Уходят из памяти названия одесских слободок: Бугаевка, Воронцовка, Канава, Косарка, Сахалинчик… Но, вопреки настойчивым стараниям властей, в памяти, да и в самой жизни Молдаванка существует. Существует потому, что это не просто название района города. Молдаванка — это, как говорится, «больше Одесса, чем Одесса» — это мораль, нравы и нравственность, щемящая грустью память, это образ жизни.
Нежная привязанность к родной Молдаванке обрела характер легенды. Но пришло время, когда, как говорят в Одессе, «произошло то, что случилось», и Молдаванка начала терять свои специфичные черты, одни из которых были ретиво стерты советской властью, другие сглаживались постепенно. А затем большинство евреев с Молдаванки уехали в замечательный своей полнокровной жизнью мир — Израиль и Америку. Но до сих пор миф о таинственной Молдаванке, будто свет угасавшей звезды, разносится по еврейскому миру.
Пожалуй, первым Почетным гражданином Молдаванки был герцог (Дюк) де Ришелье, который на месте нынешнего «Дюковского сада» выстроил себе дачу, откуда шагнула в город выписанная им из Италии белая акация, ставшая символом Одессы.
Для Багрицкого Одесса, наоборот, закончилась молдаванской улицей Дальницкой, откуда он отбыл в Москву. На Садиковской улице жил когда-то Александр Певзнер, к которому «на карты, пиво и разговоры» иногда заглядывал приятельствовавший с ним Александр Куприн, обессмертивший Сашку-скрипача из «Гамбринуса». На Внешней улице, ныне улице Мечникова, один из талантливых одесских мальчиков Володя Кемпер превратился во Владимира Коралли, сумевшего не только занять достойное место на эстраде, но и жениться на Клавдии Шульженко. На Запорожской, Госпитальной и Болгарской улицах прошло детство Михаила Винницкого, коронованного позднее Мишкой Япончиком.
Милые старые дворы, поросшие травой с многочисленными пристройками, деревянными верандами и палисадниками. В них ушла, спасаясь от пыли разрушенных мостовых и обветшалых фасадов, старая Молдаванка. У людей нет сил жить под круглосуточный грохот «КАМАЗов» и пронзительное дребезжание стареньких «Москвичей». Как свиньи в чужой огород залезли на Молдаванку дымящие промышленные монстры. Нынешнее городское начальство, как и советское, забыло, что тут живут люди, которые могут и взбунтоваться, как это случилось осенью 1960 года.
О да, здесь, в полуразвалившихся домах с туалетами во дворе, живут еще потомки жителей «той!!!» Молдаванки. Мужчины не оскорбляют пиво и водку. Женщины так же пекут «синие», стирают белье и жарят камбалу, если на нее есть деньги. Но все они постепенно уходят, как ушли отсюда навсегда Мишка Япончик, Любка Казак, Песя-Миндл, Фроим Грач …, как мы с вами.
Помните у Бабеля «винный погреб, постоялый двор, овсяную лавку и голубятню на сто пар крюковских и николаевских голубей» из рассказа о Любке Казак? Теперь на этом месте закопченные корпуса завода «Стройгидравлика».
Путешествие продолжается
