Максим Шевченко написал текст. В этом его ошибка. Всё остальное — не более чем неизбежные последствия главной ошибки. «Знай и используй свое конкурентное преимущество» — об этом сказано в любой популярной брошюрке.
Конкурентные преимущества г-на Шевченко — это громкий голос, бесцеремонное умение перебивать и затыкать любого собеседника. В прямом эфире, в режиме реального времени это работает: слушатели разевают рот от изумления, оппоненты теряют дар речи от возмущения — профит. Но писать статьи, которые будут читать медленно и со вкусом… Очень опрометчиво…
Однако прежде чем мы перейдем к медленному чтению, надобно вспомнить заветы Ильича (простите, Максим Леонардович, цитирую по памяти, ПСС под рукой нет): «Пытаясь решить частные вопросы, не определившись с главным, мы будем вновь и вновь упираться в эти неразрешенные главные вопросы». Так вот, самое главное, что должно непременно и непрерывно присутствовать в любом обсуждении любых вопросов истории Второй мировой войны, — это понимание того, что к моменту начала мировой войны в мире было два террористических тоталитарных режима: один молодой, неокрепший, неуклюжий, как подросток, и второй — заматерелый, вполне озверевший, проливший реки крови, до зубов вооруженный.
В сравнении со сталинским СССР довоенная гитлеровская Германия — это детский сад с матерью Терезой в главных воспитателях. Вплоть до начала войны из Германии Гитлера можно было уехать — от Сталина можно было только бежать, рискуя собственной жизнью и обрекая своих родных на лагерный срок от 5 до 10 лет с конфискацией имущества (это я пересказываю введенную в июле 1934 г. статью советского УК, которая так и называла это преступление: «побег из СССР»). В Германии Гитлера человек мог иметь свой, независимый от государственного пайка источник дохода (работа по найму на частном предприятии, свой бизнес, фермерское хозяйство, частная практика врача или адвоката) — в сталинском СССР без хлебной карточки или «шести соток» на государственной земле можно было только подохнуть с голода. А там, где «диктатуры голода» нет, а свобода выезда есть, там, в принципе, невозможно обеспечить тотальный контроль и массовые — в сталинском понимании слова «массовые» — репрессии.
До начала войны Гитлер убил несколько тысяч своих подданных и бросил в концлагеря несколько десятков тысяч. В сталинском СССР к осени 39 года были убиты много миллионов (в соответствии с Заявлением Госдумы РФ от 2 апреля 2008 г., число жертв Голодомора было определено в 7 млн и не менее 0,8 млн были расстреляны и замучены за два года Большого террора), а лишены имущества, здоровья и свободы десятки миллионов человек. И поэтому перед каждым бойцом антигитлеровской коалиции неизбежно вставал вопрос: «Мы за что воюем? За то, чтобы расчистить Сталину дорогу в Европу? Заменить Освенцим на Колыму?» И если для французских, английских, американских, канадских солдат это была некая отвлеченная, да и не слишком понятная, «политика», то для поляков, волею истории оказавшихся между Гитлером и Сталиным, то был вопрос жизни и смерти — личной, коллективной и национальной.
А теперь пойдем по пунктам.
«Стратегия Армии Крайовой была простой — пусть немцы и русские как можно больше поубивают друг друга «. Она (стратегия) должна была бы быть такой — чего еще, если не взаимного ослабления двух оккупантов, разделивших польскую территорию и убивающих польских граждан, надо было добиваться… Но не получилось. Польша была связана своими обязательствами перед другими участниками антигитлеровской коалиции, и поэтому приходилось помогать тому усатому, у кого усы были широкие.
«А мы, поляки, потом при помощи англичан возьмём и немецкие земли, и украинские земли, и белорусские земли, и литовские земли, и русские земли — восстановим Речь Посполитую от моря до моря и ещё прихватим«. А вот это просто вранье. Польша в годы войны не была «диким полем». Несмотря на оккупацию, действовало признанное великими державами (включая СССР!) польское правительство в изгнании, действовала совершенно уникальная в истории Второй мировой подпольная администрация на территории страны, была армия с централизованным командованием, присягой и личным составом. Были и открыто заявленные цели войны: восстановление границ 39 года. И ничего иного.
«Армия Крайова не рвала немецкие эшелоны, когда они шли на Восточный фронт, не убивала немецких солдат, когда они ехали убивать «красных москалей», не портила немецкую технику, громыхавшую к Смоленску или Курску«. Столь же наглое вранье, но при этом еще и оскорбительное по отношению к памяти о жертвах, понесенных польским народом в войне. 38 железнодорожных мостов, 6 930 паровозов, 19 058 вагонов. А также 4 326 колесных машин и 28 самолетов на аэродромах, 130 складов военного имущества, бензохранилища с 4 674 тоннами горючего и пр. Да, как и любые цифры, касающиеся оценки деятельности партизан, эти, скорее всего, неточны и завышены. Впрочем, если бы поляки смогли найти и взорвать 380 мостов, то нашим «патриотам» и этого показалось бы мало…
«Всю войну заводы и предприятия Польши (на которых работали поляки) работали, перевыполняя план, на победу нацизма». Вот это правда. Именно на Германию все заводы на оккупированной Германией территории и работали. Если г-н Шевченко думает, что заводы на оккупированной советской территории работали на марсиан, то он ошибается. Тут только надо добавить, что работать «на победу нацизма» советские заводы, шахты, рудники и нефтепромыслы начали за полтора года до оккупации. И основательно помогли немцам в их первых победах — по крайней мере, такое мнение высказал глава правительства СССР тов. Молотов на переговорах с тов. Гитлером в ноябре 1940 года.
Вернемся, однако, к Польше. 2 872 единиц выведенного из строя промышленного оборудования, 4 710 преднамеренно испорченных запчастей для авиамоторов, 92 тыс. снарядов с испорченными взрывателями, 638 отключений электроэнергии и 25 тыс. прочих актов диверсии и саботажа. Так что с «перевыполнением плана» не все было в порядке.
«Отличились при подавлении Варшавского восстания глава РОНА поляк-эсэсовец Каминский». Почти правда. Но нужны уточнения. Бронислав Каминский, поляк по отцу, родился в Витебской губернии, был советским подданным и даже, что подтверждается документами, сексотом НКВД. Зверствовал при подавлении восстания не только он лично, но и всё возглавляемое им воинство, первоначально называвшееся «Русская освободительная народная армия«, а с 1 августа 44 года переформированное в 29.Waffen-Grenadier-Division der SS RONA (russische Nr.1); надеюсь, слово «russische» понятно без словаря.
«И поляки из части Дирливангера». Поляки? Карательная бригада СС, известная по фамилии своего командира как «бригада Дирлевангера», была набрана из заключенных германских тюрем. Критерием отбора было осуждение за тяжкие насильственные преступления (убийства, разбои, изнасилования), но никак не национальность, и уж тем более — не польское происхождение.
«Когда польские нацисты под немецким контролем уничтожали еврейские гетто, они говорили: «Жиды горят — клопы горят!». И это было общим польским настроением«. Слово «польским» тут лишнее. Жестокая война, гитлеровская оккупация подняли со дна людского моря всю мерзость и грязь. Кто был ничем, тот стал всем; последний забулдыга-пропойца записывался в «полицаи», получал винтовку и право распоряжаться жизнями сотен невинных людей. Недостатка в желающих «под немецким контролем уничтожать еврейское гетто» не было нигде — ни в Польше, ни в России, ни в Литве, ни в Украине… Однако была такая страна, в которой хотя бы иногда, хотя бы кое-где пытались спасти обреченных на уничтожение евреев.
Нет, это вовсе сталинский СССР — за 70 лет так и не удалось найти ни одного документа, ни одного приказа командования Красной Армии или Центрального штаба партизанского движения, в которых задача спасения еврейского населения хотя бы была обозначена 101-й в общем перечне задач. А вот в Польше ситуация была другой. И польское правительство, и командование Армии Крайовой задачу оказания помощи еврейским согражданам ставило, причем многократно. Что-то делалось практически, в частности, во время восстания в Варшавском гетто Армия Крайова передала через систему подземных ходов некоторое количество стрелкового оружия, а затем вывела часть уцелевших повстанцев. Был приказ об уничтожении т.н. «шмальцовщиков» (этим словом называли тех, кто «вытапливал шмалец из жидов», т.е. сначала отбирал все деньги и ценности за обещание укрытия, а потом сдавал немцам), и некоторое количество негодяев были расстреляны подпольщиками АК. Совершенно однозначной была позиция главы греко-католической («униатской») церкви митрополита Шептицкого, который не только выступил с публичным осуждением геноцида, но и организовал массовую кампанию спасения еврейских детей в монастырях; активно участвовали в спасении евреев и десятки католических ксендзов.
Всё это создавало моральную атмосферу, в которой из Варшавского гетто вывели\вынесли и спасли 2,5 тыс. детей (что-то я ничего подобного про гетто в столице советской Белоруссии, «партизанском крае», не слышал), а по числу учтенных и награжденных Израилем «праведников народов мира» поляки оказались на первом месте. Да, разумеется, на каждый случай проявления самоотверженного гуманизма можно найти по десять примеров гнусной подлости, это смотря что искать…
И, наконец, главная вишенка на торте из дерьма по рецепту Максима Шевченко: «В немецкой армии (не в СС только, не в полицейских частях, а именно в кадровой армии — добровольцами и по призыву) воевали около полумиллиона поляков. После венгров и румын, поляки — третьи по численности союзники нацистов».
Обидно, блин — почему венгров с румынами вспомнил, а русских забыл? «Численность личного состава военных формирований «добровольных помощников», полицейских и вспомогательных формирований к середине июля 1944 г. превышала 800 тыс. человек».
Это не я придумал, такие цифры приведены в фундаментальном и вполне официальном труде российских военных историков «Гриф секретности снят». Для тех, кто не понял термин: «добровольные помощники», по-немецки Hilfswillige или сокращенно «хиви», набирались из советских граждан, главным образом, военнопленных. Первоначально «хиви» служили водителями, кладовщиками, санитарами, но затем русских добровольцев начали вооружать, и с октября 1943 г. «хиви» в количестве 2 тыс. человек на дивизию были включены в стандартный штат пехотной дивизии вермахта; был даже учрежден пост «генерал — инспектора восточных войск», под началом которого (генерал Кестринг) в рядах вермахта, боевых СС и ПВО служили порядка 750 тыс. «хиви».
Вернемся, однако же, к «тортику». Что это за полмиллиона «поляков»? Никакого секрета тут нет (и лазить по анонимным нацистским говно-сайтам в поисках заветной цифры не надо). Не 500 тысяч, а 375. Из них 150 тыс. это ГРАЖДАНЕ «РЕЙХА» условно-польского происхождения. А вы как думали? Сотни лет немцы и славяне жили бок о бок, особенно много славян (точнее говоря, немцев со славянскими фамилиями) было в Пруссии, Австрии, Судетах. После разгрома Польши в состав третьего рейха был включен Данциг (Гданьск), некоторые районы польской Силезии и Поморья, в дальнейшем большая часть Белостокского воеводства (ранее оккупированного Сталиным). Жители получили германское гражданство вместе со всеми прилагающимися к гражданству обязанностями, включая призыв на воинскую службу.
Еще 225 тыс. «поляков» — это граждане Польши, призванные (опять же, в обязательном порядке) в вермахт. Прежде всего, это т.н. «фолькс-дойче», т.е. польские граждане немецкого происхождения (разумеется, были и такие). Затем, по мере того, как дефицит «пушечного мяса» в вермахте обострялся, специалисты по «расовой чистоте» начинали находить все новые и новые группы польского населения, которые объявлялись «пригодными к германизации», имеющими «арийские корни» и прочий бред (также и на территории СССР казаки были объявлены «потомками готов»). Этих Wasserpolen начали призывать в армию, но, предполагая их возможную нелояльность, старались направлять в тыловые части, распределять по 2-3 человек на взвод и пр.
Что с ними было дальше? 225 тыс. «польских» солдат вермахта погибли или попали в плен на Восточном и Западном фронтах, и, разумеется, всякий немец, кто мог произнести хотя бы несколько фраз по-польски, в плену называл себя поляком. Летом 44 года на Западном фронте 90 тыс. принудительно мобилизованных поляков при первой же возможности сдались союзникам и вошли в состав т.н. «польской армии на Западе»; всего там было 249 тыс. польских добровольцев, из которых союзники сформировали несколько дивизий, включая танковую, и парашютную бригаду. Не забудем и про польских летчиков, которые с первого до последнего дня войны сражались против нацистов (сначала в составе польских, затем британских ВВС), про польских военных моряков, про 80-тысячную армию генерала Андерса, воевавшую и в Северной Африке, и в Италии, а затем на Западном фронте, и коммунистическую Армию Людову, и сформированное на территории СССР Войско Польское (да, скорее «войско жидовское»), дошедшее с Красной Армией до Берлина.
Марк СОЛОНИН
Оцените пост
(голосовало: 7, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
