой?
Вот какая случилась в Молдове беда!
В смерть ушли три семьи, не оставив следа,
Но найдете и ныне в домах христиан
Где сервант, где старинный еврейский диван,
Стул из крепкого дуба и письменный стол,
И утюг на углях, и для варки котел.
Унесли, кто куда, и буфет, и кровать –
И действительно, что же добру пропадать?
Что не в дом затащили, поставили в сад.
Сиротливо еврейские вещи стоят,
И на новых хозяев глядят, не дыша,
Только в каждой еврейская плачет душа.
А когда приближается Рош Хашана,
И деревню пальбой не пробудишь от сна,
Вылетают еврейские вещи в окно,
Не боясь, что и пусто вокруг, и темно.
Освещает им путь за дома, за стога
Пламя, что вырывается из утюга,
А котел, а ему лет под двести на вид,
Как когда-то давно, и шумит, и гудит.
Эти вещи, как вещие птицы летят
За село, где болотный разносится чад,
Там и кружат они у расстрельного рва.
Все тропинки к нему укрывает трава.
Воцарилась навеки здесь мертвая тишь,
И никто не прочтет по евреям кадиш.
Негде камешек в память о них положить…
Горе, если времен прерывается нить!
… Где он только ни жил, наш скиталец-народ!
В отдаленной деревне, у топких болот
Поселились когда-то в деревне одной
Мелкий лавочник, шерсти красильщик, портной.
**
Как известно, западные страны в годы войны почти равнодушно наблюдали за развернувшимся массовым уничтожением нацистами европейских евреев. Когда в конце 1940 года 362 болгарским евреям удалось покинуть страну в надежде спастись на исторической родине в Эрец-Исраэль, британские власти в Палестине отказались принять болгарских беженцев. В Стамбуле корабль в течение семи дней не смог даже войти в порт. Выйдя в открытое море, судно потерпело крушение, и большинство пассажиров погибли. Когда возникла непосредственная угроза уничтожения болгарских евреев, министр иностранных дел Великобритании заявил: «Проблема евреев в Европе вообще очень сложна, и к предложению вывезти всех евреев из такой страны, как Болгария, следует отнестись с крайней осторожностью. Если мы это сделаем, тогда евреи всего мира захотят, чтобы то же самое было предпринято в отношении польских евреев. Гитлер вполне может на это согласиться, а потом во всем мире не хватит кораблей и транспортных средств, чтобы их вывезти».
**
Массовые расстрелы евреев в Будапеште производились членами венгерской нацистской партии «Скрещённые стрелы» в конце Второй мировой войны, в 1944-м — начале 1945 года. Чтобы не заниматься захоронением, нацисты расстреливали жертв на берегу реки, для экономии пуль, сковывая цепью несколько десятков человек и стреляя только в первого. Падая, он тянул за собой остальных.
Евреев привозили к дунайской набережной на грузовиках, приказывали снять обувь. Оставленная на набережной, она шла на продажу или использовалась фашистами для собственных нужд. Количество погибших исчислялось тысячами. Точные цифры неизвестны — тела унесло течением…
Отлитая из чугуна скульптурная композиция представляет 60 пар разнокалиберной мужской, женской и детской обуви — стоптанные ботинки, туфли, башмачки, стоящие вдоль набережной у края воды. Все пары обуви — аутентичные копии моделей 1940-х.
На берегу Дуная
Фрэдди Зорин
По щекам бегут слезинки –
Удержаться не могу…
Только туфли да ботинки
На дунайском берегу.
Времена сотрут едва ли
Зверства страшную печать.
Здесь евреев разували
Перед тем, как расстрелять.
Палачи лежат в могиле,
Но дожили до седин,
А из тех, кого топили,
Не был найден ни один.
Сколько же не сотен,— тысяч
Поглотила их волна…
И на камне надо высечь
Жертв безвинных имена.
Если будут позабыты,
То беда нагрянет вновь. Посмотрите на эти лица!
Скалятся антисемиты
Там, где проливалась кровь,
Заявляют громогласно:
Без жидов, здесь будет рай!
И как прежде, безучастно,
Будапешт глядит в Дунай.
А на берегу Дуная
Глухо боль стучит в виски,
Слезы капают, стекая
В ношеные башмаки. 
Польский офицер Ян Карский осуществлял связь Сопротивления с польским правительством изгнания в Лондоне. В октябре 1942 г. руководители польского еврейства попросили Карского информировать мировую общественность о грядущей гибели европейского еврейства. Карский решил все увидеть своими глазами: с огромным риском для жизни он дважды, с жёлтой звездой Давида на рукаве, тайно проникал в Варшавское гетто, а затем, переодевшись немецким солдатом, гетто в Избице Любельской, из которого заключённых направляли в лагеря уничтожения Белжец и Собибор.
Генерал Владислав Сикорский, глава правительства Польши в изгнании, передал доклад Карского правительствам Великобритании и США.
В ноябре 1942 г. Карский сам изложил страшную правду министру иностранных дел Англии Энтони Идену, а в июле 1943 г. — президенту Рузвельту. Он умолял оказать помощь гибнущим евреям, но столкнулся с полным равнодушием.
Интервью Героя Советского Союза, генерал-лейтенанта в отставке, военного историка Василий Яковлевича Петренко, участника освобождения Освенцима.
— Когда Вы лично включились в операцию по освобождению Освенцима?
— Впервые об этом концлагере я, командир 107-й стрелковой дивизии, узнал по телефону ночью 26 января, когда руководил боем за Нейберун. Мне позвонил командир 106-го стрелкового корпуса генерал П.Ф. Ильиных и сообщил, что 100-я и 322-я дивизии, ведя бой за Моновицы и Зарац, установили, что это объекты большого гитлеровского концлагеря, центр которого находится в Освенциме. Комкор поставил передо мной задачу: не только как можно быстрее взять Нейберун, но и сделать все, чтобы не допустить отхода противника к Освенциму. После взятия Нейберуна моей и соседней 14-й стрелковым дивизиям надлежало продолжать энергичное наступление вдоль левого берега Вислы, угрожая с тыла освенцимскому гарнизону противника.
— В штабе Первого Украинского фронта, части которого освобождали Освенцим, эта операция планировалась заранее?
— Насколько мне известно, в Москве имели достаточно полные сведения о гитлеровском лагере смерти еще осенью 1944 года. Однако, как явствует из архивов штаба фронта и 60-й армии, перед началом Висло-Одерской операции в январе 1945 года там все еще не было данных об Освенциме и получили их лишь в ходе боев. Когда мои коллеги — командиры соседних дивизий узнали о его существовании, то действия по освобождению последовали безотлагательно.
Можно предположить, если бы маршал Конев, его штаб и командование 60-й армией знали, что Освенцим — не просто польский городок районного масштаба, не представляющий какого-либо военного или экономического значения, а база чудовищного гитлеровского концлагеря, то план Висло-Одерской операции был бы составлен иначе. И уцелело бы гораздо больше заключенных. Реально же советские воины в ходе кровопролитного боя успели спасти не более 7000 узников.
— Почему же Сталин скрывал сведения о гитлеровских концлагерях?
— По моему глубокому убеждению, таких причин у Сталина было несколько. Прежде всего — его зоологический антисемитизм. В данных, поступавших к нему из разных источников (особенно от правительств Англии и США), подчеркивалось, что в гитлеровских концлагерях идет массовое уничтожение в первую очередь евреев. Но это, видимо, не трогало вождя.
Не менее важно было для Сталина скрыть от собственного народа и армии данные о массовом уничтожении советских военнопленных, захваченных гитлеровцами в самом начале Великой Отечественной войны, что произошло по вине самого Верховного главнокомандующего. После войны стали известны чудовищные подробности преступлений нацистской Германии против советских военнопленных.
— Кроме бомардировочной авиации и других средств, способных «снизить обороты концлагерного молоха», было еще и мощное партизанское движение.
— Во впечатляющем перечне итогов деятельности советских партизан нет ни одной акции уничтожения или попытки нападения на какой-либо гитлеровский концлагерь либо пункт истребления людей. И не только на оккупированной советской территории, но и за её пределами. Мало того, в источниках, содержащих данные о действиях советских партизан, нет даже упоминания о подобных объектах.
****
А теперь давайте подробнее познакомимся с Людьми
И не забудьте, уж так устроен этот мир: убить человека недолго, а вот спасти, накормить, воспитать… — процесс трудный и длительный. В тех кошмарных условиях — ещё и сопряжённый с постоянным риском для жизни своей и близких.
Уникальный случай коллективного спасения евреев произошёл в голландской деревне Ньюланде. В 1942 и 1943 годах обитатели деревни постановили, что каждый хозяин обязан укрыть еврейскую семью или хотя бы одного еврея. Поскольку все жители деревни стали участниками «коллективного преступления», была сведена к минимуму опасность доноса. Все взрослые жители Ньюланде — 117 человек — удостоены звания Праведников народов мира.
Среди руководителей операции по спасению евреев были Йоханнес Пост и Арнольд Дауэс. Дауэса, сына пастора, завербовал в подполье Йоханнес Пост, фермер и член местного совета. Пост никогда не интересовался евреями либо иудаизмом, но после введения антисемитских мер изо всех сил отдался борьбе за спасение скрывающихся евреев. Со временем координировать всю работу стал Дауэс. Подполье посылало к нему евреев, получивших приказ явиться в лагерь Вестерборк. Он сразу же начинал искать семьи, готовые их укрыть. Кроме того, Дауэс снабжал беженцев продуктами питания, новыми документами, оказывал им материальную помощь.
С 1940 по 1944 год маленькая альпийская деревушка ле Шамбон-сюр-Линьон спасла тысячи еврейских детей. Это поселение гугенотов (французских протестантов) с самого начала гитлеровской оккупации Франции было связано с подпольем, переправлявшим в деревню детей, которых потом удавалось эвакуировать через горные перевалы в Швейцарию. Во главе спасительной миссии стояли молодой деревенский пастор Андре Трокме и его супруга. Пастор убедил прихожан, что спасение несчастных — глубоко христианское дело. Он же призвал всех жителей (около пяти тысяч человек) поклясться на Библии, что никто из них не выдаст немцам ни одного еврея. Сотни лет до этого гугенотов притесняли католики, поэтому жители деревни воспринимали гонимых евреев как товарищей по несчастью.
После облавы и депортации парижских евреев в июле 1942-го пастор Трокме прочёл проповедь: «Христианская церковь на коленях должна умолять Г-спода о прощении за свою недееспособность и трусость».
В каждом доме в Шамбон-сюр-Линьон скрывалось по нескольку беженцев — иногда не только дети, но и взрослые. Местные жители их выдавали за родственников, переехавших к ним из разоренных войной районов. Для того, чтобы полиция ничего не заподозрила, еврейские дети ходили в христианскую воскресную школу, где пастор давал им возможность молиться по своим обрядам.
Постепенно пастор смог привлечь к миссии спасения несколько соседних деревень. В 1943 году пастора арестовали. На допросе, когда ему ставили в вину защиту евреев, он ответил: «Я не знаю, что такое еврей, но я знаю, что такое человек». Допросы жителей деревни тоже ничего не дали. Никто из них не испугался и не проговорился. Пастора пришлось отпустить.
Американские квакеры и другие протестантские организации помогали жителям деревни создавать приюты для детей, чьи родители были депортированы. Директором одного из таких домов стал Даниэль Трокме, двоюродный брат пастора Андрэ Трокме. В июне 1943-го Даниэль и «его» дети были арестованы и депортированы на восток. Даниэль Трокме погиб в лагере смерти Майданек.
Всего за четыре года жители деревни спасли от смерти более 5000 евреев (по одному на каждого жителя!).
Фрэдди Зорин
В горной маленькой деревушке
Вечно царствует тишина.
Но, хотя не стреляли пушки,
Стороной не прошла война.
Здесь в беде еврейские дети
Обрели и семью, и кров.
Пастор, самый добрый на свете,
Помогал спастись от врагов.
Избежали ужасной доли —
Быть расстрелянными у рва,
Вознося в христианской школе
Иудейских молитв слова.
Всем внушали свирепым видом
Полицаи, что сильный прав,
Пастор Трокме с Супругой
Но евреев никто не выдал
Злобным извергам в дни облав.
Есть другие тому примеры,
И ясна их общая суть:
Вне зависимости от веры,
На земле Человеком будь.
Выбирая свою дорогу,
Кто открыто, а кто таясь
Или с Дьяволом, или Б-гом
Непременно вступает в связь.
… Над домами стоят деревья
В пестроте непуганых птиц.
Эта праведников деревня
Многих праведнее столиц.
В смутный век, где всё так не просто, Спасённые
Дарит людям надежду он,
В море тьмы этот светлый остров —
Ле Шамбон-сюр-Линьон
После войны жители Ле-Шамбон отказывались считать своё поведение геройством. «Все было очень просто. Мы не должны задавать себе таких вопросов. Это обычный человеческий поступок…».
**
Осенью 1943 года, после того, как число забастовок и антинемецких диверсий резко возросло, полномочный представитель Германии в Дании подготовил депортацию 7800 датских евреев. Слухи о планируемой облаве дошли до подполья, которое решило предупредить евреев и вывезти их в укрытия и рыбацкие гавани, чтобы в дальнейшем переправить в Швецию. Широкая поддержка населения, а также территориальная близость Швеции позволили подполью в течение 3-х недель, в октябре 1943-го, переправить 7200 евреев и около 700 их нееврейских родственников. 500 евреев, в основном пожилые и больные люди, были арестованы и депортированы в концлагерь Терезиенштадт.
Для операции, проведенной датским подпольем по спасению евреев, характерна необычно широкая поддержка всех слоев датского общества — интеллигенции, рыбаков, священнослужителей, полицейских, врачей, рабочих.
**
Совет помощи евреям «Жегота» действовал с декабря 1942 года до освобождения Польши. Поначалу это был временный комитет, созданный по инициативе писательницы Зофья Коссак-Щуцка и состоял из католиков-демократов. В сентябре 1942 года, возмущенная депортацией евреев Варшавы, Коссак-Щуцка опубликовала прокламацию — протест против убийства евреев. В декабре 1942-го временный комитет, поддержанный Польским правительством в изгнании и еврейскими организациями, превратился в постоянный. Ко времени его основания многие польские евреи уже были уничтожены, но активисты организации, подвергая себя огромному риску, смогли спасти несколько сотен взрослых евреев и тысячи детей. В деятельности Жеготы участвовали как евреи, так и неевреи, представители разных политических течений… печатались фальшивые документы, находили места укрытия и снабжали евреев продуктами и медикаментами. Для тысяч еврейских детей были найдены приюты в семьях, монастырях и детских домах.
Совет действовал в условиях постоянной нехватки средств. Несмотря на это и постоянные аресты членов организации, «Жегота» смогла просуществовать довольно долго. Некоторые её члены (Ирена Сендлер, Владислав Бартошевски, Зофья Коссак-Щуцка и другие) удостоены звания Праведников народов мира.
**
Оскара Шиндлера трудно назвать образцом добродетели. Член нацистской партии, дамский угодник и сибарит, он приехал в Краков в целях легкой наживы. Несоответствие его личностных качеств совершенному им подвигу настолько драматично… можно сказать, что эта история тем и поучительна, что показывает, как далекий от совершенства повеса, думающий лишь о деньгах и красивой жизни, в решающий момент вдруг становится другим человеком. Результатом этого выбора было спасение 1200 человеческих жизней.
**
С 1940-го года у власти в Болгарии находилось пронацистское правительство Богдана Филова. По настоянию Берлина, Болгарии предстояло срочно выдать более восьми с половиной тысяч евреев — болгарских подданных. Узнав, какая судьба ожидает соотечественников, секретарь А.Белева, главного официального антисемита страны, Лилиана Паница смогла предупредить главу еврейской общины. Известие о намерении выслать на гибель соотечественников вызвало бурю негодования в демократических кругах болгарского общества и породило широкое движение в стране в их защиту. 24 мая, в день национального праздника — Дня Кирилла и Мефодия тысячи людей вышли на улицы столицы, заявив, что не потерпят убийства своих сограждан. Решительно осудило действия властей руководство Святого Синода православной церкви. Митрополит Софийский Стефан в своей проповеди заявил, что судьба евреев предопределена Б-гом и что люди не имеют право их преследовать. А главного раввина Софии он спрятал в своей резиденции. Митрополит Пловдивский и Виденский Кирилл обратился к царю Борису III с просьбой о вмешательстве. В защиту болгарских евреев включились ряд политических партий, многие общественные деятели, видные представители интеллигенции. Важную роль в срыве планов Берлина сыграла коллективная петиция 43 депутатов Народного собрания во главе с вице-председателем Дмитрием Пещевым, направленная правительству ещё 17 марта. Царь Борис III пригласил германского посла А.Бикерле и категорически заявил: «Евреи моей страны — ее подданные и всякое посягательство на их свободу мы воспримем как оскорбление болгарам».
Когда же Гиммлер, следуя указаниям лично фюрера, в мае 43-го потребовал «изъятия евреев из Болгарии», то и на этот раз все, на что решились власти — это выслать из Софии евреев в местные лагеря принудительного труда. Противостояние царя Бориса III Гитлеру не прошло даром. 23 августа 1943 года, вернувшись из Берлина, он неожиданно скончался.
Правда, позиция Болгарии по еврейскому вопросу не была безупречна. Власти этой страны участвовали в депортации 11400 евреев из Македонии и Фракии, главным образом в Треблинку. Выжили немногие. Уцелевшие остатки еврейских общин Македонии и Фракии имеют иной взгляд на болгарскую историю, чем болгарские евреи. Когда обсуждался вопрос о признании царя Бориса Третьего Праведником Мира, евреи Македонии и Фракии выступили против. Хотя заслуги царя в спасении евреев Болгарии велики.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
